Корни блицкрига

Стратегическое руководство фон Фалькенгейном, новым руководителем Генерального штаба, в ходе следующей фазы войны, также послужило объектом для интенсивной критики как в ходе самой войны, так и после нее. В 1915, с воцарением на Западе бесплодной позиционной войны, высшее германское командование увидело на Восточном фронте возможность нанесения русской армии решающего поражения. Зимой 1914/15 годов, Пауль фон Гинденбург и Людендорф, командовавшие северо-восточным фронтом, разработали план гигантского двойного охвата, который позволил бы не только захватить Польшу, но и окружить основные силы российской армии.{4} Получив достаточное количество войск, немецкое командование на Восточном фронте вероятно смогло бы вывести Россию из войны в 1915 году. После того как Ганс фон Зект был переведен на восточный фронт в начале 1915 года, он также стал защитником восточной стратегии, утверждая, что возможности выиграть войну лежат там, а не на западе.{5} Несмотря на это, фон Фалькенгейн отправил на Восточный фронт в 1915 лишь ограниченные подкрепления и связал основную массу немецких войск в бесполезных попытках прорвать фронт союзных армий во Фландрии. Напротив, наступательные операции, проведенные ограниченными силами на Восточном фронте в 1915 году, достигли успехов, позволив захватить Польшу и нанести потери русской армии в более чем миллион солдат.

Самой большой и грубой стратегической ошибкой фон Фалькенгейна было сражение под Верденом. Отойдя от германской военной традиции, фон Фалькенгайн запланировал не сражение с решительными целями, прорыв или даже захват стратегически важной территории, а скорее кампанию, которая потребует от французской армии таких серьезных жертв, что последняя будет истощена до крайности. В последнем пункте Фон Фалкенгайн оказался прав: в ходе десятимесячного сражения французская Армия понесла потери приблизительно в 377 200 человек. Но и германская армия была также ужасно ослаблена, потеряв приблизительно 337 000 солдат.{6} Верденская стратегия оказалось настолько катастрофичной, что летом 1916 года делегация старших штабных офицеров, сотрудников штаба высшего армейского командования, руководимого Фалькенгайном, посетила императора с просьбой освободить последнего от должности.{7}

В августе 1916 генерал фон Гинденбург был переведен с востока, чтобы заменить фон Фалькенгайна на посту шефа высшего армейского командования. Людендорф, начальник штаба Гинденбурга, стал генерал-квартирмейстером армии и получил диктаторские полномочия для напряжения всех сил для продолжения войны. Людендорф был блестящим тактиком, возможно лучшим тактиком той войны. Под его руководством был стабилизирован западный фронт, в 1916 году оккупирована Румыния, а русские выведены из войны в 1917 году. Несмотря на признание блестящих военных способностей Людендорфа как солдата, он был отмечен многими немецкими генералами как человек, эмоциональный фанатизм и слабое стратегическое мышление которого определили крах германской армии в 1918 году. Вплоть до лета 1918 года Людендорф полагал, что Германия могла полностью выиграть войну. Соответственно он выступал против стремлений правительства договориться о благоприятном мире. Фактически Германия под руководством генерала в ходе блестяще задуманного и реализованного немцами наступления в марте 1918 года оказалась в шаге от победы в этой войне. Используя внезапность и превосходную тактику пехоты и артиллерии, германская армия разгромила британскую Пятую армию около Сен-Квентина, в течение одного дня, 21 марта 1918, прорвав британскую оборону и выйдя на оперативный простор. Замечательный успех немецкого наступления 1918 чуть не вызвал панику в британском штабе. К 23 марта немцы раширили прорыв на фронте союзных армий до 40 миль. Однако истощение атакующих войск вместе с проблемами в обеспечении их подкреплениями, снаряжением, артиллерией и боеприпасами замедлили темпы их наступления. В марте 1918 немцы обладали незначительным численным превосходством — 191 немецкая дивизия против 169 союзных — но смогли обеспечить благоприятное соотношение по живой силе и артиллерии в точке наступления.{8} Но незначительное немецкое превосходство привело к тому, что союзники могли позволить себе держать значительную часть своих сил в резерве, удерживая остальной фронт. В ответ на немецкое наступление, главнокомандующий союзными силами генерал Фердинанд Фош, перебросил эти резервы и смог восстановить непрерывную линию фронта.

