Сталинград: Записки командующего фронтом

* * *

Поздним вечером 22 сентября, несмотря на весьма напряженную обстановку в городе, мы с Никитой Сергеевичем вынуждены были оторваться на двое суток от непосредственного руководства войсками, ведшими бои за город, и выехать в войска Сталинградского фронта, так как у моих заместителей товарищей Гордова (он, правда, некоторое время находился в госпитале в связи с контузией) и Коваленко снова выявились неполадки в организации боя и управлении войсками. Целью нашей поездки было содействовать осуществлению поставленной Сталинградскому фронту задачи – оказать немедленную помощь войскам Юго-Восточного фронта.

Мы побывали как на армейских командных пунктах, так и в дивизиях и в полках.

Наиболее отрадное впечатление произвела на нас 66-я армия, находившаяся на крайнем левом фланге фронта у берега Волги. На командном пункте армии, расположенном в степи вблизи Ерзовки, нас встретил командующий армией генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский. Вместе с ним мы проехали в войска. Хотя армия, недавно сформированная в основном из военнослужащих запаса, и небольшой срок находилась на фронте, полки ее были боевыми, сплоченными. Армия наносила врагу чувствительные удары и одновременно отбивала его постоянные контратаки.

Чувствовалось, что солдаты и офицеры многих подразделений и частей за время боев обогатились боевым опытом, приобрели сноровку в боевой жизни. Среди них [208] царил наступательный порыв. Воины армии беспокоились о том, что им пока не удалось добиться локтевой связи со своими соратниками – воинами Юго-Восточного фронта.

На командном пункте мы с командующим, членом Военного совета и начальником штаба армии обстоятельно обсудили все интересующие нас вопросы, особенно вопрос о помощи сталинградцам.

К сожалению, посещение других армий Сталинградского фронта оставило у нас несколько иное впечатление: мы встретились там с целым рядом недостатков, которые следовало немедленно устранить. Дело в том, что, как уже отмечалось выше, войска, наносившие контрудары, не смогли в полной мере выполнить свои задачи.

На месте мы постарались разобраться в причинах этого. Из беседы с Р. Я. Малиновским и другими командармами и командирами дивизий выяснилось, что превосходство вражеской авиации при остром недостатке с нашей стороны средств борьбы с ней было одним из серьезнейших препятствий, мешавших полному выполнению стоявших перед фронтом задач. Здесь не было в достаточном количестве ни истребительной авиации, ни зенитной артиллерии. При этом в большой степени благоприятствовала фашистской авиации местность, совершенно открытая. Минувшее лето было очень жарким, и растительность в степи была начисто выжжена. Боевые порядки наших войск были отчетливо видны с воздуха. Естественно, самолеты врага держали их под непрерывными ударами. Нагло действовала воздушная разведка противника. В этих условиях было крайне трудно добиться внезапности ударов.

Наше маневрирование осуществлялось еще недостаточно; оно проводилось в довольно узкой полосе, а контрудары наносились днем, а не ночью, когда резко снижалась активность вражеской авиации. Противник, удерживая весьма выгодные позиции, сильно укрепил их, особенно господствующие высоты, организовал надежную огневую систему, создал предполье с минными полями. В своих контратакующих частях, главным образом мотопехотных, он имел танки и самоходные установки, всякий раз они быстро перебрасывались к угрожаемому участку.

Немаловажным обстоятельством, мешавшим успешным действиям Сталинградского фронта, были ошибочные тактические действия наших войск при контрударах. [209]

Каждая участвовавшая в контрударе дивизия получала фронт для атаки от одного до полутора километров. Считалось, что такая ширина фронта для дивизии может обеспечить достаточную силу удара. Этим принципам тактики обучали нас и в академиях до войны. Глубокое построение боевого порядка в наступлении являлось требованием наших уставов. Но на поле боя в определенных условиях этот метод не оправдывал себя. Узость участка атаки требовала глубоких боевых порядков, сгущенного расположения войск на местности, большой их плотности, а это в свою очередь мешало управлению и обрекало значительную часть войск и огневых средств на бездействие.

Кроме этих основных причин, были и другие, которые также оказывали определенное влияние на ход боевых действий войск. К ним надо отнести недостаток опыта в управлении боем со стороны некоторых командиров дивизий, недостатки в организации разведки.

Детально ознакомившись с действиями частей и соединений, участвовавших в нанесении контрударов, мы собрали командный состав фронта, от командира дивизии и выше. Действия соединений были подробно разобраны и тщательно проанализированы. Много внимания пришлось уделить вопросам улучшения организации боя, разведки, непрерывности управления, тактической внезапности предпринимаемых боевых действий, в данном случае наших контрударов и контратак.

Естественно, что определенная доля ответственности за недостатки в управлении войсками Сталинградского фронта лежала на моих заместителях товарищах Гордове и Коваленко, которые не созрели еще для выполнения задач по руководству высшим оперативным объединением – фронтом.

Положение на Сталинградском фронте, состояние руководства войсками, естественно, не могли не волновать Военный совет, стоявший во главе обоих фронтов.

Приезд в конце августа на Сталинградский фронт товарища Жукова как представителя Ставки нас с Никитой Сергеевичем несколько обнадежил. Мы рассчитывали, что с его помощью Сталинградский фронт окажет более действенную помощь Юго-Восточному фронту, противостоявшему основному напору врага в самом городе и на его южном фланге. Однако наши надежды во многом не оправдались. [210]

Вернувшись на свой командный пункт, мы с Н. С. Хрущевым 23 сентября отправили в Ставку обстоятельное донесение, в котором изложили обстановку в районе Сталинграда и наши выводы. В телефонном разговоре И. В. Сталин, уточняя ряд вопросов, изложенных в нашем докладе, подчеркнул, что выводы наши правильны. Он сообщил, что Ставка в ближайшие дни внесет изменения в построение боевых порядков при наступлении.

Через несколько дней появился приказ Верховного Главнокомандующего (№ 306) о новых боевых порядках при наступлении, об организации взаимодействия, управления, о командных пунктах и т. д. Приведем здесь выдержку из приказа, подтверждающую высказанные нами выше соображения:

«Практика войны с немецкими фашистами показывает, что некоторые пункты наших уставов стали уже устаревшими и требуют пересмотра… Речь идет о недостатках наших уставов по таким вопросам, как построение боевых порядков во время наступления, обеспечение подразделений и частей огневыми средствами, организация огня, роль командира в наступлении.

Что это за недостатки? Вот главные из них:

Первый недостаток. В соответствии с требованиями наших уставов наши войска, организуя наступательный бой во всех своих звеньях от стрелкового взвода и до дивизии, строят свои боевые порядки, густо эшелонируя их в глубину. Как правило, стрелковая дивизия, получая для наступления полосу в один или полтора километра по фронту, строит свои полки в два эшелона, из них два полка в первом и один – в затылок им; стрелковый полк, наступая в полосе 750-1000 м, также вынужден иметь, в лучшем случае, два батальона в первом и один во втором эшелоне, чаще – все три батальона один другому в затылок; точно такое же поэшелонное расположение подразделений в боевых порядках предусматривается и в батальоне, роте и во взводе.

Таким образом, стрелковая дивизия, построенная для наступления, вынуждена иметь в первом эшелоне для атаки переднего края обороны противника всего лишь восемь стрелковых рот из 27, остальные 19 рот, располагаясь за первым эшелоном на глубину до 2 км, покрывают поле боя сплошными боевыми порядками и полностью лишаются возможности использовать свои огневые средства. [211]