Мистики, розенкрейцеры, тамплиеры в Советской России

деятельности в служении окружающим его людям.

Наоборот, “Книга утешенных” приоткрывает нам формирование иных ветвей тайного

посвящения - каббалистического розенкрейцерства и, по-видимому, масонства. Стоит

напомнить, что происхождение этого документа связано именно с Англией, где раньше

всего проявилась государственная оппозиция католической Церкви, завершившаяся

английской революцией XVII века, и где впервые объявило о себе масонство. Очень

вероятно, что эта оппозиция в предшествующие века поддерживалась тайными

тамплиерами, которые, несмотря на запретительную буллу Климента V, были оправданы

английским королевским судом и в последующее время проводили свое влияние через

строительные ложи до объявления “правильного масонства”.

Впрочем, вопрос этот требует особого рассмотрения, поскольку, как осторожно

замечали в прошлом веке рецензенты труда Мерцдорфа, в Ватиканском архиве тогда еще

не был обнаружен оригинал документа, с которого в конце XVIII столетия была снята

публикуемая копия.

Примечательно и другое. Как я уже говорил, содержание обоих статусов, “избранных”

и “утешенных”, их безусловная связь с гностическими учениями, позволяет нам

попытаться определить истоки обвинений тамплиеров в “сатанизме”, что, стоит заметить,

в те достаточно варварские времена имело совсем иную окраску, чем теперь.

Древнехристианские гностики полагали, что Эоны уже дважды сходили на Землю,

чтобы освободить мир и человека от власти злого и ограниченного демиурга Иалдабаофа,

тождественного ветхозаветному Яхве, который по незнанию вложил в человека частицу

божественного Света, но запретил ему путь познания, дозволив пользоваться только

ощущениями тела. Первым из них был Эон Мудрости, который в облике Змия освободил

человека от пут незнания и власти Яхве, дав ему возможность двигаться в высшие миры

через познание окружающего (гнозис). Он сошел на Землю, чтобы пробудить в человеке

спящие божественные силы, развитие которых обеспечивает торжество духа над

материей.

У гностиков была своя система отсчета ценностей, которая строилась не на именах (они

не играли роли), а на определении того, что есть добро и что - зло. Яхве-Иалдабаоф был

богом материального мира, богом запретов, ограничений и страданий, богом, создавшим

несправедливость и умножающим ее, как о том повествует Библия. Вместе с тем он

требовал к себе внимания, поклонения, жертв и только так, на сделках между ним и

людьми, мог существовать этот мир. Можно ли было считать его Богом с большой буквы?

Гностики однозначно говорили “нет”, потому что если Яхве-Иалдабаоф и был богом, то

богом не добра, а зла.

Вот почему, по мнению гностиков и в отличие от церковного учения, “ветхозаветный

Змий” был ни “падшим архангелом”, ни “врагом рода человеческого”, ни олицетворением

зла, а всего только посланцем высших сил. К слову сказать, у манихеев и болгарских

богумилов Сатанаил (“Бог-противник”) прямо указывается “братом Христа”, так что ни о

каком “олицетворении зла” и речи быть не может.<11>

87

Вторым на Землю сходил Эон Любви, известный под именем Христа, чей приход был

возвещен Иоанном Крестителем. Крещение людей водой предшествовало и

предуготовляло их к истинному крещению в духе. К обретенному ранее знанию, т.е.

гнозису, они должны были теперь присоединить любовь ко всему сущему в мире, любовь

к самому миру, чтобы осознать свою с ним общность. Конечно, это было совсем не то, что

содержится в каноническом четвероевангелии, активно зовущему к отказу и забвению

этого мира, но кто возьмет на себя смелость утверждать, что более истинно -

“апокрифические евангелия” или те, что освящены авторитетом Церкви?

Вот почему мне представляется, что если “крещение мудростью” у “избранных”

тамплиеров сопровождалось открытием неофиту той истины, что трое - Эон Мудрости

(позднее явившийся в образе Иоанна Крестителя), Эон Любви (Христос) и ожидаемый

Параклет (“Утешитель”) - в своей божественной сути едины, поскольку являются

эманациями одного и того же Логоса, проросшими семенами которого являются и люди, и

духи, одинаково идущие вверх, к Свету, к Высшему Богу, Сущему и Непостижимому,

поскольку несут в себе искры Божественного Света, то у другой ветви тайного

тамплиерства, “утешенных”, они персонифицировались как основатели трех ветвей иудео-

христианства - Моисея, Иисуса и Магомета.

С точки зрения ортодоксальной Церкви все это было ересью, гораздо худшей, чем

идолопоклонство или сатанизм, поскольку утверждало подлинный экуменизм и объявляло

несущественными все конфессиональные различия при тождестве основного постулата -

единого Творца, не могущего иметь ни противника, ни соперника. Учение Церкви (в

противоположность собственно проповеди Христа) строилось на изначальном дуализме

мира, который является ареной борьбы света и мрака, темных и светлых сил, духов добра

и зла, причем постоянно указывало, что “в данный момент” торжествует “враг рода

человеческого”, которому “дана воля” с тем, что по прошествию неопределенно долгих

лет раз и навсегда восторжествует справедливость.

Собственно говоря, Церковь в лице ее иерархов молчаливо соглашалась с тезисом,

согласно которому Земля и человечество отданы во власть зла, почему сама она и ведет

себя “применительно ко злу”, как можно сказать, перефразируя Ф.М.Достоевского.

Церковное учение в известной мере было учением “о несвободе человека”, с которым

по самой сути своей не могло примириться рыцарство, взраставшее в Европе на началах

равенства, взаимного уважения, братства и свободы выбора. Во время крестовых походов

на Востоке европейские рыцари не просто столкнулось с миром новых для него идей и

представлений, а смогли глубоко в этот мир проникнуть - во время долгих перемирий и

тесных контактов со столь же рыцарственным, но во многих случаях гораздо более

просвещенным противником. Естественно, что они не могли пройти мимо тех тайных

учений Востока, которые здесь всегда жили бок о бок друг с другом, заимствуя друг от

друга знания и не обращая внимания на национальные и вероисповедные барьеры.

Сравнивая полученные из такого краткого сопоставительного анализа результаты с тем,

что сейчас нам известно о гностиках, с одной стороны, а с другой - об анархо-мистиках,

особенно по содержанию их легенд, невольно приходишь к заключению не просто о

схожести многих положений и образов, но и об их тождественности. Другими словами,

возникает убежденность, что общие гносеологические корни исторических тамплиеров и

тамплиеров нашего века в России питались одними и теми же источниками.

Я не надеюсь и не стремлюсь доказать, что гностические представления московских

анархо-мистиков были восприняты именно от исторических тамплиеров в

непосредственной устной передаче через столетия, как в это верили многие из членов

“Ордена Света”. На мой взгляд, пути передачи этих сведений были куда менее загадочны

и тривиальны. К 20-м годам большая часть интересующих нас источников была

опубликована, так что наиболее вероятно прямое заимствование тем и сюжетов из книг, в

том числе и из публикаций Мерцдорфа. Человек, желавший воссоздать ритуалы и легенды

тамплиеров, как это мы находим в масонстве XVIII века, легко мог это сделать уже по

88

актам инквизиции, опубликованным в XVII веке, выбрав из них тот материал, который

представлялся ему наиболее интересным и достоверным.

С другой стороны, публикация собственно гностических текстов в XIX и в начале XX

века давала пищу не только таким сочинениям, как “Разоблаченная Изида” и “Тайная

доктрина” Е.П.Блаватской, но и направлению, известному под именем “французского