Курский излом

Для воплощения плана в жизнь было необходимо, по крайней мере, сначала выйти непосредственно на подступы к селам Луханино и Сырцево. Но путь к ним был перекрыт мощными естественными и искусственными препятствиями. Юго–западнее выс. 241.1 был вырыт противотанковый ров, пересекавший дорогу на Дуброво. Он соединял отрог лога Моховой (с юга) с балкой Ольховая (с севера), тем самым создавалось сплошное препятствие, непроходимое для танков. За ним был возведен еще один ров. Вся местность представляла собой сплошное минное поле, а на выс. 241.1 расположен противотанковый опорный пункт частей 90‑й гв. сд. На гребне и скатах высоты окопались 1‑я и 3‑я батареи 193‑го гв. ап, 1‑я батарея 95‑го гв. оиптд, севернее, в районе рощи балки Ольховая, находились позиции 3‑й батареи, а южнее — 2‑й батареи этого же дивизиона.

Первым гренадерский полк и танки Штрахвица в районе выс. 237.7 встретило БО 272‑го гв. сп. Бой оказался скоротечным. Более 100 единиц бронетехники смяли позиции взвода охранения и продолжили движение на Дуброво. По данным советской стороны, на расстояние прямого выстрела от позиций 90‑й гв. сд части генерала Хейерляйна вышли около 14.00. В это же время вторая группа «Великой Германии» подошла в район Луханина. Из боевого донесения 90‑й гв. сд на 16.00 6 июля:

«Противник продолжает наступление… в 13.50 35 танков, в том числе 10 танков Т-6, вели огонь по Луханино, ответным артиллерийским огнем 8 танков подожжено; в 14.50 30 танков в движении на балку Ольховая, после подрыва пяти танков на минных полях остальные танки, сменив направление, вышли в район высоты с отметкой +1,5 (юго–западнее выс. 241.1), [575] где присоединились к скоплению танков. Всего в этом районе свыше 100 танков. Огнем нашей артиллерии в этом районе подожжено 14 танков.

В 15.00 три роты противника залегли перед проволочным заграждением выс. 241.1 с вероятным намерением провести разведку боем. Разведка уничтожается огнем»{533}.

Тяжелые бои у ПТОП на выс. 241.1, перед которой находился первый противотанковый ров на пути к Дуброву, «Великая Германия» вела с 13.30 до 17.30. Параллельно боевая группа 11‑й тд, прикрывая правый фланг «Великой Германии», прорывалась вдоль дороги на Дуброво, а ее разведбатальон двигался через Дмитриевку с юга на северо–запад. Боевая группа дивизии генерала И. Микла стремилась зайти на левый фланг и в тыл частям 90‑й гв. сд, чтобы в первую очередь уничтожить огневые позиции 95‑го гв. оиптд. Вместе с тем саперы перед фронтом дивизии под интенсивным огнем оборонявшегося 274‑го гв. сп вели разминирование территории.

Вскоре штаб 11‑й тд доложил, что ее танки боевой группы графа Шиммельмана в 17.40 овладели высотой 241.1, а разведбат в 18.15 вышел на западные окраины Дмитриевки и захватил позиции русской артиллерии. Воспользовавшись этим тактическим успехом, основные силы дивизии продолжили наступление южнее Дуброва по дороге к ур. Большое, где окопался 451‑й мсб 3‑й мбр полковника А. Х. Бабаджаняна.

Прорыв соседа позволил двинуться вперед и «Великой Германии». Но ее гренадеры с танковым полком и бригадой «пантер», преодолев первый ров и пройдя выс. 241.1, в 17.30 уперлись во второй ПТ-ров. Под сильным огнем оборонявшихся эта группа была вынуждена сменить направление с северо–восточного на строго северное и в 1 км севернее высоты 241.1 повернуть к пойме реки, в направлении Сырцева (Пенка). Таким образом, оборона обоих полков дивизии полковника В. Г. Чернова была смята, и к 18.30 их батальоны по всему фронту наступления «Великой Германии» и 11‑й тд отошли на позиции 3‑го мк.

