Тавриз туманный

Милостивые государи должны сообщить мне, чем я могу быть полезным. Я был бы очень благодарен, если бы вы сообщили, на какое число бойцов нужно приготовить провиант и казармы. Может быть, нашим братьям, идущим нам на помощь, понадобится амуниция, соблаговолите сообщить и об этом.

С нетерпением ждем наших дорогих и желанных гостей.

Преданный вам Сардар Рашид".

Это письмо лишний раз показывало подлинную сущность этого предателя. Одним выстрелом он хотел убить двух зайцев: обезопасить себя в случае, если турки займут Тавриз, для чего он прикинулся их другом и доброжелателем, и выведать, какие отряды наступают на город. Это нужно было ему, чтобы выслужиться перед царским консулом. Пожалуй, это была основная цель, которую он преследовал своим письмом.

Я горячо поблагодарил Махру. Все, что мы узнали из этих писем, было весьма важно.

* * *

На следующий день, в сумерках, я сидел у камина и занимался с Меджидом. На улице было очень холодно. Давно уже старожилы не помнили таких морозов в октябре. От жаркого огня по всему телу разливалась приятная истома, я уютно устроился в кресле, лениво задавал Меджиду вопросы и не очень внимательно слушал, что он мне отвечал.

Вдруг в комнату, запыхавшись, вбежал Гасан-ага. Не заметив меня, он обратился к Нине:

- Где дадаш*?

______________ * Дадаш - старший брат.

Я отозвался вместо нее.

- Дома, дома! Заходи. Какие новости?

- Только что я проходил мимо консульства. Гаджи-Самед-хан приехал туда в сопровождении двух офицеров.

- Садись, обогрейся, потом отправляйся прямо в резиденцию Сардар-Рашида, посмотри, что там делается. Интересно, как он реагирует на приезд Гаджи-Самед-хана.

Гасан-ага ушел. Я снова занялся с Меджидом, ожидая Тутунчи-оглы, но он что-то запаздывал. Мы должны были отправить его в Савудж-булаг. Он пришел лишь в начале второго.

- В городе волнения. Появление Гаджи-Самед-хана переполошило всех. Враги его с семьями поспешно уезжают. Освобожденные из тюрем после его отъезда и эмигранты, возвратившиеся с чужбины, бегут, боясь его мести и гнева. Зато сторонники и приспешники Гаджи-Самед-хана распоясались во всю, кричат, ликуют, толкутся у русского консульства. В городе безвластие. Ни одного полицейского или жандарма не видно на улицах. Нужно быть начеку. Я поручил ребятам ближайшие несколько дней держаться поближе к вам и оберегать вас.

- Большое спасибо! - растроганно поблагодарил я. - Мы хотим дать тебе поручение. Товарищи решили попросить тебя выехать в Савудж-булаг, чтобы ты ежедневно мог сообщать, что там происходит. Поедешь не один, нужно подобрать еще человек восемь. Сведения будешь посылать через наших людей, посторонним ничего не поручай. Кроме того, ты должен вести пропаганду среди муджахидов. Им надо разъяснить, что тавризские революционеры в этом движении не участвуют, ибо оно противоречит интересам народа. Гаджи-Мирза-ага Биллури и Кербалай-Гусейн действуют против воли и решений партии. Необходимо, чтобы все муджахиды, прибывшие из Стамбула, поняли, что движение это, в котором они слепо участвуют, ведется в интересах Турции и Германии и направлено против России. Уверения их руководителей, что они идут освобождать Тавриз, лживы, этот поход принесет новые страдания азербайджанскому народу. Отряды, сформированные Мирза-агой из всякого сброда, разграбят и опустошат Тавриз. Мы предвидим такую возможность, и поэтому вооружили всех, способных сражаться, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Тем, кто захочет перейти на нашу сторону, выдай по десять туманов, а список их пришли нам.

Мешади-Кязим-ага выдал Тутунчи-оглы деньги, и тот ушел подбирать себе спутников. В шесть часов утра они должны были выехать из Тавриза.

* * *

Часа в три вернулся Гасан-ага. Он рассказал много интересного. Оказалось, что раньше всех покинул город губернатор. Неизвестно, переселился ли он в Баба-баг или в Нематабад. Почти всех слуг и нукеров он оставил здесь, взяв с собой лишь несколько человек.

