Эстетика однополой любви в древней Греции

(№ 381).

Кто б тебе не клеветал на меня, и кто б ни старался

Нас с тобой разлучить, нашу любовь загубив,

«Словно лев над детёнышем лани, исполненный мощи,

Когти готовый впустить, крови я не испил».

(№ 382).

Не причиню тебе зла, не хочу причинять, ведь на свете,

Мальчик мой милый, богам это угодней всего.

Я ведь не осуждаю за мелкие прегрешенья

Мальчиков и не хочу мести с обидой на них.

(№ 383).

Несправедливым не будь, ведь я же хочу, чтоб остался

Ты добровольно со мной, с радостью в сердце своем.

Но не лукавь ты со мною, не надо уловок и лести,

Ибо меня победив, будешь ты всем обладать.

Я ведь настигну тебя всё равно, как некогда было

С дочкой Иасия встарь, хоть отвергала она,

Дева на выданье, брак, препоясавшись для состязанья

В беге, надеясь уйти, только бессмысленно всё.

Прочь от отчих краев светловласая Аталанта

По хребтам и горам, да по высоким холмам

Устремилась от брака милого, от Афродиты

Дара. Конец же каков, знает пускай, кто отверг!

(№ 384).

Мальчик, не заставляй мое сердце мукой терзаться,

Страсть не оставит меня даже в чертогах самой

Персефоны. Так бойся гнева и мести бессмертных.

Бойся людской молвы, лучше скорее смягчись.

(№ 385).

Милый, долго ль ещё скрываться ты будешь? Повсюду

Я тебя страстно ищу, дай же себя мне догнать.

Здесь же твой дом. Но и дух имея и гордый и смелый,

Бегством спасаешься ты, ястребом дальше летишь.

Милый, помедли, утешь! Ведь не вечен фиалковенчанной

Кипророжденной жены юности сладостный цвет.

(№ 386).

Сердцем изведай сейчас, цвет юности радостной минет,

Скроется с глаз он быстрей, чем на дорожке бегун.

Знай это! Узы сбрось, что сам на себя наложил ты,

Кипророжденной трудам тяжким навстречу иди.

Вот что сегодня тебе я скажу, берегись же, красавец,

Как бы тебя не сломил низостью кто-то другой.

(№ 387).

Вор, ты скрыться не смог, и я за тобою погнался.

Только вот с теми, с кем ты нежную дружбу ведешь

Ныне, оставив меня и чувства мои в небреженье,

С теми тебе не видать прежней и пылкой любви.

Я же, как преданный друг, с тобой сокровенным делился

Самым, а ты изменил, страстью другой увлечён.

Что ж, я по-прежнему друг… Никто уж тебя ведь не будет

Так и любить и ласкать, как это было со мной.

(№ 388).

…

Мальчик, богиня Киприда тебе даровала и прелесть,

И красоту, и твой лик будит огонь в молодых.

Всё же послушай, склонись и ко мне, и будь милосердным!

Тяжко позднюю страсть зрелому мужу снести.

(№ 389).

Кипророжденная, ты печали развей и заботы,

Всё, что губит сердца, радость и счастье верни!

Черные мысли прочь прогони! Дай душе неспокойной

Юноши в цвете лет разум и меру во всем.

(№ 390).

Милый, пока подбородок твой гладок и мягок, тебя я

Буду любить и ласкать даже и в смертный мой час.

Страстью дарящий прекрасен, а любящий сраму не знает

И у твоих же колен так я взываю к тебе:

Милый, со мной поделись любовью. Фиалковенчанной

Кипророжденной дары вскоре уж станут твои!

Нет, не презренно склониться к иному, пускай же такие

Речи молящие в грудь вложит тебе божество!

(№ 391).

Счастлив, кто страстью гор я, из гимнасия возвращался

К дому; кто ложе и днем с юношей милым делил.

(№ 392).

Нет, не стану любить я мальчишку. Ведь скольких напастей,

Горестей скольких и бед я бы тогда избежал.

Освободился бы от Кифереи благовенчанной.

Ты ведь не любишь меня и беспощаден ко мне.

(№ 393).

Горе мне, горе! Влюблен я в мальчишку с нежною кожей,

Только вот ласки моей он не желает познать.

Что ж, удержусь и стерплю, и насильно милым не буду.

Вида не покажу я при упрямце таком.

(№ 394).

