Корни блицкрига

О терминологии

На протяжении всего текста термины «Рейхсвер» и «германская (немецкая) армия» используются в равной мере. Официальное название германской армии с 1919 по 1935 год звучало как Рейхсхеере (Имперская армия); флота — Рейхсмарине, их общее название звучало как Рейхсвер. Осознавая это лингвистическое несоответствие, я оправдываю его тем, что «Рейхсвер» это общеупотребляемое обозначение сухопутной армии. Даже в Германии 1920-х годов сухопутную армию обычно называли Рейхсвером — свидетельством может служить используемый в то время термин «черный Рейхсвер» для обозначения тайных армейских резервов. В 1933-м году Ганс фон Зект написал книгу об армии, которую назвал “Die Reichswehr». Гарольд Гордон, автор отличной общей истории германской армии периода 1919–1926 годов, также обычно использует термин Рейхсвер. Даже несмотря на то, что это некорректный термин, для большинства современных немецких военных историков термин Рейхсвер при описании армии Веймарской республики является наиболее удобным. Другой термин — Временный Рейхсвер — также вносит некоторую путаницу. Временный Рейхсвер — это официальное название армии с марта 1919 года — когда она было временным собранием частей Фрейкора и бывшей императорской армии — до 1 января 1921 год, когда она была сокращена в соответствии с Соглашением и приведена к существующей организации и постоянной численности в 100 000 человек. Впредь, с тех пор армия именовалась только рейхсвером.

Точно также я одновременно использовал термины «Генеральный штаб» и «Войсковое управление» (Truppenamt). Разумеется, в 1920-х годах юридически армия не располагала никаким Генеральным штабом. Офицеры Генерального штаба официально назывались «Fuehrergehilfe» (ассистенты, помощники командующего). Я также оправдываю использование термина «Офицер Генерального штаба» тем, что это определение использовалось и в то время. Войсковое управление было именно Генеральным штабом. Даже в официальной переписке германские армейские офицеры часто описывались (ошибались) и использовали термин «Офицер Генерального штаба». Я сомневаюсь, что любой немецкий офицер из корпуса офицеров Генерального штаба называл себя помощником командующего, если только он не стоял перед союзными инспекторами Межсоюзнической Военной Контрольной Комиссии. Что касается других стандартных военных терминов, как например «стратегия» и «доктрина», то здесь я использую общепринятую американскую военную терминологию. В соответствии с ней стратегией называются операции армий и групп армий — или война в ее наибольших масштабах. Политическую составляющую крупномасштабной войны обычно называют большой стратегией. Немцы то, что мы называем стратегией, обычно называют оперативным искусством, а большую стратегию стратегией. Термин «доктрина» — стандартное определение для английской военной лексики, но нестандартное для немецкой. Фактически в этом слове можно увидеть основное различие между американским и немецким подходами к войне. Американский термин подразумевает наличие жестких, неизменных тактических норм, «истинные» правила и принципы ведения боевых действий. Немцы перед Первой мировой войной, говоря о тактике и стратегии, исключали любой подход, подразумевающий догмы. Наиболее близкий немецкому термину эквивалент — это «идея, общее представление». Под тактикой подразумевались общие руководящие принципы — они не являлись буквальными формулами или принципами ведения боевых действий. Доктрина — простое и удобное слово, пригодное для использования и описания стандартизированных тактических подходов германской армии. В отсутствие ясного немецкого определения для стандартизированной тактики я буду использовать термин «доктрина», не вкладывая в него дополнительный смысл — «догму», как этот делается в американской военной лексике.

Об источниках.

Поскольку основной упор данной работы делается на германских вооруженных силах времен Веймарской республики, в ней используются современные тому периоду источники. Случайно при подготовке данного исследование мне очень сильно помогли события, связанные с воссоединением Германии. В связи с ними западным историкам вновь открылся доступ в прежде закрытые архивы Национальной Народной Армии Германской Демократической Республики. Мне удалось посетить эти архивы и использовать материалы, которые были недоступны западным историкам со времен Второй мировой войны. Прочие материалы, на которые я опирался при проведении моего исследования, в целом доступны в архивах, где собраны наибольшие коллекции документов по немецкой армии, особенно в Собрании немецких документов Национального архива США и в Немецком Федеральном Военном Архиве во Фрайбурге-в-Брайсгау в Западной Германии. Особого внимания заслуживает собрание Крерара (Crerar Collection) Королевского Военного Колледжа Канады в Кингстоне, Онтарио. Эта коллекция, после Национального архива США, является лучшим собранием немецких военных документов в Северной Америке. Собрание Крерара содержит множество книг, периодики, и военные руководства за период, включающий 1920-е и 1930-е годы, достаточное количество материала, позволяющее построить ясное представление о немецкой тактической доктрине 1920-х годов. Я также добавил сюда обширную библиографию, выходящую за пределы данного труда, и включающую работы по британской, французской и американской военным доктринам того периода, чтобы читатели могли иметь достаточные основания для сравнения тактики и организации Рейхсвера с таковыми же Союзных армий Первой мировой войны.

Хотя большинство использованных мной документов, было доступно для историков уже много лет, я изучал их с новой точки зрения. Главным приоритетом для ученых, использовавших эти документы в течении четверти века после окончания Второй мировой войны, была политическая история — исследование роли Рейхсвера в политической системе Веймарской республики. До недавнего времени тактические наставления, такие как Армейский устав 487, были практически незамеченными, в то время как переписка между Рейхсвером и правительством была исследована очень дотошно. Это касается как немецких, так и не немецких историков. Мой подход заключался в том, чтобы проанализировать эти наставления и понять роль исследований, проведенных после окончания Первой мировой войны, в создании немецкой военной доктрины. Этим важным документам, а также работам таких специалистов, как Эрик Фолькхайм и Гельмут Вильберг, как правило, не придавалось значения, и как следствие, соответствующим образом игнорировались качество и существо немецкой военной мысли начала 1920-х. В этом исследовании я надеюсь вновь раскрыть основные тенденции, направления военной мысли Рейхсвера предложить доводы, обосновывающие их центральную роль в позднейшем развитии немецкой военной теории и практики.

Уроки, Которые Должны Быть Выучены.

Изучение истории Рейхсвера может предложить несколько уроков современным военачальникам. Первое — эффективная методология реформы, разработанная фон Зектом и Генеральным штабом непосредственно в послевоенный период. Вопросы, поставленные фон Зектом в 1919 году, обосновывая необходимость анализа уроков войны, являются столь же уместными сегодня при изучении оперативной доктрины, как и тогда. Всесторонняя природа послевоенного исследования, программы, в которой были заняты несколько сотен офицеров, является моделью эффективного и объективного анализа итогов войны. В данной обзорной работе была критически проанализирована деятельность германской армии во время войны, включая ее ошибки, и были разработаны многие блестящие и (как оказалось) правильные оперативные и тактические решения.

Второй урок — интеллектуальная атмосфера, созданная фон Зектом и командованием Рейхсвера. Настаивая на том, что армия принимает общую оперативную и тактическую доктрину, Рейхсвер избегал интеллектуального застоя, одного из главных врагов любой армии — разрешая гибкость и позволяя дебаты на военные темы. Офицерам, которые возражали против новых оперативный концепций, таким как Курт Гессе, разрешали открыто и без угрозы каких-либо наказаний спорить и приводить доводы в пользу радикальных альтернатив. В результате такой позиции высшего командования доктрина мобильной войны 1920-х годов постепенно трансформировалась в концепцию блицкрига 1930-х.