Сталин: как это было? Феномен XX века

21 июня Максимович и Шульце-Бойзен подтвердили мне, что нападение на СССР состоится завтра, что еще есть время, чтобы Красную Армию привести в состояние боевой готовности. Я с Лео Гроссвогелем помчался в Виши. Суслопаров, как обычно, выразил полное недоверие этой информации и попытался нас разуверить: “Вы глубоко ошибаетесь, — сказал он нам. — Сегодня я разговаривал с японским военным атташе, который только что приехал из Берлина. Он подтвердил, что Германия не готовится к войне. Его информации можно доверять”.

Я настаивал на том, что я доверяю своим источникам, и потребовал, чтобы телеграмма с предупреждением ушла в Москву.

Поздно вечером я вернулся в свой отель. А в четыре часа утра меня разбудил директор отеля: “Все, господин Жильбер! Германия начала войну против Советского Союза!”

А 23 июня в Виши прибыл Волосюк, военно-воздушный атташе в штате Суслопарова, который покинул Москву за несколько часов перед началом войны. Он рассказал мне, что перед отъездом его вызвал начальник и поручил передать мне лично следующее: “Передайте Отто, что я лично передал Большому Хозяину его информацию о предстоящем немецком нападении. Большой Хозяин сказал, что его удивляет, что такой человек, как Отто, старый работник Коминтерна и разведчик, может поверить английской пропаганде. Можете повторить ему, что Большой Хозяин убежден в том, что войны с Германией не будет до 1944 года…”» («Большим хозяином» разведчики называли Сталина. — Ред.) ^{177}.

Суслопаров И.Н. (1897—1974). В 1939 году — военный атташе СССР во Франции. Совмещал дипломатическую работу с руководством советской разведывательной сетью в Западной Европе, включая знаменитую «Красную капеллу». С 1940 года — генерал-майор. 7 мая 1945 года по просьбе генерала Д. Эйзенхауэра подписал в Реймсе акт о капитуляции Германии перед союзниками, без разрешения Москвы. 6 мая отправил текст капитуляции в Москву и запросил ответ. Москва не давала ответ более суток, а подписание акта было назначено на 2 часа 30 минут 7 мая. Суслопаров взял ответственность на себя и от имени СССР поставил свою подпись, снабдив ее примечанием, что если кто-либо из союзников потребует подписать новый акт о капитуляции, то это должно быть сделано. Ответ из Москвы пришел уже после подписания акта о капитуляции в Реймсе. Москва запрещала Суслопарову ставить свою подпись. Как известно, Сталин не признал подписание в Реймсе правомерным и потребовал повторить процедуру. Это было сделано поздно вечером 8 мая в Потсдаме (по московскому времени — утром 9 мая). После этого Сталин сказал Вышинскому, что у него нет претензий к Суслопарову. После войны Суслопаров работал в Военно-дипломатической академии в Москве.

Свидетельство Треппера подтверждает и П. Судоплатов: «Сталин был раздражен, как видно из его хулиганской резолюции на докладе Меркулова, не только утверждениями о военном столкновении с Гитлером в ближайшие дни, но и тем, что “Красная капелла” неоднократно сообщала противоречивые данные о намерениях гитлеровского руководства и сроках начала войны. “Можете послать ваш источник из штаба германской авиации к е…й матери. Это не источник, а дезинформатор”, — написал он 17 июня 1941 года на докладе Меркулова.

Сталина я здесь совсем не оправдываю, — пишет Судоплатов. — Однако нужно смотреть правде в глаза. Не только двойник “Лицеист”, но и ценные и проверенные агенты “Корсиканец” и “Старшина” сообщали весной 1941 года и вплоть до начала войны, в июне, о ложных сроках нападения, о выступлении немцев против СССР в зависимости от мирного соглашения с Англией и, наконец, в мае 1941 года “Старшина” передал сведения о том, что немецкое и румынское командование “озабочено концентрацией советских войск на юго-западном направлении, на Украине и возможностью советского превентивного удара по Германии и Румынии с целью захвата нефтепромыслов в случае германского вторжения на Британские острова”. Поэтому реакцию Сталина, по моему мнению, следует рассматривать не только как неверие в нападение Германии, но и как крайнее недовольство работой разведки. Во всяком случае, так я расценивал после разговора с Фитиным мнение “наверху” о нашей работе и, не скрою, был этим чрезвычайно удручен. Безусловно, нашей большой ошибкой было направлять “наверх” доклады разведки, не составив календарь спецсообщений. Сделано это было лишь после “нагоняя”» ^{178}.

