Чукотка

Алексей Петрович помолчал немного и вдруг рассмеялся.

- Хе-хе-хе, - покачал он головой. - Колхозники нас привезли. Вот чего не ожидал, так не ожидал. Никак не думал, что и здесь колхозники есть. Они и не похожи на колхозников.

- А вы ищите это сходство не в одежде, а, например, в том, что они отлично научились управлять мотором, - сказал директор.

- Да, да! Это они умеют. И моряки превосходные. Я ведь сам на море вырос. Я понимаю. - И, помолчав немного, бухгалтер спросил: - В вашей школе, я слышал, обучаются только их дети?

- Да, подавляющее большинство. В первых классах есть дети наших служащих.

- И школа эта такие же права имеет, как и на материке?

- Какие права?

- Ну, окажем, можно из вашей школы поступить в Планово-экономический институт?

- Разумеется, можно. Наша школа - не частное предприятие, она работает на основе единой программы советской средней школы.

- О, тогда это очень хорошо. Я ведь, понимаете ли, из-за дочери и уехал из Сочи. Все танцульки да гулянки, а учиться и времени нет. Неважно училась. А ведь в вузы теперь все отличников набирают. Я вот и думаю, что среди чукотских-то ребятишек она, глядишь, и будет отличницей. И какой бы ни была плохонькой ваша школка, а раз права одни и те же, авось Леночка и попадет без экзаменов в институт. Вот расчет какой у меня.

С языка директора чуть не сорвалась резкая фраза, но он сдержался.

- Курортный город, знаете ли, климат нежный, - ученье-то в голову и не лезет. Прочитал я в газете о наборе бухгалтеров и решил сменить обстановку. Жалованье хорошее, из Наркомпроса сообщили мне, что средняя школа здесь есть, ну, и приехал вот. Все, понимаете ли, из-за дочери. Очень хочется мне, чтобы образумилась она. Вы уж, пожалуйста, обратите на нее внимание. Потом, когда будем выезжать, милости просим к нам в гости, хоть на все лето. Домик у меня в Сочи. А жильцов всего-навсего - дочка да я. Надо, надо вам побывать на курорте. - И, помолчав немного, бухгалтер спросил: - Да, а сколько у вас учеников в седьмом классе?

- Двенадцать.

- Ой, какая неприятность!

- Почему?

- Выходит, моя Леночка будет тринадцатой?

В учительскую вошел Николай Павлович, за ним - Татьяна Николаевна и другие учителя.

Весть о русской ученице облетела все классы. В седьмом собрались все девяносто четыре ученика. Они столпились так тесно, что невозможно было протискаться к тому месту, где сидела Лена с Тает-Хемой. Таграй и другие семиклассники сидели прямо на столах, расположенных поблизости от них.

Лена почувствовала себя настоящей героиней. Еще никогда она не встречала такого большого внимания к себе. И как-то сразу ей все понравилось.

"А девушка, сидящая со мной рядом, по-настоящему интересна. За ней, вероятно, все мальчики бегают", - с завистью подумала Лена и оглядела стоящих перед ней ребят.

"Неинтересные, - подумала она. - Разве только тот, которого учитель вызывал к доске..."

Под влиянием новых впечатлений Лена повеселела и совсем забыла, что ей нужно казаться умней и интересней других.

Лена обняла Тает-Хему за шею и спросила:

- Тебя как зовут?

- Тает-Хема.

- Что такое? Как ты сказала?

- Тает-Хема.

- Разве есть такое имя?

Тает-Хема улыбнулась и сказала:

- Да, есть. Вот меня так зовут.

- Ой, какое странное имя! Оно что-нибудь значит?

Какой-то школьник, стоявший на соседней скамейке, крикнул:

- Тает - соль, хемо - я сам не знаю. Соль не знаю. Вот как ее зовут по-русски.

- Подожди там кричать. Не тебя спрашивают,---оборвала Тает-Хема мальчугана и, обращаясь к Лене, подтвердила это объяснение.

- А фамилия как твоя?

- Тоже Тает-Хема. Все в одном: и имя и фамилия.

- Да как же это так? Вот меня, например, зовут Лена, а фамилия Журавлева.

Услышав имя Лена, один мальчик крикнул:

- Не дочь ли ты Ленина?

Лена растерянно посмотрела на мальчика и молча покачала головой.

