Белорусы: нация Пограничья

Уже после восстания 1831 г. российское правительство предприняло целый ряд мер, направленных на национально-культурную ассимиляцию дворянства Западных губерний с дворянством российским. Например, в учреждениях дворянского самоуправления в делопроизводстве нельзя было использовать польский язык. За исполнением этого распоряжения должны были следить начальники губерний. В мае 1842 г. Николай I приказал министру внутренних дел, «чтобы в возвращенных от Польши губерниях устные предложения дворян на общих собраниях и рассуждения относительно этих предложений происходили не иначе как по-русски» [93]. На протяжении 1830-х гг. преподавание всех школьных предметов в Западных губерниях было переведено с польского языка на русский, а в 1840 г. в большинстве средних учреждений вообще отменялось преподавание польского языка и литературы [94]. Все эти запретительные меры приносили скорее обратный эффект. Польский язык и литература изучались в домашних условиях, а уровень преподавания русского языка и российской истории редко был достаточно высоким.

После поражения в Крымской войне и восхождения на российский трон Александра II наступил период либерализации внутренней политики империи. В декабре 1856 г. был издан указ, согласно которому дворянству Западных губерний предоставлялись те же права, что и дворянству центральных губерний, относительно участия в сословных выборах [95]. В этой ситуации поместное дворянство белорусских губерний чрез сословные учреждения стало достаточно активно требовать большей самостоятельности и свободы действий в местной жизни. Так, дворянство Витебской губернии даже предложило императору в 1858 г. основать в Полоцке университет, на что, правда, последовал решительный отказ [96].

Но после восстания 1863 г., главной действующей силой в котором выступило опять же дворянство, российское правительство обрушило на это сословие Западных губерний новые репрессии. Была резко активизирована политика «разбора» мелкой шляхты. В результате реализации указа от 23 сентября 1864 г. [97] количество дворян на белорусско-литовских землях сократилось наполовину — с 158 до 80 тыс. душ мужского пола [98]. Фактически полностью упразднялось дворянское самоуправление, которое превратилось в чисто бюрократический орган в системе государственной власти. В июле 1863 г. виленский генерал-губернатор Михаил Муравьев приказал начальникам губерний собственной властью назначать государственных чиновников на должности, которые по закону занимали избранные дворянством лица, в том числе и на должности уездных и губернских предводителей дворянства [99] . Дворянские же выборы вследствие введения военного положения и чрезвычайных законов вообще не проводились. Гродненский губернатор Скворцов писал в Министерство внутренних дел: «При настоящем состоянии здешнего края было бы неудобно и вредно допускать выборы в дворянском сословии Гродненской губернии до тех времен, пока большинство помещиков-землевладельцев не будет состоять из лиц православного исповедания» [100]. Таким образом, возможность возобновления деятельности дворянского самоуправления на белорусских землях непосредственно обусловливалась изменениями в национальном и конфессиональном составе поместного дворянства. Фактически сословное дворянское самоуправление в Беларуси так и не возродилось.

Исходя из тех же рассуждений, российское правительство отказалось проводить в «западных» губерниях и земскую реформу, которая предусматривала создание всесословных выборных органов местного самоуправления. В 1862 г. на белорусских землях из 9929 землевладельцев насчитывался, в соответствии с официальной терминологией, 9261 «поляк» (главным критерием принадлежности к польской нации в глазах правительства являлось римо-католическое исповедание). Удельный вес непольских помещиков, преимущественно россиян и немцев, был наиболее высоким в Витебской губернии -12,55%, а самым низким в Минской -1,89% [101]. Естественно, что при таких соотношениях «поляки» неизбежно получили бы абсолютное большинство в органах местного самоуправления и суда, поскольку созданная в Российской империи система выборов в эти учреждения как раз обеспечивала полное преимущество поместного дворянства, что в великорусских губерниях вполне соответствовало видам правительства, но в Западных губерниях было для него неприемлемым. Виленский генерал-губернатор Михаил Муравьев по этой причине категорически выступал против введения земств в Беларуси и Литве и писал в Петербург: «Общее выборное начало, положенное в основание земских учреждений, поставило б всю хозяйственную жизнь края в зависимость от враждебных нам большей части дворянства, мелкой шляхты и городского сословия польского происхождения и католического вероисповедания и тем самым подчинило и крестьянское сословие их влиянию, которое поляки, конечно же, использовали бы против нас» [102] . Центральное правительство целиком согласилось с точкой зрения виленского генерал-губернатора, и введение земств на белорусско — литовских землях было отложено на неопределенное время.

С целью изменить национальный и конфессиональный состав поместного дворянства в Западных губерниях российское правительство радикально активизировало в 1860-х гг. политику поддержки или, точнее, насаждения российского землевладения. В соответствии с принятыми в 1864 и 1865 гг. законами российские чиновники, и вообще лица «русского» происхождения, получали значительные льготы при приобретении в собственность земельных участков [103]. Именно им в первую очередь продавали конфискованные государством имения участников восстания. Особенно важное значение имел закон от 19 декабря 1865 г., который запрещал «лицам польского происхождения» приобретать в собственность в Западных губерниях землю иным путем, кроме как по наследству [104]. На местную государственную администрацию были возложены установление национальности покупателей и проверка их политической благонадежности. В результате проведения в жизнь означенной политики количество землевладельцев «непольского происхождения» в шести Северо-западных губерниях возросло с 845 в 1862 г. до 1736 в 1868 г. и достигло 13% количества помещиков в Белорусско-Литовском крае. Однако главной цели — кардинальным образом изменить национально-конфессиональный состав поместного дворянства — правительству достигнуть так и не удалось, и ни в одной из Северо-западных губерний «непольские» помещики не смогли достичь количественного большинства [105].

Репрессии против дворянского сословия на землях Беларуси после восстания 1863 г., активизация политики «разбора» шляхты привели к существенному сокращению ее численности с 228,5 тыс. в 1863 до 121,7 тыс. в 1867 г. [106] Перепись населения 1897 г. зафиксировала в пяти Северо-западных губерниях 241 029 дворян обоих полов, или 2,9% численности населения [107]. Несмотря на значительное сокращение удельного веса дворянства в социальной структуре населения Беларуси во второй половине XIX ст., а также ограничительную политику российских властей, роль дворянства, в первую очередь крупных землевладельцев, в местной экономической, культурной, а также и политической жизни оставалась очень высокой.