Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983)
Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983) читать книгу онлайн
Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983) Предисловие Данная работа посвящена исследованию Рима в начале и, арской эпохи. Она открывается вводной главой, включающей обзоры научной литературы и использованных источников. Оба обзора написаны с таким расчетом, чтобы дать общее представление, потому что исследованию каждого из вопросов, которые служат содержанием последующих глав, предпосылается соответствуюи~ий очерк. В нем дается анализ состояния изученности темы, а также источников, непосредственно к ней относящихся. Именно поэтому в той части первой главы, которая посвящена научной литературе, мы старались сосредоточиться на главных направлениях в историографии проблемы, не стремясь рассмотреть все, даже полезные с точки зрения наших интересов труды, если они касались более частных вопросов. То же самое относится и к разбору источников. В первой главе мы стремились охарактеризовать в первую очередь источники по их видам и типам, отмечая главные черты и специфику в применении к работе над избранной проблел~ой. В работе, естественно, часто упоминается Ромул, Ромулов Рим, ромул ово время. У нас нет оснований считать Ромула вполне исторической личностью, реальным персонажем. Но мы опускаем, говоря о нел~, эпитет "легендарный" не случайно. И дело не в том, что его пришлось бы повторять слишком часто, а в том, что в личность Ромула вкладывается определенный смысл. Не вдаваясь здесь в характер имени основателя Рима, чему посвящены спеииальные страницы настоящей работы, заметим лишь, что в нем слились воспоминания не об одном, а, вероятно, о нескольких людях, что его деяния явили собой некий итог их деятельности. Кроме того, разумеется, ему были приписаны действия последующих, в том числе вполне реальных царей, точные представления о которых за давностью стерлись. В Ромуле можно видеть символ определенных явлений, за его именем стоят действительные исторические факты и процессы, события, связанные с целой плеядой живших в конце IX - начале VIII в. до н. э. вождей. С именем Ромула все определеннее связывают сейчас хронологический аспект начала римской истории именно раннего железного века. Это необходимо оговорить, поскольку хронологические рамки древнейшей истории Рима значительно расширились. Так называемая "римская вилланова> перестала считаться первым поселением на месте вечного города. В настоящее время с помощью археологии доказано обитание людей' на притибрских холмах по крайней мере с середины II тыс. до н. э. Не считаться с этим обстоятельством нельзя. Но оно понуждает нас к уточненшо терминологии. В многовековой истории Древне~о Рима следует выделить древнейшую стадию, конечным рубежом которой является начало царской эпохи. II ты; сячелетие - это только еще истоки Рима. Сам Рим, персонифицированный в фигуре Ромула, начинается в эпоху раннего железного века; эта стадия обретает воплощение и в более реальной личности Нумы. Время правления этих двух царей- важный рубеж и потому, что история здесь выходит за рамки лишь угадываемых направлений развития, т. е. становится подлинной историей, и потому, что в это время отчетливо обозначаются процессы, ведущие Рим от первобытности к архаическому государству. Именно на заре царской эпохи высвечиваются те явления, которые сопровождают процесс формирования Римского государства; именно в правление первых царей выявляются общественные формы, сопутствующие становлению Римского государства и проливающие свет на генезис римского полиса. Выяснение этих процессов и является целью настоящей работы.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
С именем Нумы связывается еще один закон, о котором рассказывает Павел Диакон под словом "Pelices". В нем запрещалось наложнице прикасаться к алтарю Юноны. За несоблюдение запрета нарушительница должна была принести в жертву богине овечку. Эпитоматор объясняет, что pelices назывались собственно те, кто выходил замуж за женатого мужчину. Это любопытное свидетельство, позволяющее говорить о фактическом многоженстве, т. е. пережитке группового брака в правление первых царей. Воспоминание о такого рода брачных отношениях у римлян содержится у Плутарха в Сопоставлении Ликурга и Нумы (Ш). Писатель говорит там, что "хотя общность (холвыя) жен и детей разумно и на благо государству изгнала чувство ревности" и в Риме, и в Спарте, все же эти законодатели по-разному решали вопрос об отношении мужа с женой. В Спарте допускалось практически многомужество, в Риме же муж мог уступать свою жену ради рождения детей другим мужчинам, но выдавая ее замуж, а не оставляя в своем доме. В сравнении с законом Ромула, запрещавшим жене покидать своего супруга, можно вывести такое заключение: пережитки групповых брачных отношений еще существовали, но оба правителя пытались ограничить их действие, укрепляя тем самым патриархальную семью.
'4 См.: К о с в е н М. О. Семейная община..., с. 62 -- 63.
176
Такое представление о семейной ситуации в Риме в ту далекую пору до известной степени может быть подтверждено свидетельством Авла Геллия (ХХШ, 1, 9), почти дословно повторенным Макробием (Sat., I, 6, 19). Геллий, ссылаясь на Катона, сообщает, что издревле в Риме существовал обычай, по которому сенаторы брали с собой на заседания сыновей отроческого возраста (praetextati И11). О сенатских дебатах до вынесения постановления рассказывать никому не полагалось. Однако мать отрока Папирия выведала у него, что на заседании обсуждается вопрос о том, что для государства полезнее, чтобы один имел двух жен или чтобы одна была женой двоих. Узнав об этом, любопытная женщина тотчас сделала эту сенатскую тайну достоянием всех матрон. Матроны особенно ужаснулись от перспективы стать женами сразу двух мужчин и отправились с мольбами в курию. Сын Папирия получил после этого прозвище Претекстата, а детей перестали допускать с отцами в сенат.
