Распутин. Выстрелы из прошлого

И тем не менее люди полагали, что все зависит от клочка бумаги с несколькими словами, написанными рукой Распутина… я никогда в это не верил, и хотя иногда расследовал эти слухи, но никогда не находил убедительных доказательств их правдивости…

Случаи, о которых я рассказываю, не являются, как может кто-то подумать, моими сентиментальными выдумками, о них свидетельствуют донесения агентов, годами работавших в качестве слуг в доме Распутина и, следовательно, знавших его повседневную жизнь в мельчайших деталях».

Васильев писал свои мемуары значительно позже разыгравшихся событий – в эмиграции, у него просто-напросто не было причин под кого бы то ни было подстраиваться, примыкать к какой-то группировке…

Это далеко не единственное трезвое свидетельство, напрочь расходящееся с легендой о всемогущем монстре-гипнотизере. Есть масса других воспоминаний: как собеседники не обнаруживали в Распутине ожидаемой «магнетической силы взгляда», как облеченные властью лица его «записки» полностью игнорировали – без всяких для себя последствий. Как оплетали Распутина всевозможные великосветские авантюристы, подробно рассказывает в своих мемуарах генерал Спиридович, они доступны, и я их цитировать не буду (это воспоминания Васильева вышли гораздо более мизерным тиражом).

Точно так же, спокойно, взвешенно, абсолютно не пытаясь слепить образ всемогущего монстра, описывает Распутина в своих воспоминаниях генерал Курлов – а заодно развенчивает и другую легенду – о друге Распутина «тибетском лекаре» Бадмаеве, якобы снабжавшем Распутина прямо-таки волшебными зельями, подавляющими волю царской четы. Действительно, был такой доктор Бадмаев – но опять-таки не демон, не волшебник, не составитель «колдовских настоев, от которых можно сделаться невидимым или получить вторую тень». Незаурядный человек, православный христианин, далекий от всякой мистики, доктор-травник, и не более того…

Достоверно известен один-единственный случай, когда по просьбе Распутина в его родную Тобольскую губернию был назначен губернатором пермяк Ордовский-Танаевский. Но это именно единственный случай, когда при Временном правительстве пытались накопать на «монстра» черного компромата, к разочарованию своему, обнаружили, что «решительно не было добыто никаких указаний о вмешательстве Распутина в политические дела… все записки Распутина касались исключительно просьб об оказании личных протекций по поводу разных случаев из жизни лиц, о которых ходатайствовал Распутин».

Тем более ценное свидетельство, что о «беспристрастности» следователей Временного правительства мы уже можем судить по случаю с Сухомлиновым. И тем не менее, даже получив недвусмысленный политический заказ, ничего не накопали. А «распутница» Вырубова, кстати, при медицинском осмотре оказалась девственницей…

Монархист В. В. Шульгин (еще один рас путинский недоброжелатель, кстати) в своей книге прекрасно показал, как творили образ сексуального монстра из Григория Ефимовича великосветские дамы – скучающие, блудливые, прококаиненные, записные любительницы мистики. Позарез им нужен был «прынц», пусть и черный, серой попахивающий, с якобы нечеловеческими постельными способностями. Их это щекотало…

«На разбойное дело не гожусь. Не пойду на злое: у меня завсегда к человеку – жалость большая». Это – сам Распутин о себе. И действительно, многие указывают, что он никак не был злобным или мстительным. И, с другой стороны, производил сильнейшее впечатление даже на врагов и недоброжелателей – особенно когда говорил…

Белецкий, бывший директор Департамента полиции (еще один неприкрытый вражина!) оставил любопытное свидетельство: Распутин был «разом и невежественным, и красноречивым, и лицемером, и фанатиком, и святым, и грешником, аскетом и бабником, и в каждую минуту – актером». То есть – живым человеком, весьма даже непростым, со всеми слабыми и сильными сторонами…

Его «нелепые», «бессмысленные» высказывания и записочки, кстати – еще один образ. Образ «пророка», изъясняющегося, наподобие Нострадамуса, запутанно и туманно. Сам Распутин как-то сказал: «Человеку чем непонятнее – тем дороже».

