Дело командующего Балтийским флотом А. М. Щастного

Приговор революционного трибунала не обжалован, судебное решение не пересматривалось. Изучив материалы архивного уголовного дела № 3614 в отношении Щастного A.M. в связи с поступившим заявлением о его реабилитации нахожу, что приговор революционного трибунала вынесен незаконно, в связи с чем Щастный A.M. подлежит полной реабилитации.

Допрошенный в процессе предварительного и судебного следствия Щастный A.M. заявил, что «инкриминируемые ему обвинения он не признает и приписываемую ему вину отвергает». В частности, Щастный A.M. заявил, что еще до телеграммы Троцкого, в начале апреля 1918 года, им были приняты меры и составлен план взрыва портовых сооружений, образована специальная команда, которая по условленному сигналу должна приступить к взрывам. Суда, прибывшие из Гельсингфорса в Кронштадт, тут же были заминированы и приготовлены к уничтожению. Об этих мерах им лично докладывалось в Морской Генеральной Штаб Альтфатеру. Демаркационная линия по Балтийскому морю установлена не могла быть в связи с тем, что «германское командование считало необходимым снестись с вышестоящим командованием в Берлине и полагало, что этот вопрос должен быть решен на более высоком уровне, нежели командующий флотом». Несмотря на это, он направил своего представителя Зеленого для решения указанного вопроса и систематически предпринимал меры к решению этой проблемы. Мысли, изложенные в его конспекте о положении флота и политической ситуации, не могут предъявляться ему в обвинение, так как ни в Совете комиссаров, ни в Совете флагманов он их не высказывал. Записи были сделаны для доклада народному комиссару Троцкому. Контрреволюционный переворот он не готовил и таких мыслей не имел. В подтверждение этому 24 мая им подано прошение об отставке. При этом Щастный просил заменить его «каким-нибудь партийным адмиралом», однако этого никто не пожелал сделать. Все полученные распоряжения вышестоящего командования он всегда своевременно докладывал комиссару флота. Агитации на флоте он никогда не вел, зная и выполняя свои обязанности только лишь чисто технического характера, но не политического. При этом Щастный заявил о своих неоднократных просьбах к Саксу о посылке черновиков издаваемых Морской коллегией документов, но все эти просьбы оказались безрезультатными. В заключительном слове Щастный A.M. указал, что «…он упорно сопротивлялся назначению на пост Командующего Балтийским флотом». В связи с этим, предъявленное обвинение о захвате власти он считает необоснованным, т. к. этой власти не хотел, не добивался ее и был назначен на эту должность против своего желания. Кроме того, Щастный заявил, что «двадцать лет он посвятил службе флоту, за это время сжился с ним, болея его нуждами, почему и считал необходимым указать на те меры, которые, по его мнению, должны были послужить к утверждению внутреннего распорядка во флоте».

