История украинского народа. Автобиография

Все это было огромным триумфом, если сравнить с первоначальными требованиями Хмельницкого, но полным фиаско — в сравнении с теми более широкими планами, для осуществления которых он возобновил

211

войну. Если в Польше были возмущены чрезмерностью уступок, сделанных Зборовским трактатом козакам, то на Украине он возбудил негодование против Хмельницкого, как измена целям восстания.

Действительно, трактат возвращал все к старой программе козацких движений: обеспечивались права козачьего сословия, весьма тщательно оговоренные в трактате, а также интересы православной религии, — и совершенно игнорировались интересы крестьянства, которое должно было вернуться в прежнюю зависимость от помещиков. Народные массы, так дружно двинувшиеся на призыв Хмельницкого, почувствовали себя обманутыми и отвернулись от него. Можно сказать, что со Зборовским договором Хмельничина теряет характер свободного народного движения, народной войны. Хотя народная масса принимает участие и в дальнейших войнах под влиянием вражды к Полякам, под. давлением обстоятельств, иногда даже гго прямому принуждению, но в ней нет уже былого одушевления, и во время последующих войн Хмельницкого развивается массовая колонизация украинского населения, разочарованного неудачею восстания: массы народа двигаются на восток, вне сферы досягаемости польского режима, за московскую границу, в Слободскую Украину.

Хмельницкий некоторое время делал возможное для выполнения Зборовского трактата: составил реестр — оставшийся, впрочем, только на бумаге, опубликовал универсалы против «своевольных бунтовщиков* — крестьян и т. д Но очень скоро он должен был убедиться в невозможности выполнить этот трактат в действительности, т. е. восстановить прежний польско-шляхетский режим. Война была неизбежна, тем более, что и с польской стороны не было искреннего желания установить какие-либо сносные отношения. Но Хмельницкий не решался опереться исключительно на народные силы, тем более, что перемена в настроении масс для него не была секретом, и потому искал помощи извне. Он замышляет очень сложную систему союзов против Польши: входить в непосредственные сношения с Портою и, признав себя вассалом султана, заручается оттуда наказом для крымского хана — помогать Хмельницкому против Польши. Кроме того, старается втянуть в войну с Польшею Москву, и одновременно с подобными же целями входит в сношения с господарем Молдавии, с энергическим владетелем Трансильвании Юрием Ракочи, а несколько позже и со Швецией.

Однако Хмельницкому пришлось разорвать отношения с польским правительством раньше, чем эти дипломатические ходы доставили ему реальное содействие новых союзников. Война возобновилась уже в 1650 г. Единственным союзником Хмельницкий имел только хана, да и тот помогал ему неохотно, подчиняясь распоряжениям султана, у него были иные планы: он замышлял войну с Москвою, в союзе с Польшею и Хмельницким, и — снова испортил кампанию Хмельницкому.

15-

М-С. Грушевский

²¹² @

Начало кампании было очень благоприятно для Хмельницкого, ознаменовавшись погромом под Винницей гетмана Калиновского, неосторожно, без приготовлений, вступившего на козацкую территорию, Хмельницкий, исподволь приготовлявшийся к войне, готовился дать жестокий урок Польше, но медленность хана, которого он поджидал гга помощь, заставила его упустить удобный момент для войны. Когда хан наконец явился и Хмельницкий, соединившись с татарским войском, приготовлялся к решительному сражению с Поляками под Берестечком (в северной Волыни), Татары ушли от Хмельницкого в критический момент, и вдобавок хан захватил и самого Хмельницкого, когда он прибыл в татарский лагерь, чтобы уговорить хана принять участие в сражении. Оставшись без предводителя, козацкое войско начало отступать и было почти уничтожено при переправе через болота. Кампания закончилась Белоцерковским трактатом, который представлял собою ухудшенную, обрезанную копию Зборовского и, конечно, еще меньше мог установить прочные отношения, чем последний.