Ссылка на Катона устанавливает terminus ante quern и позволяет датировать сенатские дебаты эпохой Ранней республики. Но примечателен сам предмет обсуждений. Значит, даже в то время, которое известно как время расцвета большой моногамной семьи с всевластием отца, в принципе допускалась возможность как полигамии, так и полиандрии, не нашедшая, правда, законодательного подтверждения. Тем более подобные явления возможны и для раннецарской эпохи.
Источники позволяют полагать существование пережитков и других примитивных форм семейно-брачных отношений. Они привлекли к себе внимание современных исследователей. Эрика Магер-Пирнат'5- выявила в саге о Горациях и Куриациях очень древнюю версию, которую не принял во внимание Ливий, говоривший о Горации только как о сестре римских героев и как о невесте одного из альбанцев. У Дионисия отмечено, что Горации и Куриации были родственниками, потому что их матери были сестрами. У -Зонары и у Колумеллы, независимо от Дионисия, говорится только о родстве участников турнира. Мотив родства, по справедливому мнению исследовательницы, отражает очень древний пласт первобытных отношений у латинян. Материал, свидетельствующий о бытовавших в раннем Лациуме браках между близкими родственниками, подробно собран и проанализирован Дж. Франчози'6. Остатки явлений, свойственных глубокой первобытности, исследователь не без основания видит в легенде, зафиксированной псевдо- Плутархом (N., 22), о некоей Валерии из Тускула, охваченной нечестивой страстью к собственному отцу, в сообщениях Дионисия и Плутарха об Амулии и Рее-Сильвии. К другому, тоже очень древнему слою брачных норм относится помолвка Лавинии с Турном, который приходился, по наиболее распространенной версии, племянником АМате, супруге Латина (значит, Лавиния и Турн были кузенами по материнской линии); помолвка Горации с Куриацием и брак дочерей Сер-
" Ма ger-P i r n а t Е. Zur Frage des Mutterrechts in der religiosen Tradition dergomer.-- In: Neue Beitrage zur Geschichte der Alten Welt, Bd II. Berlin, 196Ь. S. 339 -- 347.
86 F r а п с i о s i G. Op. cit., v. II. (Особенно с. 22, 82 -- 87, 89).
177
вия Туллия с сыновьями сестры его жены Тарквинии, дочери Тарквиния Приска. Все эти случаи говорят о брачных союзах между кузенами с материнской стороны и правомерно расцениваются Франчози как следы отношений, бытовавших до создания экзогамных брачных классов, в то время как эпизод похищения сабинянок свидетельствует об обычае обмена невестами, т. е. включается в известную этнографам картину дуальных экзогамных систем.
Как видно из приведенных данных традиции, рассматриваемому периоду свойственны такие пережитки раннеродового общества, как оценка матрилинейного родства в качестве особо близкого и значимого. Об этом можно судить по реакции Аматы на отказ Турну выдать за него Лавинию (Амата с горя сошла с ума), по предпочтительности в семье Сервия Туллия браков царских дочерей с их двоюродными братьями с материнской стороны, а также по отмеченному уже факту мести за обесчещенную ЛукрецИю со стороны ее брата, а не мужа'".
Следы подобных представлений встречаются в Риме и в более позднее время. Примером их может служить история Цецилии, жены Метелла, рассказанная Валерием Максимом (I, 5, 4) . Именно она, а не ее сестра, по древнему обычаю {more prisco), вопрошала богов о знамении относительно замужества для дочери последней, т. е. для своей племянницы. Цецилия была настолько озабочена судьбой девушки, вошедшей в брачный возраст, что сказала о готовности уступить ей собственного мужа. Слова, продиктованные нежной любовью к сестриной дочери, оказались не напрасными. Вскоре, как только Цецилия умерла, Метелл женился на ее племяннице.
Другим убедительным примером являются Матралии. Они празднуются в честь Матер М атуты, отождествленной с Ино-Левкотеей (Ov., F., VI, 479 -- 506; Plut. Cam., V). В ритуале празднества исполняется обряд, по которому женщины обнимают детей своих сестер вместо своих собственных (Plut., Cam., U; Qu est Кот, 17). У Овидия (F., UI, 559 -- 562) это объясняется тем, что Ино оказалась полезнее Вакху, т. е. своему племяннику по сестре Семеле, чем своим детям. Особо тесная связь тетки по матери с племянниками -- рудимент той фазы общественного развития, когда даже патриархальный род и большая семья еще не оформились и действовали групповые браки.
В республиканское время род, пусть в трансформированном виде, был экзогамным, что позволяет проецировать брачный запрет внутри gens в глубь царской эпохи. Вместе с тем мы знаем, что поздние юридические памятники декларировали запрет на браки до 7-й когнатской степени. Следовательно, если родственники за 7-й степенью не выпадали из рода, он фактически не был полностью экзогамным. Пережитки группового брака, о которых мы упоминали выше, позволяют полагать, что граница брачных отношений, т. е. 6 -- 7-я степень родственной близости, вполне могла быть определена именно в первоначальном Риме, В условиях существования пережитков более примитивных форм она была явлением социального прогресса.
" См.: Ко в а левский М. М. Очерк происхождения и развития семьи и собственности. М., 1939, с. 45.
178
Из уже рассмотренного нами "Сопоставления" Нумы и Ликурга у Плутарха выявляется еще одно установление Нумы относительно семьи. Римский царь, в отличие от спартанского законодателя, предоставлял родителям свободу воспитывать детей, как кому вздумается. Отец мог по своему усмотрению направить сына на занятия земледельца, медика, флейтиста и т. д. Плутарх осуждает такой порядок, считая его основой непрочности. Однако сквозь морализирования Плутарха просвечивает определенная черта, свойственная римской семье начала правления царей: она самостоятельнее, чем спартанская в рамках более широких социальных общностей, прежде всего в рамках рода.