 Меркулов В.Н. (1895-23.12.1953), С 1921 г. — сотрудник ЧК, Сподвижник Л. Берии. С 1938 г. — 1-й зам, наркома внутренних дел СССР и начальник главного управления государственной безопасности. В 1953 году арестован по делу Берии, вместе с Берией приговорен к расстрелу,

Павел Анатольевич Судоплатов (1907 — 24 сентября 1996 года), участник Гражданской войны с 1919 года, с 1921 года и вплоть до смерти Сталина —работник ГПУ-НКВД, В феврале 1941 года, пройдя последовательно все ступени роста, решением Политбюро, а практически по решению Сталина, который знал Судоплатова лично и нередко поручал ему особо ответственные задания разведывательного и диверсионного характера, был назначен заместителем Разведывательного управления Наркомата Госбезопасности СССР, В начале 1953 года был назначен заместителем начальника Первого главного управления (контрразведка) МВД СССР, 21 августа того же года арестован. Обвинен в участии в «заговоре Берии», Приговорен к 15 годам тюремного заключения. Все 15 лет разыгрывал из себя сумасшедшего, благодаря нему избежал расстрела, в отличие, например, от В. Абакумова. День в день отбыл этот срок во Владимирской тюрьме. Его знаний и его характера настолько боялись Хрущев, Брежнев, Суслов, Горбачев, что ни один из перечисленных руководителей даже слышать не хотел о реабилитации Судоплатова, хотя он все 15 лет с аргументами в руках доказывал необоснованность приговора. Вышел на свободу 21 августа 1968 года. После освобождения в течение 20 лет боролся за свою реабилитацию. И все это время его не оставляли поддержкой жена Э.К. Судоплатова и младший сын Анатолий Судоплатов. 18 октября 1991 года был реабилитирован. Реабилитации не дождалась жена, ушедшая из жизни в сентябре 1988 года. Но только 1 октября 1998 года, уже после смерти Павла Анатольевича, Президент РФ Б. Ельцин своим указом вернул семье Павла Анатольевича все изъятые при аресте государственные награды старого разведчика. В последние годы жизни П. А. Судоплатов с помощью сына Анатолия опубликовал потрясающие своей откровенностью мемуары. В главной своей книге «Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930—1950 годы» (М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1997. 688 с), подписанной в печать за 49 дней до его кончины, Судоплатов благодарит своих боевых товарищей за помощь, которая была ему оказана в работе над этой книгой. Понятно, какая помощь, кроме моральной, была ему оказана: сверка информации, чтобы не закралась в текст неточность. «Считаю своим долгом особо поблагодарить за моральную помощь начальника советской внешней разведки КГБ Л.В. Шебаршина» и других, — пишет он в Предисловии. Упоминание о Шебаршине для меня лично является гарантом того, что все, написанное Павлом Анатольевичем, — правда.

Думаю, что мягкая критика Павла Анатольевича в адрес руководства разведки могла бы быть и пожестче. Дело в том, что руководство разведки обязано было объяснить Сталину, что не зарубежные информаторы вводили в заблуждение Москву, а сам Гитлер. Это он переносил сроки нападения на СССР в силу, как он считал, неполной подготовленности. Это относилось не только к нападению на СССР. Так, сроки нападения на Францию Гитлер переносил 38 раз, и все по той же причине. Это обстоятельство генсеку следовало объяснять, но руководство разведки, судя по всему, боялось это делать.