На этот раз Хмельницкий не мог, конечно, иметь ни минуты иллюзий относительно возможности установления отношений на основании этого договора, но воевать не решался в виду отсутствия союзников и сильного ослабления и апатии народных масс. Он снова принужден был политиканить и лицемерить перед Польшею. Снова составляется реестр, производятся экзекуции над непокорными крестьянами, не мирившимися с возвращением на Украину шляхты и с возобновлением постоев польских войск и, после нескольких месяцев такого невыносимого мира — снова открывается война. Военные действия возобновились летом 1652 г. Холодное ожесточение сменило былое воодушевление. Обе стороны, утомленные бесплодной борьбою, напрягали последние силы, стремясь добить противника. Однако ни та, ни другая сторона не осмеливалась сделать первый шаг к решительной битве, и почти два месяца стояли обе армии на Подолии в бездействии, пока измена Татар (6 декабря 1653 г.) не прервала еще раз кампании. На этот раз однако Хмельницкий ие придавал уже значения такому обороту: его дипломатический комбинации начинали приносить плоды. В это именно время, после долгих колебаний, решилась вмешаться в его борьбу с Польшей Москва. Об установлении отношений к Польше Хмельницкий в виду этого больше не думал.

Хмельницкий вошел в сношения с Москвою почти в самом начале своего восстания. Когда он решился начать с Польшей борьбу на жизнь и на смерть, он всячески старался втянуть в эту борьбу и Москву, направив последнюю на Польшу, и не щадил для этого обещаний и возможно соблазнительных для московского правительства перспектив. Он предлагал признать над собою верховную власть царя (как он уже признал, для

той же цели, власть султана), завоевать для него Крым и т. п. Но московское правительство не решалось нарушить свой мир с Польшей, вступив в рискованную войну, и отвечало на все предложения Хмельницкого ничего не стоящими комплиментами. Однако обстоятельства скоро заставили московское правительство призадуматься. С одной стороны, польские политики обнаруживали намерение направить Козаков и Татар против Москвы, чтобы отвлечь их силы в эту сторону, и Москва имела все основания опасаться, что Хмельницкий при всем желании в конце концов гге будет в состоянии уклониться от этой войны, потеряв силу сопротивления. С другой стороны неудачи, которые терпела Польша в борьбе с козаками, возбуждали в московских политиках желание воспользоваться ее затруднительным положением, чтобы вознаградить себя за утраты, понесенные в эпоху Смутного времени. Под влиянием этих соображений московское правительство решило в конце концов выйти из своего нейтрального положения, и созванный по этому вопросу земский собор вполне одобрил его намерения — принять Украину под свою протекцию и объявить гго этому поводу войну Польше. О принятом решении немедля известили из Москвы Хмельницкого, а вслед затем было выслано на Украину чрезвычайное посольство — привести население Украины к присяге на верность московскому царю.

Мы не знаем, как представлял себе Хмельницкий свои отношения к Москве, но все заставляет сомневаться в том, чтобы он думал о создании какой либо прочной и тесной связи. Союз с Москвою, к которому он стремился, был только составной частью целой системы союзов, которую он приготовлял против Польши. Так как Москва представляла себе этот союз не иначе, как в форме присоединения Украины к Московскому государству, то Хмельницкий, стараясь попасть ей в тон, высказывал готовность признать над собою власть московского царя, обещал ему доходы с украинских земель и заявлял готовность предоставить московскому правительству подобную же роль во внутренних отношениях Украины, какая ранее принадлежала правительству польскому. Ближайшею целью Хмельницкого было — втянуть московское правительство в войну с Польшею, и для достижения ее он не находил нужным считаться с обещаниями и заглядывать в далекое будущее. Но когда, наконец, московское правительство решилось на этот шаг, Хмельницкому пришлось весьма скоро убедиться, что он сделал очень двусмысленное приобретение для осуществления своих планов.