- А сестру он тоже увез?

- Я ее не видел, а спросить было не у кого.

Не успел Гасан-ага умолкнуть, как послышался стук в наружную дверь. Через несколько минут вошел слуга и доложил о приходе Махру-ханум. Я никак не мог поверить, что в такую тревожную ночь она решилась выйти из дому. Поэтому как только она переступила порог, я спросил:

- Как вы не побоялись так поздно идти одна по улице?

- Оставаться дома еще опаснее, - ответила она дрожащим голосом. Сардар-Рашид уехал. По-моему, он сделал это не со страху. Он задумал что-то неладное. Он долго уговаривал меня, умоляя ехать с ним. В конце концов он направил на меня дуло револьвера. Но я не поддалась ни уговорам, ни угрозам. А оставаться дома тоже рискованно. Там такая неразбериха! От его ардебильских нукеров покоя нет, они такие же наглецы, как и их хозяин. Для них что мать, что сестра, что гулящая девка - все равно. Поэтому я решила бежать к вам.

Немного успокоившись, она показала мне копию телеграммы, которую Сардар-Рашид перед самым отъездом послал в Тегеран.

"Гаджи-Самед-хан въехал в Тавриз. В городе начались волнения и эксцессы. Вынужден уехать. Подробности сообщу дополнительно".

В течение трех дней велись переговоры между Тегераном и Тавризом. Садр-азам Мустафил-Мамалик и министр иностранных дел Ирана заявили императорскому послу в Тегеране Эттеру протест против возвращения Гаджи-Самед-хана и действий наместника Кавказа, квалифицируя их как прямое вмешательство во внутренние дела Ирана. Министр иностранных дел России Сазонов вынужден был ответить, что приезд Гаджи-Самед-хана в Тавриз ничего общего с внутренними делами не имеет, что он вернулся в качестве царского офицера и будет направлен на турецкий фронт. Одновременно он предложил русскому консулу в Тавризе немедленно направить Гаджи-Самед-хана в район военных действий для того, чтобы он, возглавив русские воинские части, выбил турок из Савудж-булага.

Для исполнения этого приказа Гаджи-Самед-хан выехал в Марагу. Ему было ясно, что выбить турок с занятых ими позиций с имеющимися в его распоряжении русскими войсками невозможно. Надо было привлечь на помощь местных ханов и беков. И он послал к ним гонцов, требуя, чтобы в недельный срок они прибыли в Марагу с вооруженными отрядами.

Отъезд Гаджи-Самед-хана немного разрядил обстановку в Тавризе, но этого было недостаточно. Нужно было установить в городе полный порядок, чтобы обеспечить войскам прочный тыл. Исходя из этих соображений, консул обратился к Сардар-Рашиду с письмом:

"Для исполнения возложенных на него обязанностей Гаджи-Самед-хан выехал в Марагу. Вашему превосходительству надлежит вернуться в Тавриз и продолжать управлять страной. Вам необходимо обратиться к тем, кто поддавшись ложной тревоге, опасаясь мести Гаджи-Самед-хана, покинул город. Ваши заверения несомненно успокоят всех паникеров, они вернутся домой, и в Тавризе будет восстановлен порядок. Ваше превосходительство должен убедить тавризцев, что царское правительство вовсе не стремится вмешиваться во внутренние дела Ирана. Наша цель - защищать суверенитет и независимость иранского государства, охранять честь и имущество граждан".

Сардар-Рашид не замедлил откликнуться на это приглашение.

ПЛАН ОБОРОНЫ

Через несколько дней после описанных событий мы созвали общее собрание. Необходимо было выработать план обороны, если турки подойдут к городу, и организовать вооруженные отряды. Эти вопросы мы обсуждали уже несколько раз, но никак не могли прийти к соглашению. Многие члены партии считали, что нет необходимости в организации оборонительных отрядов, даже говорили, что и на этом собрании мы ничего не решим.

Совещание открыл я. Прежде, чем говорить о том, для чего мы собрали почти всех членов тавризской организации, я проанализировал последние события, разыгравшиеся в Азербайджане. Когда я коснулся предательской политики Сардар-Рашида, со всех сторон посыпались реплики:

- Выдумки!

- Нет никаких оснований говорить так!