Чернобыль, Припять, далее нигде

^{Вечный недострой ЧАЭС}

По другую сторону шоссе — недостроенное хранилище отработанного ядерного топлива (ХОЯТ). Его доверили возводить французам, но те наделали нелепых ошибок и были отстранены. Хранилище ХОЯТ-2 поручили уже другим; хочется верить, что здесь не появится еще один бетонный памятник горе-строителям и попиленным откатам за подряды.

Полдень, саркофаг. До него — расстояние в двести метров, каждый из которых увеличивает мощность излучения в разы. Смотровая площадка тысячи раз отмыта-перемыта поколениями ликвидаторов, и на ней вполне пристойные для этих мест 350 мкР/час. Персонал ЧАЭС привычно усмехается шутовскому виду наших «космонавтов».

В день 20-й годовщины возведения саркофага здесь установили скромный памятник погибшим ликвидаторам. Помпезность и масштабы тут ни к чему. Рядами, утопая в радиоактивной пыли, вооруженные лопатами, шли они за бронетехникой и получали свои десятки рентген на душу населения. Потом сорокалетний здоровенный мужик умирал от болезней сердца где-нибудь в своем Таганроге, и лишь размытые временем черно-белые фотографии со следами горячих частиц на негативах оставались памятью ему. И тысячи таких, многие тысячи. Это им памятник, сказавшим «надо — значит, надо», не испугавшимся фатальных последствий. Я смотрю на кладязь бездны, упрятанную под бетонным колпаком, и тщусь представить себя на их месте. Не торопись, сталкер, делать дежурные фотографии «я, неустрашимый, на фоне саркофага», представь лучше себя среди тех, кто в непролазной грязи и жутких радиационных фонах надвигал первые блоки на дымящий смертью реактор. Это все происходило прямо тут, на этом месте, где растет нынче горькая полынь-чернобыльник. Любое дуновение ветра со стороны «четверки» оставляло на лицах загар — нет, не крымский — ядерный. Ничего не изменилось на Руси за многие века, недомыслие и некомпетентность верхов по-прежнему исправляются массовым самопожертвованием безвестных героев. Смог бы я зачеркнуть свою жизнь ради установки какого-то, пусть даже и сверхважного, укрытия, что в тысячах километрах от дома? Хватило бы смелости? Я не знаю ответа на этот вопрос, поэтому и приехал сюда просто сказать им «спасибо». А для чего приедешь сюда ты, сталкер?

^{Экскурсанты у саркофага}

Тем, кто смог, кто перешагнул через смерть, посвящен обелиск, что в трехстах метрах, у другого конца машзала. Памятник Прометею, перенесенный из Припяти, и гранитная доска с фамилиями погибших. Делегацию встречает заместитель директора ЧАЭС по безопасности, знакомый каждому «С.Т.А.Л.К.Е.Р.»-геймеру. С этого сурового бородатого мужчины рисовали одного из персонажей игры (какого — догадайтесь сами). Он призывает помнить о тех, кто упомянут на обелиске, и вручает нашим «космонавтам» значок за образцовое соблюдение радиационной безопасности. Разворачивать объективы в сторону станции категорически запрещено, и за этим следят. Нелепый запрет в наше время сверхмощной оптики, но что поделать, остается лишь скрытничать. Через дорогу от обелиска перекинут мост над прудом-охладителем. Это место традиционной кормежки знаменитых чернобыльских сомов. Они огромны, если не сказать более. Никаких аномалий в виде двух хвостов, несмотря на близкое присутствие саркофага и повышенный фон, у них нет и быть не может. Пруд-охладитель в числе первых 26 апреля 1986 года принял на себя порцию отравы. Два рыбака, удивших в нем рыбу в ночь аварии, скончались вскоре от радиационного поражения. Трудно в это поверить, видя, как куски батонов мгновенно исчезают в разинутых сомовьих пастях. Мост, как и положено металлическому объекту, «фонит» до сих пор, несмотря на самую тщательную дезактивацию — дозиметр показывает 450–500 мкР/час. Можно переместиться с него на парапет и устроить битву «Чужой против Хищника» — посмотреть, как сражаются у кромки воды голуби с сомами за вожделенный кусок белого хлеба. Жизнь и борьба за нее продолжаются всем радиационным смертям назло!

^{Памятник Прометею на ЧАЭС}

^{Обелиск погибшим на аварии}

^{Главный по безопасности на ЧАЭС}

^{Кормежка сомов на пруду-охладителе}

Очень жаль, но один из «гвоздей» программы — смотровой павильон объекта «Укрытие» — обычно закрыт по субботам и доступен лишь экскурсантам-двухдневникам.

Мы покидаем ЧАЭС и едем по дороге на город Припять. Названия «Рыжий лес» и «Мост смерти» известны каждому начинающему сталкеру. Вокруг них напридумано множество историй и слухов. Один гласит, что мост сразу после аварии охраняли гаишники, и все они погибли от мощного излучения — отсюда и название. Свидетели же эту версию опровергают напрочь. Да и кто бы разрешил оставаться патрулю возле смертельно опасного объекта? «Рыжего леса» давно нет, он захоронен тут же. Все, что осталось — это обугленные палки, торчащие из-под земли, да одинокое черное дерево, немым укором взирающее на дорогу. Его окружили дикие заросли самого натурального зеленого цвета. Но он не должен вводить в заблуждение — загрязнение почвы тут по-прежнему очень сильное, и радиационный фон куда выше, чем на самой ЧАЭС. Первые месяцы после аварии внутри проносившихся тут на полной скорости бронемашин дозиметры показывали до 15 Р/час!

^{Остатки погибшего «Рыжего леса»}

^{Добро пожаловать в Припять!}

^{Зеленое наступление на Припять}

Мимо проплывает заброшенная ж/д станция «Янов», вся поросшая лесом. Бытует мнение, что после аварии здесь проходили поезда на Москву, и пассажиры, сами того не ведая, получали нешуточную дозу облучения. Кто знает, может, это и правда…

На въезде в Припять автобус встречает еще одно КПП со шлагбаумом. Мы медленно проезжаем мимо домов, а в динамике автобуса металлическим женским голосом звучат все те же слова, как в далеком 86-м: «Внимание, внимание! Уважаемые товарищи! Городской совет народных депутатов сообщает, что в связи с аварией на Чернобыльской атомной электростанции в городе Припяти складывается неблагоприятная радиационная обстановка…» Странно слышать обращение к товарищам в пустом городе, где зданий зачастую не видно из-за деревьев. Прозвучавшее обращение — явная удача организаторов поездки, оно связывает два сегмента времени, живое вчера и ненаступившее будущее.

^{Символы прошлого}

Мы — посередине, в безмолвном настоящем…

Начало всех экскурсий — на главной площади у ДК «Энергетик». Трава лезет отовсюду, пробивается сквозь трещины в асфальте, обрамляет квадраты тротуарных плит. Экскурсанты разделяются на 3 группы, у каждой свой маршрут, чтобы не допустить скученности. Лучшим гидом по праву считается Александр Сирота, вывезенный из города еще школьником. Его рассказ о городе счастья эмоционален и изобилует примерами из личной жизни.

^{Приезд в советское прошлое}