В этот момент в бой вступил мехкорпус С. М. Кривошеина. Главный удар танков «Великой Германии» приняла на себя 1‑я мбр подполковника Ф. П. Липатенко, располагавшаяся в центре боевого построения 3‑го мк. Одна из рот Т-34, ее 14‑го тп майора Заскалько находилась в засаде в роще балки Ольховая. Около 18.00 экипажи этих машин обстреляли передовые танки противника. Это был первый бой танкистов генерала С. М. Кривошеина с войсками Кнобельсдорфа. [576]

Более успешно действовала вторая группа «Великой Германии» (фузилерский полк и часть сил тп), которая участвовала в попытке окружения советских войск на южном берегу Пены. Она почти выполнила задачу. Два батальона фузилеров при поддержке бронетехники атаковали из района выс. 213.6 позиции 272‑й гв. сп 90‑й гв. сд и оборонявшую правый фланг 3‑го мк 10‑ю мбр полковника И. Я. Яковлева, стремясь выйти к селам Калашное и Луханино. К 18.10 они достигли восточной окраины Луханина, но были остановлены в 500 м южнее Калашного. Полностью смять нашу оборону врагу так и не удалось. В 22.00 штаб 10‑й мбр доносил:

«Наступление противник вел одними танками, без поддержки пехоты. Группами 50–60 танков. За танками на расстоянии 1–2‑х километров двигалась мотопехота противника на автомашинах.

2… Части бригады во второй половине дня вели огневой бой с противником… К исходу дня бригада находилась на прежних позициях, с той только разницей, что впереди 2‑го мсб и 17‑го тп никаких подразделений 90‑й гв. сд и других формирований нет. Эти войска в 18.30 отошли на рубеж наших частей.

5. В огневом бою наиболее отличились: командир 3‑й танковой роты лейтенант Туберидзе (подбил три танка), лейтенант Подына (сжег три танка и четыре автомашины), лейтенант Клименков (подбил два танка), мл. лейтенант Швырев (два танка), мл. лейтенант Иванов (сжег два танка) и командир взвода мл. лейтенант Костюк (уничтожил 4 автомашины с мотопехотой)»{534}.

В авангарде первой группы дивизии «Великая Германия» по полевой дороге к Сырцево (Пенка) вместе с «пантерами» двигались подразделения полка Штрахвица. В журнале боевых действий 48‑го тк отмечается:

«Великая Германия» танковым полком наступает строго западнее Дуброво. Полк «пантер» прикрывает слева клин, расположенный уступом назад, от вражеского огневого фронта на участке севернее Пены. Фузилерский полк повернул двумя батальонами на Луханино и стоит строго на юге деревни. Один батальон фузилеров занял выс. 210.3 и исключил фланговый огонь по 3‑й тд. Разведбатальон дивизии находится в движении на Алексеевку»{535}.

Вот как вспоминал М. Е. Катуков эмоциональное состояние командира 3‑го мк при отражении первой атаки противника. Как и многие авторы военных мемуаров, Михаил Ефимович не всегда придерживался строгой хронологической последовательности [577] в изложении хода сражения. Поэтому не следует обращать внимание на то, когда происходит разговор в приведенной цитате, после отмены командующим фронтом контрудара. На самом деле этот эпизод имел место, вероятно, уже вечером:

«После разговора с генералом Ватутиным я отправился в корпус Кривошеина, где в это время противник предпринял очередную атаку. На узком фронте, наступая вдоль обояньского шоссе, он бросил в бой до 200 танков. Со стороны Яковлева доносился глухой непрерывный гул. На горизонте густой завесой стояла пыль.

Кривошеина я нашел в лесистом овраге. Рядом со щелью стоял его автофургон, в котором командир корпуса кочевал по фронтовым дорогам вместе с женой. Генерал что–то кричал по телефону. Увидев меня, закруглил разговор, положил трубку, поднес руку к козырьку:

— Товарищ командующий, противник предпринял наступление.

— Это я сам вижу: какими силами?

— На участке корпуса до четырехсот танков!

— Не преувеличиваешь, Семен Моисеевич?

— Какое там преувеличиваю! Только на позиции Горелова — сто танков. На позиции Бабаджаняна — семьдесят!

Поднялись на НП, оборудованный на чердаке сарая, прикорнувшего на краю оврага. Хотя была середина дня, казалось, наступили сумерки: солнце заслонили пыль и дым. Бревенчатый сарай нервно вздрагивал. В небе завывали самолеты, трещали пулеметные очереди. Наши истребители пытались отогнать бомбардировщики противника, которые сбрасывали свой смертельный груз на наши позиции. НП находился в каких–нибудь четырех километрах от передовой. Но что происходит в этом кромешном дыму, в море огня и дыма, рассмотреть было невозможно»{536}.

Атакуя бригаду А. Х. Бабаджаняна, части 11‑й тд и правого фланга «Великой Германии» действовали синхронно. Первая наносила удар по левому флангу бригады, а вторая — по правому. Из боевого донесения 3‑й мбр на 22.00 6 июля: