Сакалиба

народами со всех сторон. С севера с ними соседят кипчаки, с востока - гузы (торки

русских летописей), с юго-запада - хазары и с запада - сакалиба. Все они нападают на

печенегов; те, в свою очередь, тоже совершают на них набеги'. Другой фрагмент, в котором

сакалиба связываются с печенегами, содержится в рассказе о сакалиба. В нем мы читаем, что от страны сакалиба до страны печенегов десять дней пути [132, с. 143; 313, с. 589; 175, ар. текст, с. 22]'°.

Начнем с упоминания о сакалиба в рассказе о печенегах. Изложенную в данном фрагменте

информацию о печенегах интересно сопоставить со сведениями, имеющимися в других

рассказах описания. Так, сведения о походах хазар на печенегов подтверждаются в

рассказе о хазарах. В нем мы читаем, что хазары каждый год предпринимают походы на

печенегов. При этом в рассказе о буртасах мы также встречаем упоминание о том, что они

ежегодно совершают набеги на печенегов, но в рассказе о печенегах буртасы не

фигурируют как их противники; с запада, говорит автор, на печенегов нападают сакалиба.

В то же время в рассказе о сакалиба нет никаких сведений относительно их войн с

печенегами. Из всех кочевников, с которыми граничат сакалиба, упоминаются лишь

венгры, причем об их войнах с сакалиба рассказывается довольно подробно в главах, посвященных обоим народам. Излагаемые автором сведения, таким образом, не

гармонируют между собой. В этой ситуации логично было бы предположить, что автор по

ошибке ставит имя одного народа вместо имени другого, именно: помещая сакалиба

вместо буртасов. Заменив сакалиба на б.р.дас (буртасы), мы устраняем возникшее

противоречие. С одной стороны, печенеги кочуют к востоку от Волги, буртасы - живут к

западу от нее; отсюда, буртасы находятся к западу от печенегов, как и говорит автор

описания. С другой стороны, печенеги и буртасы непрерывно совершают набеги друг на

друга, и эти сведения сообщаются в рассказах об обоих народах.

Сомнительным кажется и фрагмент, в котором сакалиба помещаются в десяти днях пути

от печенегов. При внимательном прочтении текста описания можно обратить внимание на

две существенные особенности. С одной стороны, указав однажды на дистанцию,

разделяющую сакалиба и печенегов, автор далее совершенно забывает о последних,

говоря, как отмечено выше, только о венграх. Более того, далее сообщается, что

расстояние в десять дней пути отделяет сакалиба именно от венгров. С другой стороны, читая текст, нетрудно отметить, что в своем описании автор движется с востока на запад.

Последовательность рассказов в описании такова: печенеги - хазары - буртасы - волжские

булгары - венгры - сакалиба - русы". При этом район проживания каждого из них

определяется на основании данных о месте проживания народа, о котором говорится в

предыдущем рассказе. Рассказ о хазарах начинается с указания расстояния между страной

хазар и страной печенегов, рассказ о буртасах - с указания расстояния между страной

буртасов и страной хазар, рассказ о волжских булгарах - с указания расстояния между

землями буртасов и волжских булгар. Район проживания венгров также определяется по

отношению к местам проживания булгарского племени эскелов. Учитывая такую манеру

автора, было бы логично предполагать, что правилен один из вариантов Гардизи -

расстояние в десять дней пути отделяет землю сакалиба от кочевий венгров [313, с. 588]12.

Такую мысль высказывал уже Й.Маркварт [540, с. 188-189, особенно прим. 3 на с. 188], хотя он явно ошибался, полагая, что изменение в тексте принадлежит Ибн Ростэ13.

Упоминание о том, что расстояние от земли сакалиба до земли печенегов - десять дней

пути, встречается в трех передачах описания [132, с. 143; 313, с. 589; 175, ар. текст, с. 22], и можно считать, что эта фраза принадлежит автору начальной редакции описания. По

всей вероятности, сам автор допустил ошибку и вместо <венгры> поставил <печенеги>.

