Римская история в лицах

Но к какой-то форме единовластия Цезарь все-таки явно стремился. Мне кажется, я привел тому достаточно доказательств. И «надменное высказывание», которое приписывает ему Светоний: «Республика — ничто, пустое имя без тела и облика», представляется вполне возможным. Так в каком же обличий мыслил Цезарь свое (и преемников) единовластие? Может быть, просто в обличий консула? Припомним, что каждый раз, слагая с себя диктаторские полномочия, он добивался избрания в консулы на ближайший год. Но тогда почему отверг пожалованное ему сенатом десятилетнее консульство? А если именно потому, что оно было десятилетнее и определено не свободным выбором народа, а постановлением сената, правомочность которого Цезарь не признавал? Быть может, он действительно стремился к установлению в Риме авторитарно-демократического правления, подобного тому, какое существовало в Афинах при Перикле? Когда полновластного правителя народ избирает на один год, затем требует его отчета и в зависимости от оценки результатов правления, опираясь на непреложный закон, переизбирает на новый срок или заменяет другим, более достойным.

Перикл, в качестве такого правителя, пятнадцать лет подряд переизбирался на должность стратега-автократора (и это была пора наивысшего расцвета Афинского государства). В Риме такому положению вполне могла отвечать должность консула без коллеги — благо ее уже занимали сначала Помпей, потом и сам Цезарь. Закон, предписывавший десятилетний интервал между двумя избраниями в консулы, был фактически отменен еще в 48-м году, когда сенат предоставил Цезарю право в течение пяти лет ежегодно выставлять свою кандидатуру на консульских выборах. И он этим правом неуклонно пользовался. За пять лет Цезарь избирался консулом четыре раза (кроме 47-го года, который он почти целиком провел вне Рима — в Египте и Азии).

Однако нам придется ответить на нелегкий вопрос: каким образом Цезарь мог представлять себе всенародное избрание и переизбрание консула-правителя? Для Перикла в крошечной Аттике эта проблема не стояла, а вот в огромном римском государстве... Но, быть может, Цезарю уже виделся какой-то вариант народного представительства, общенациональной ассамблеи? Быть может, увеличение втрое численности римского сената, да еще путем включения в его состав граждан из всех сословий и провинциалов, было пробным шагом в этом направлении? Никаких прямых данных в пользу такой гипотезы у меня нет. Но общее впечатление от того, как начинал Цезарь свою государственную деятельность, а также уважение к его уму и личному достоинству делают, как мне кажется, эту гипотезу не бессмысленной.

Принято считать, что древние римляне не смогли додуматься до представительной системы. Построить водопроводы, Большой цирк и Колизей смогли, а вот хотя бы до двухступенчатой системы выборов их политическое мышление не дотянуло! А ведь опыт представительной власти уже существовал и был в Риме хорошо известен — хотя бы по греческим комедиям. В Афинах V века до Р.Х. правящий Совет пятисот избирался путем равного представительства десяти фил, на которые была разбита Аттика. Масштаб, конечно, не тот, но римляне умели справляться с делами в своем масштабе: раз в пять лет проводили перепись населения, собирали налоги, призывали новобранцев в армию. Создать эффективно работающий парламент до появления многотиражной печати в государстве такого размера, конечно, было невозможно, да Цезарю он был и не нужен. А вот созывать в Риме раз в году вместо толпы городских люмпенов общегосударственную представительную ассамблею для перевыборов правителя было вполне возможно. В такой ассамблее могли бы быть представлены избиратели всех территорий, городов и колоний римских граждан. До Юлия Цезаря никто об этом, естественно, не помышлял. После него, в течение сорокапятилетнего правления Августа (сменилось целое поколение!) был учрежден и детально разработан вариант достаточно эффективной для своего времени системы чисто автократического правления — Римская империя. Ее опыт и пример определили весь дальнейший ход истории Западной Европы. Кто знает, быть может, убийцы Цезаря отсекли совсем иное, тогда еще возможное направление развития истории и всей цивилизации? Развитие на базе политической системы, которую я бы условно назвал автократической демократией (или демократической диктатурой). А если еще пофантазировать, то можно предположить, что в ходе прогресса цивилизации и общественного сознания переход от такой промежуточной системы к полноценной демократии парламентского типа мог бы совершиться постепенно, без кровавых революций.

