Немцы Армавира (СИ)

Таким образом, если говорить о материальном благополучии немцев в Армавире, и мерилом его считать наличие собственного дома, перед нами встаёт один важный вопрос: насколько же состоятельными были немцы-горожане в 1915 г.? При этом надо вспомнить, что многие из них проживали здесь уже несколько десятилетий, успели жениться, родить детей, а иные даже дождаться внуков-армавирцев. То есть, 1915 г. можно считать уже достаточно отдалённой датой с момента прибытия изрядного числа немецких семей в Армавир, для того, чтобы задаться вопросом о том, а чего же они достигли здесь в материальном плане, чего они добились в результате своего переезда?

82 домовладения на весь город - это много или мало? Ответить на этот вопрос можно двояко.

Так, в уже упоминавшемся списке жителей Армавира, имевших право голоса при выборе думских гласных в 1915 г. всего значится 3 083 домовладельца. То есть, немцы в их числе составляют скромные 2,76%.

В некотором смысле, Армавир, несмотря на то, что с момента его аульского прошлого уже минуло несколько десятилетий, оставался городом черкесо-гаев. В начале ХХ в. они уже существенно уступали в численности пришлому населению, главным образом велико- и малороссийскому, однако их политический вес и имущественное положение в городе оставались очень весомыми. Что значат 82 немецких дома в целом по всему городу в сравнении с более чем 420 усадьбами, принадлежавшими представителям 15 наиболее крупных черкесо-гайских родов? Одни только Каспаровы владели в Армавире в 1915 г. 62 домами. Домовладений одних лишь только Каспаровых в списке 1915 г. указано 62. Имений Бароновых перечислено 37, Джагуповых - 36, Чентемировых - 34, Айвазовых - 32, Алавердовых - 31, Бедросовых - 29, Муратовых - 27, Аслановых - 24, Давыдовых - 22, Кусиковых - 22, Каплановых - 17, Гирагосовых - 17, Аладжевых - 16, Богарсуковых - 15.

Как сказано выше, нами приведены сведения лишь по наиболее крупным родам черкесо-гаев. Мы не учитывали данные по тем фамилиям, где число домов было меньше 15.

Численность коренного населения Армавира, к которому в официальных документах начала ХХ в. относились черкесо-гаи, в 1911 г. составляла 5 200 чел. Учитывая медленный прирост этой категории жителей, можно предположить, что к 1915 г. она мало изменилась, увеличившись едва ли намного более чем на 100-120 чел.

К 1915 г. число немцев в Армавире составляло 2 866 чел. То есть, уступая в численности коренным жителям примерно вдвое, в имущественном положении немцы проигрывали им многократно. И тут самое время задаться вопросом: где же проживали эти 2 866 немцев? Даже если предположить, что в каждом из 82 домовладений Армавира, которые им принадлежали, проживало в среднем 6 человек, то общая численность немецкого населения города, обеспеченного собственной крышей над головой, едва превысит 500 чел. Остальные более чем 2 300 чел., то есть подавляющее большинство немцев, личного жилья не имели. С большой долей уверенности можно говорить о том, что они снимали жильё, проживали в бараках (например, на кирпичных заводах) или других относительно приспособленных для жизни помещениях. Например, в районе кирпичных заводов в начале ХХ в. нередким явлением были землянки. Мы не утверждаем, что в них жили немцы, но это представляется возможным. Даже после революции жильё в Кирпичном посёлке часто не имело определённого адреса.

Прямых доказательств тому, что немцы в большинстве были квартирантами мало, и мы исходим из наиболее очевидной версии объяснения того, где могли жить люди, не имевшие недвижимости в Армавире. Однако скупые сведения на этот счёт всё же есть. Так, К.Ф. Брем, в предвыборную кампанию 1928-29 гг. был лишён избирательных прав, как "эксплуататор наёмного труда". Суть дела заключалась в том, что он был избран председателем артели возчиков, а свою подводу отдал внаём, так как занимался организационными артельными делами. В объяснительной по этому поводу, направленной в Армавирский окружной избирком, К.Ф. Брем в ряду прочего отмечает, что "мы посевом никогда не занимались и живём всегда на квартире, дома собственного никогда ещё не имели". И это был человек, причисленный властями к "эксплуататорам".