Допрошенный в ходе предварительного и судебного следствия свидетель Троцкий Л.Д. – народный комиссар по военным и морским делам Советской Республики, показал, что впервые он увидел Щастного A.M. на заседании Высшего военного совета в конце апреля 1918 г. во время доклада об окончании операции по выводу флота из Гельсингфорса в п. Кронштадт. Со слов Троцкого Л.Д., «…Щастный произвел на него невыгодное впечатление своей уклончивостью в ответах, неопределенностью, также весьма пессимистическими взглядами на положение дел на флоте». Щастный, по его мнению, представлял положение флота в крайне плохом виде, называя флот не иначе как «железный лом», как в техническом отношении, так и по командному составу. На этом основании он усмотрел в высказываниях командующего флотом «определенную политику». Свидетель заявил, что Щастный стремился дискредитировать центральную власть. Так, при взрыве форта Ино Щастный дал команду на уничтожение сооружения от имени народного комиссара Троцкого, в виде директивы, что вызвало волнения среди матросов. На этом основании среди матросов распространились слухи о том, что в Брестском договоре имеются тайные пункты, и один из них касается взрыва форта Ино. Щастный при этом не принял мер к пресечению данных слухов. Троцкий подтвердил тот факт, что принималось решение Морской коллегией о подборе команд матросов, которым надлежало уничтожить, в случае необходимости, флот и оборонительные сооружения. На имя этих матросов в банке были помещены денежные вклады. Это «тайное поручение» Щастный предал огласке на Совете комиссаров флота и Совете флагманов. Свидетель также заявил, что при аресте командующего флотом у него были найдены поддельные документы на имя Ленина по вопросам, касающимся жизни флота. По мнению Троцкого Л.Д., подсудимый вел антиправительственную политику, а именно своим докладом на Совете съезда хотел создать впечатление, что флот Советской властью предан немцам и только командующий «делает усилия спасти флот». Далее свидетель пояснил, что открыто Щастный против Советской власти не выступал, а «вел себя осторожно». Именно подобное поведение он считает «…определенной политической игрой, с целью захвата власти, когда это позволит обстановка». Троцкий Л.Д. заявил, что уклончивость поведения подсудимого по острым политическим вопросам вызывала у него подозрения о стремлении Щастного «передать флот неприятелю». Также свидетель подтвердил факт направления телеграммы на Балтийский флот о подготовке к уничтожению береговых сооружений и крепостей, а также кораблей Балтийского флота специально отобранными командами матросов. Свидетель указал, что находящиеся на службе в Балтийском флоте бывшие офицеры Лисаневич и Засимука вели антисоветскую агитацию за свержение власти Петроградской коммуны и установление диктатуры флота. Щастный и сам вел такую агитацию. Бывший начальник Морских сил Балтийского моря также, кроме того, был недоволен назначением Флеровского комиссаром флота. Отставка Щастному не была дана на том основании, что он не прослужил на флоте 6 месяцев, как того требует положение о службе, не указав при этом причин для этого. Будучи вызванным на Морскую коллегию Щастный ни на один вопрос не ответил прямо, заявляя уклончивые объяснения. Далее, Троцкий заявил, что при разбирательстве в Морской коллегии он не получил желаемых ответов, в связи с этим вызвал двух красноармейцев и арестовал Щастного, чтобы «…он ответил за все перед властью…». Иные свидетели в судебном заседании не заслушивались и документы не оглашались.

Из материалов предварительного следствия усматривается, что при аресте Щастного народным комиссаром Троцким были изъяты черновые записи для доклада Щастного на Совете Съезда. В записях имеются разделы: внешнеполитическое положение страны, внутреннее положение страны, внутреннее положение флота, задачи военного характера для флота, бытовые трудности и обращение к Съезду. Согласно телеграмме № 126/м от 3 мая 1918 года народным комиссаром Троцким предписывалось «…наморси Щастному иметь разработанный план уничтожения военного имущества, запасов, судов, портовых сооружений и т. п. на тот случай, если бы вопреки ожиданиям оказалось невозможным удержать Кронштадт и флот в наших руках». Согласно юзограмме № 803/операт., направленной из Морской коллегии, начальнику Морских сил направляется план уничтожения судов флота и портовых сооружений. Юзограммой № 366, направленной Щастным в Морскую коллегию, подтверждается, что он неоднократно предпринимал попытки установить демаркационную линию по Балтийскому морю. Однако немецкое командование отклонило его предложение. Из копий письменных обращений на имя председателя Совета народных комиссаров, которые были изъяты у Щастного, видно, что разведывательное отделение Генерального штаба германских войск высказывает свое сомнение о назначении или отстранении комиссаров Балтийского флота, в частности Блохина, Измайлова и др. Из телеграммы Высшего военного совета от 25 апреля 1918 года усматривается, что «…начертание демаркационной линии предоставляется наморси… В случае отказа со стороны Германского морского командования, а равно белого финляндского правительства установить временную демаркационную линию, наморси принять надлежащие меры сторожевого охранения флота, усилив их необходимыми техническими средствами».