Таким образом, месторасположение земель сакалиба определяется, скорее всего,

относительно кочевий венгров. Установить, где жили упомянутые в описании венгры,

важно в двух отношениях. Прежде всего, места расселения сакалиба автор в одном

фрагменте определяет по отношению к венграм. Кроме того, в геополитической ситуации

того времени венгры - самый подвижный элемент. IX век - пора их миграций,

завершившихся переселением в Паннонию. Установив, где застал венгров автор описания, можно попытаться определить время, к которому оно принадлежит.

Автор описания помещает венгров на берег Черного моря (Бахр ар-Рум). По его словам, они живут между двух рек, также впадающих в это море. Реки называются Итиль и

Дуба/Рутаы. Одна из этих рек полноводнее Амударьи. За одной рекой, в стороне сакалиба, живет некий народ из румийцев, именуемый нандар. Нандары многочисленнее венгров, но

слабее их. Над областью нандаров возвышается высокая гора, по склону которой течет

река. За этой горой живет другой народ из христиан, именуемый м.рдат. Другая река течет

по стране сакалиба, а далее - к хазарам; она больше первой.

Сведения об этих реках интерпретировались по-разному. Д.А. Хволь-сон полагал, что речь

идет о Дунае и Днестре [27, с. 119]. В.В. Бартольдв переводе текста Гардизи писал <Итиль

и Дунай> [4, с. 58], не объясняя, впрочем, какая река называлась Итилем. Й.Маркварт

считал, что речь в описании шла о венграх в Леведии, между Доном и Кубанью [540, с. 31-32]16. Такого же мнения придерживался и К.Э. Макартни [535, с. 43, 51].

Обратимся сначала к сведениям о реке, именуемой Дуба/Рута. Отождествление ее с

Кубанью сразу поставило бы перед исследователем несколько проблем. Местность <в

стороне сакалиба> пришлось бы тогда искать на Кавказе, но слово сакалиба никогда не

обозначало ни один из кавказских народов. Далее, не вполне понятно, с кем следует

отождествить нандаровп. Кроме того, если автор обычно подробно останавливается на

политических отношениях между различными народами и государствами, почему он ни

словом не упоминает о подчиненности хазарам, бывшей реальностью во времена

пребывания венгров в Леведии? Реку Дуба/Рута, видимо, следует искать в другом месте, и

здесь самого пристального внимания заслуживает предложенная некоторыми учеными

(см. выше) идентификация с Дунаем. Она очень хорошо обосновывается графически, ибо

разница между Дуба или Рута, с одной стороны, и гипотетической формой Дуна (Дунай) -

с другой, пренебрежимо мала. Кроме того, находит объяснение и название напдар - это

дунайские болгары. Судя по тексту описания, автор сам не был у болгар и знал о них по

рассказам венгров. Венгерское слово nandor обозначало болгар; оно происходило от

древнего названия последних оногундурT. В описываемое время дунайские болгары уже

были христианами, и это дает основание автору причислить их к христианам и к

румийцам.

Но если река Дуна - Дунай, где искать горы, по склону которых она течет, и с кем

отождествить живущий за ними народ м.р. дат! Наиболее вероятной интерпретацией

кажется следующая. Дуна -- нижнее течение Дуная и его приток Сирет, которые в

представлении автора образуют одну реку. Непосредственно за Сиретом возвышаются

Карпатские горы, что очень напоминает пейзаж, нарисованный у Гардизи. За Карпатами

находится Великая Моравия, которая, видимо, скрывается под названием м.р.дат (Гардизи) или м.р.ват (<Худуд ал-'Алам>). Графическая конъектура м.р.дат!м.р.ват - м.р.еан

(мураван) кажется естественной и приемлемой.

Располагаем ли мы иными доказательствами того, что в этих местах обитали венгры?

Один из наиболее важных источников по ранней истории венгров - трактат Константина

Багрянородного <Об управлении империей>. В 38-й главе книги, где речь идет о венграх, говорится, что после первых столкновений с печенегами (IX в.) они ушли в Этелькузу -