В 1928-29 гг. число немцев, имевших в Армавире собственное жильё, значительно выросло. Согласно подворной инвентаризационной переписи этого времени, мы насчитали 180 немцев собственников жилья (Приложение 11), что более чем вдвое превысило данные за 1915 г. Имея документально подтверждённые сведения о владельцах жилья в 1928-29 гг. мы получили возможность коснуться проблемы квартирантов среди немцев. В этом нам помогли метрические книги архива ЗАГС г. Армавира за те же годы (мы писали об этом в главе 5). В сведениях о родителях новорожденных, о вступающих брак, а также об умерших обязательно указывался адрес их проживания. Таким образом, мы сопоставили полученные данные из материалов архива ЗАГС с данными подворной переписи в те же годы, которые были сведены нами в таблицу, и тем самым получили информацию о немцах, которые проживали по определённым адресам, но не владели этими домами. То есть, с большой долей вероятности, они были квартирантами (Приложение 12, карта 3).

То обстоятельство, что немцы предпочитали квартировать в районах их наиболее компактного проживания, вполне согласуется с теми их настроениями, под влиянием которых они стремились также и приобретать недвижимое имущество в соседстве друг с другом. Известны случаи, когда они это делали вскладчину.

Немцы покупали дома и участки у жителей Армавира или перекупали их уже из вторых или третьих рук.

В дореволюционный период привилегированное положение по многим аспектам внутренней жизни села Армавир имели его коренные жители - черкесо-гаи. В том числе только они имели право на бесплатное наделение участком земли под усадьбу. Любой молодой человек из черкесских армян по достижении 18-летнего возраста, получал участок земли по решению сельского схода, который составляли также только черкесо-гаи. При необходимости, вызванной недостатком земли в старых районах селения, его границы расширялись. Армавирская окраина постепенно отодвигалась всё далее от Кубани - на юг. Во многом, именно так прирезались земли района, в котором в конце XIX - начале XX вв. начали активно селиться немцы. Молодые черкесо-гаи зачастую не нуждались непосредственно в земле, так как имели её более чем достаточно в своей семье или занимались каким-либо доходным делом, которое требовало дополнительного капитала, а не собственно земельного надела. По этой причине черкесо-гаи, не отказываясь от своей привилегии, получали надел нередко лишь для того, чтобы вскоре его продать (или застроить и сдать жилье в аренду квартирантам). Такие участки продавались целиком или по частям. Чаще всего, как пустошь, реже с постройками.

Некоторые немцы, хозяйственная деятельность которых на Кубани сложилась удачно, или те, кто имел достаточно капитала при выезде из Поволжских губерний (хотя, кто поехал бы за тридевять земель, если и дома денег достаточно для того, чтобы купить участок?), составляли одну из категорий лиц, которым черкесо-гаи сбывали свои наделы. Бывало, что немцы покупали земельный план, который уже поменял двух или трёх хозяев. Иногда на участке уже были постройки, и в этом случае он приобретал гордое наименование "имение".

В архиве КТИ г. Армавира хранится достаточно много купчих, которые оформляли такого рода сделки.

Например, в 1911 г. нотариус Адам Петрович Мазарек в присутствии свидетелей И.К. Карташева, А.Ф. Николенко и П.С. Айвазова, оформил купчую крепость. "Таганрогский мещанин Григорий Иосифович Дубина продавал поселянину Самарской губернии, Новоузенского уезда Карлу Георгиевичу Петри, живущие: первый в селении Армавир, а последний в г. Екатеринодаре... благоприобретённое недвижимое имение, доставшееся [Дубине] по купчей крепости..., состоящее в Кубанской области, Лабинского отдела, в селении Армавир, по ул. Шереметьевской под ╧ двадцать третьим".