- А что такое Лена? - спросила Тает-Хема.

- Ленивая, должно быть, - послышался чей-то смелый голос.

- Совсем не ленивая. Мое имя происходит от слова Елена. Была такая святая.

- Какая святая?

- Что такое святая?

- Ну, святая. Самая настоящая святая. Все равно бог.

- В комсомоле ты состоишь?

- Нет, ушла из комсомола.

Ребята о чем-то оживленно заговорили на чукотском языке, Лена насторожилась.

Тает-Хема, видя, что разговор начинает приобретать несколько враждебный характер, решила смягчить его. Ей понравилась русская девушка, и она искренне захотела подружиться с нею. Нерешительно заглядывая ей в лицо, она сказала:

- Лена, ты запишись в комсомол. У нас в комсомоле тридцать девять учеников. Ты будешь сороковой. Я - комсорг. Дружить будем. И учиться будем вместе. Видишь, какая хорошая школа у нас?

- Фи... тоже школа! - сделала гримасу Лена. - Бузовая школа.

- Какая?

- Бузовая, говорю. Разве это школа?

- Какая "бузовая"?

- Что такое "бузовая"? - слышалось со всех сторон.

- Ну, бузовая. Буза, буза. Понимаете - бузовая?

Таграй молча прислушивался к этому разговору и неотрывно смотрел на русскую девушку. Все ученики впервые видели взрослую русскую ученицу. Она казалась сердитой и как будто не совсем охотно разговаривала с ними. У нее была красивая, длинная белая шея.

"На что эта шея похожа? - подумал Таграй. - И голос ее звонкий, как колокольчик. Но почему она, русская девушка, разговаривает словами малопонятными? А может быть, это тоже красиво? Может быть, мало еще мы научились разговаривать по-русски?"

И вдруг Таграй почувствовал, что эта девушка ему очень понравилась. Ему захотелось, чтобы она еще говорила и говорила без конца.

Лена встала со скамейки и села за парту. Она оглядела всех учеников, встретилась с упорным взглядом Таграя, усмехнулась и, обращаясь к нему, спросила:

- А ты, наверно, зубрила? На большой учишься?

Таграй виновато улыбнулся, хотел что-то сказать, но запнулся и промолчал. Его очень смутил вопрос, которого он не понял.

- У нас, в Сочи, где я училась, школа каменная. Огромная, пять этажей. Одних учителей - сто, а то, может быть, и больше. А у вас? Учителей десять, да и то барахло.

- А что такое барахло? - спросил кто-то.

Лена рассмеялась.

- Ну, вот видите! Я говорю - барахло. Русскому языку даже вас не научили. Только и знаете: что такое да что такое? Барахло, барахольные значит. Самые плохие!

В классе зашумели, загудели, послышались голоса негодования:

- Это неправда!

- Ты не знаешь наших учителей!

- Наша школа самая лучшая во всем районе!

Таграй встал, протискался сквозь толпу к Лене. Подавая ей руку, он сказал:

- Лена тебя зовут? Ну, здравствуй. Меня зовут Таграй. Скажи, пожалуйста: что такое зубрила большой?

Лена звонко расхохоталась.

- А вот не скажу! - кокетливо усмехнулась она. - Ты говоришь, Таграй тебя зовут?

- Да, Таграй, - насупившись, повторил он.

- И фамилия Таграй? - насмешливо спросила Лена.

Таграй мгновение смотрел в упор на нее и, казалось, думал: что это ей далась фамилия, о которой никто никогда не спрашивал? Видя его смущение, Лена еще более насмешливо сказала:

- А, бедненький мой! И у тебя, наверно, фамилии нет?

- Да, нет! Римские императоры тоже фамилий не имели, - с раздражением сказал Таграй. - Я не об этом хотел говорить. Ты сейчас учителей как-то обозвала нехорошо. А там, где ты училась, лучше были учителя?

- Что за странный вопрос? Конечно, лучше.

- Так почему же ты молчала у доски, когда тебя вызывал Николай Павлович?

- Да, да, почему? - послышалось со всех сторон.

- Послушаем, что она скажет! - крикнул мальчик, стоявший в дверях.

- Почему, почему? Так просто, не хотела отвечать, вот и молчала.

- Неправду говорит! - крикнуло сразу несколько учеников.