С марта по июль 1918 года Людендорф осуществил ряд важных наступательных операций в северной Франции, с целью сдерживания союзников и выигрыша территории. Союзники остановили все эти наступления, и вскоре материальное и численное превосходство на западном фронте решительно перешло к союзным армиям. В середине лета 1918 сильные союзные армии, поддержанные тысячами танков, самолетов и свежими американскими войсками, начали наступление против немецких дивизий, которые были «побеждены» — Германия с ее небольшими оставшимися людскими резервами, не имела никакой надежды, чтобы противодействовать этому. После провала мартовского наступления 1918-го года последующие наступления практически не имели шансов на успех.

Многие из немецких генералов сильно критиковали стратегию Людендорфа. Генерал фон Лоссберг, начальник штаба Четвертой Армии во Фландрии, в апреле 1918 года выражал сомнение в удачном исходе наступлений Людендорфа.{9} Полковник Вильгельм Риттер фон Лееб указывал на то, что «мы не имели абсолютно никаких оперативных целей! Это было проблемой.»{10} Вильгельм Грёнер повторял это мнение в своих мемуарах.{11} Один из самых интересных критических анализов военной стратегии Людендорфа содержится в письме, написанном в июле 1919 года генералом Георгом Ветцелем, бывшим руководителем оперативного управления Генерального штаба, генералу фон Зекту. В этом письме генерал Ветцель высказывал сожаление, предполагая, что возможно Людендорфа удалось бы отговорить от реализации его стратегии, если бы фон Зект входил в состав высшего армейского командования, а не держался бы отдельно по причине профессиональной ревности Людендорфа. Ветцель писал про отказ Людендорфа от планов отправки значительных сил на Итальянский фронт, где немецкие и австрийские войска только что нанесли итальянцами сокрушительное поражение у Капоретто. Он доказывал, что поддержав немецкое наступление в Италии, можно было бы сделать реальной угрозу вывода Италию из войны, что вынудило бы союзников отправить все свои резервы для сохранения итальянского фронта и таким образом сделало бы невозможным наступление союзников на западном фронте{12} — это письмо несомненно превосходный стратегический анализ предпринятых Людендорфом в 1918-м году наступательных авантюр.

Наиболее полный, всесторонний критический анализ стратегии Людендорфа был сделан специальным комитетом Рейхстага, который расследовало причины краха Германии в 1918 году. Восемь томов документов, комментариев и официальных отчетов были изданы в 1928.{13} Теория «измены» была опровергнута всего лишь изданием отчетов о состоянии корпусов и дивизий германской армии в октябре и ноябре 1918 года. Из них было понятно, что большинство соединений едва ли были боеспособны в последние месяцы перед окончанием войны.{14} В 1918 году даже Ганс Дельбрюк, главный военный историк Германии, стал ведущим критиком стратегии Людендорфа.{15}

Тактические Уроки Первой мировой войны

Если германский офицерский корпус имел достаточные причины для недовольства тем, как высшее армейское командование обращалось со стратегией, то он мог найти некоторое утешение в том факте, что в области тактики немцы превосходили союзников на протяжении всей войны.

Имперская Армия вступила в Первую мировую войну с более сбалансированными и близкими к реалиям тактическими принципами, чем ее основные противники. Кроме того, немцам были присущи традиции в области командования, позволявшие младшим командирам быть более гибкими и независимыми, что оказалось весьма ценным на поле боя. Карл Клаузевитц подчеркивал, что боевым действиям свойственны трение и «туман войны». Мольтке-старший, победитель в австро-прусской войне 1866 года и франко-прусской войне 1870 года, основывался на традиции Клаузевитца, приучая офицеров своего Генерального штаба ожидать трение и разногласия во время войны и командовать в соответствии с общими директивами, которые предоставляли младшим командирам значительную тактическую независимость в выполнении своих задач. Жесткое следование планам не приветствовалось, однако следование однородной военной доктрине гарантировалось наличием пронизывающего всю армию элитного корпуса из нескольких сотен отлично обученных офицеров Генерального штаба.