А иногда бывало и наоборот. Однажды Столыпин явился на аудиенцию к царю, намереваясь обсуждать какой-то особенно важный доклад красноречиво и заумно, блистая интеллектом. Распутин перед этим дал царю совет: «Возьми одень саму простую рубашку и выдь к нему».

Царь так и сделал, повторив премьеру распутинское «Бог в простоте обитает». Премьер, изготовившийся было блеснуть ораторским искусством, «прикусил язык и даже как-то покоробился». Эта «мнимая простота» психологам великолепно известна как средство осадить напористого собеседника, вздумавшего продемонстрировать превосходство…

Кстати, и «магнетическое воздействие» все же порой имело место. Кто-то взгляду Распутина не поддавался совершенно, но иные… П. А. Столыпин: «Я понимал, что в этом человеке большая сила гипноза и что он на меня производит довольно сильное, правда, отталкивающее, но все же моральное впечатление». М. В. Родзянко: «Лично я совершенно не подвержен действию гипноза, испытал это много раз, но здесь я встретил непонятную мне силу огромного действия».

Так что сила все же была. Как и исцеления, что бы там ни рассуждала на сей счет материалистическая наука…

2. Анатомия мифов

После Февральской революции победившие прогрессисты, либералы и демократы срочно создали Чрезвычайную следственную комиссию «по расследованию преступлений и злоупотреблений старого режима». Там, кстати, в качестве следователя подвизался любитель экстрима поэт Блок.

Первым делом, естественно, взялись даже не за царскую чету, а за покойного Распутина. Чересчур уж перспективная была мишень. «Все знали», что он не только с царицей спал и министров назначал-снимал, царапая на клочке обоев распоряжения, но и взятки хапал в невероятном количестве, казну разворовывал, а главное – был платным агентом германской разведки…

Зажигал в первую очередь сам Керенский: «Распутин оказался стержнем, вокруг которого плели интриги не только германофилы, но и настоящие немецкие агенты. Это совершенно очевидно».

Вот только ни малейших доказательств означенная комиссия получить так и не смогла, хотя опросила более 80 свидетелей. Ни единого достоверного. Князь Феликс Юсупов, убийца Распутина, правда, будучи в комиссию вызван, сочинил самый дурной детектив: якобы в его присутствии Распутина то и дело поили некие «неизвестные личности», наперебой задавали вопросы о его общении с царской четой, а ответы тут же, не скрываясь, подробно записывали в блокноты. Однако эта сказочка опять-таки не нашла никакого подтверждения, и от нее с превеликим сожалением пришлось отказаться.

Что вовсе уж пикантно, к самому Керенскому накопилось немало вопросов по его шашням как раз… с Германией! Перед самой войной Керенский был юрисконсультом работавшей в России немецкой фирмы «Шпан и сыновья». Это, конечно, само по себе не компромат, но вот последующее… В 16-м тогдашний товарищ министра внутренних дел Белецкий сообщил дворцовому коменданту Войекову, что адвокат Керенский располагает немалыми деньгами, какие, по всем данным, ни за что не мог бы заработать обычной адвокатской практикой. Белецкий писал далее: по ряду косвенных, но весьма весомых доказательств можно предположить, что данный индивидуум «получает крупные суммы от внешних врагов для организации революционного движения в пределах империи». Кто тогда, в 1916-м, считался внешним врагом, подсказывать не буду.

И это еще не все. Белецкий накопал ему немало интересного: германские воззвания о мире, массовым тиражом печатавшиеся в Стокгольме и Копенгагене, первым в Петрограде неведомо откуда раздобывал Керенский. На совещании социалистов Керенский вдруг заявил, что у него есть документ, неопровержимо доказывающий: войну начала не Германия, а Россия. А позже проболтался единомышленникам, что располагает копией секретнейшего письма Николая II кайзеру Вильгельму с просьбой о заключении сепаратного мира ради спасения обеих династий от революции.