Легко вообразить, с каким презрением отнесутся к такому предположению ученые политологи и экономисты. Но я и не собираюсь утверждать возможность реализации стабильной «демократической диктатуры» в исторических условиях древнего Рима, а хочу лишь изложить здесь мое субъективное видение личности Цезаря. Мне представляется, что он стремился именно к такому устройству римского государства. Впрочем, в какой-то степени я могу воспользоваться для подкрепления своей точки зрения общепризнанным авторитетом классика исторической мысли Теодора Моммзена. Назвав правление Цезаря, без обиняков, монархией, он в своей «Истории Рима» пишет: «...его монархия так мало расходилась с демократией, что казалось, будто последняя получила свое осуществление и завершение именно благодаря первой. В самом деле, эта монархия не была восточной деспотией милостью божьей, а такой монархией, какую хотел основать Гай Гракх и какую основали Перикл и Кромвель, то есть представительством народа в лице его доверенного, облеченного высшей и неограниченной властью». (Т. Моммзен. История Рима. Т. 3, с. 392. М., 1936 г.)

Под этим углом зрения любопытно взглянуть на те изменения структуры управления, которые Цезарь успел осуществить. В первую очередь необходимо было обеспечить оперативное и квалифицированное руководство всеми сферами политической жизни и экономики огромного государства. Для этой цели Юлий Цезарь создал то, что ныне обозначили бы популярным спортивным термином «команда» — небольшой круг энергичных, компетентных и преданных ему людей. Они, как правило, не занимали официальных постов в администрации, но имели свободный доступ к Цезарю. С ними он советовался, им поручал наиболее ответственные задания, а иногда доверял и замещать себя. Большинство членов команды были его давними соратниками и друзьями (Оппий, Гиртий, Панса, Бальб, Матий и другие). На последнем этапе правления Цезаря в состав его ближайшего окружения вошли Брут и Кассий. Кроме того, Цезарь широко привлекал к сотрудничеству толковых людей из числа новых граждан и провинциалов. Например, один из его ближайших помощников, Луций Бальб из Гадеса, был финикийским купцом. Решением Народного собрания Цезарю было предоставлено право пожалования в патриции. Он пользовался им для создания новой аристократии — в противовес старой, республиканской. Ею, впрочем, он тоже не пренебрегал, если находил в ее рядах дельных и надежных людей. Наиболее способные из этого смешанного аристократического круга составляли новую руководящую элиту государства — что-то вроде Государственного Совета. Наконец, из собственных клиентов, вольноотпущенников и рабов Цезарь создал весьма квалифицированный управленческий «аппарат». Исключительная память, работоспособность и энергия позволяли ему держать все нити руководства государством в своих руках. Его помощники и сотрудники получали неизменно четкие и конкретные задания, исполнение которых неуклонно контролировалось. Таким образом, была создана и отлажена весьма совершенная структура общегосударственного управления. Исполнителями ее распоряжений на местах были назначенные Цезарем наместники провинций, муниципальные власти в городах, а в самом Риме — оставшаяся пока без изменений иерархия магистратов, компетенция которых, однако, не выходила за пределы Вечного Города. Кроме того, наряду с прежними специализированными судами присяжных (в них под руководством преторов заседали только всадники и сенаторы), Цезарь создал и свой личный суд, где судил особо тяжкие преступления и дела о государственной измене. Впрочем, составленное им уложение о политических преступлениях было довольно либеральным. Оно запрещало преследовать за убеждения и в качестве высшей меры наказания предусматривало не казнь, а изгнание. Фактически на всей территории государства вводилось некое общее право, касающееся имущественных отношений собственности и торговли. Оно вводилось через издаваемые ежегодно наставления для судей на базе сочетания древнеримского городского права и местных установлений. Цезарь начал разработку общегосударственного кодекса римских законов, но закончить его не успел. Намечалась также унификация монетной системы, мер и весов.