Радостно юных любить. Ганимеда в оное время

Зевс Кронид полюбил, вождь всеблаженных богов.

Он же похитил его и вознес на Олимп и содеял

Мальчика богом, и цвет юности с ним разделил.

Так не дивись, Симонид, что я из-за юноши стражду

Милого, гибну, горю, в рабстве у страсти томлюсь.

(№ 395).

Милый мой мальчик! Поверь старику, не ходи на гулянки,

Нет, не годится тебе там забавлять молодёжь.

(№ 396).

Сладостна и горька, и тягостна и сурова,

Кирн мой, мужская любовь весь ей отпущенный срок;

А уж когда совершится, как сладостна. Если ж гонима

Иль неудачна, то нет горше на свете её.

Тот, кто мальчика любит, на шею ярмо возлагает

Тяжкое, ведь о любви память бывает горька.

Ибо даже и рядом с ним находиться – мученье,

Так к костру из лозы словно подносишь ладонь.

(№ 397).

Страсти нашей корабль заплутав, разбился о скалы,

Милый, вот и держи крепче трухлявый канат.

(№ 398).

Нет, не плачь! Я не брошу тебя! Никогда не поверю

Тем, кто твердит мне: «Да брось мальчика, хватит возни!»

(№ 399).

И прекраснейший всех, желаннейший и милейший!

Встань-ка подле меня, выслушай краткую речь.

Юноша верен тебе, а в женщине верности нету.

Любит она лишь того, кто с нею рядом теперь.

К юношам страсть хороша и даже когда безответна,

Легче её обрести, чем с нею счастье найти.

Много зла от неё, но радости тоже не меньше,

Да и в горе самом много отрады найдёшь.

Даже когда к одному не пылаешь, всегда увлеченье

Ты находишь ко всем, или какой интерес.

(№ 400).

Счастлив, кто страстью горя, о мере не хочет и слышать,

И не заботит кого ночь на просторе морском.

(№ 401).

Да, ты прекрасен, не спорю, но любишь возиться со сбродом

Всяким и за тобой тянется брань и позор.

Милый, и вот я невольно, в твоей любви разуверясь,

Пользу извлек из всего; стал я свободен и чист.

(№ 402).

Люди считают, что дар тебе дан от бессмертной богини,

Кипророжденной златой. Дар этот – мука и боль

Самые тяжкие в мире, что люди ниспосылают,

Если богиня сама нам утешенья не даст.

(№ 403).

О Киферея, коварная Кипророжденная, Зевсом

Дан тебе мощный дар. Так для чего он тебе?

Порабощаешь ты смертных, и ум великий – никто ведь

- Будь он могуч или мудр – не убежит от тебя!

(№ 404).

Из первой книги.

См. ст.87-104, 371-372, 531-534, 537-538, 567-570, 993-996, 1063-1068 и др.

«Крылья дал я тебе и с ними над морем безмерным

Ты полетишь, над землей всею поднявшись легко

В воздух, и на пирах, и на празднествах всюду пребудет

Имя твоё, у всех будет оно на устах!

С флейтою многоголосой тебя мужи молодые

Ладно, милые, все, сладкой и звонкой игрой,

Воспоют, а когда ты в мрачные глуби земные

Тихо сойдёшь, увидав дом многослёзный теней –

Мёртвый, ты не убьёшь своей славы сладкой, но будешь

Многим и дорог и мил именем славным навек!

Кирн, воспаришь над землею, над многими островами,

Всю пустынную синь рыбного моря пройдёшь…

Нет, не на конских спинах воссядешь, нести тебя будут

Фиалковенчанных дев – Муз золотые дары!

Всем, кто любит стихи и будет любить – эти песни

Дороги станут, пока солнце с землею живут.

Я же теперь от тебя немного вниманья имею,

Словно ребёнка, меня словом обманным манишь…»

(№ 405). (Феогнид, ст.237-254 [Элегия 1996, с.107].

Перевод В.В.Вересаева см. [Поэты 1999, с.260]

Ст.719-728 [Элегия 1996, с.126]: почти совпадают с элегией Солона (фр.5) (см.выше)

«Тем, кто богат – хорошо, серебра и золота много,

Также поместий, полей, где изобилье зерна,

Мулов и лошадей, а к тому и то, что и должно:

Плотно желудок набит, да и под боком лежит

Мальчик или жена, ублажая… А если случилось