Курский излом

Примечательный момент. 5 июля командование Воронежского фронта получило наглядный и очень важный в тех условиях урок по оптимальному применению в условиях конкретной оборонительной операции бронетанковой техники. Как уже упоминалось выше, в полосе 6‑й гв. А действовали два отдельных танковых полка. В подразделениях, где боевые машины использовались в засадах, вели огонь из земляных аппарелей в качестве неподвижных огневых точек, процент потерь танков был ниже, а эффективность их огня на порядок выше. Там же, где роты развернутым строем на открытой местности наносили удар по танковым группам противника, результаты для них оказались трагическими. Потери в ходе одной атаки достигали 85–90 %.

Конечно же, американские машины нельзя сравнивать по боевым возможностям с Т-34–76, составлявшими основу 1‑й ТА. Тем не менее штаб командующего бронетанковыми и механизированными войсками фронта был обязан использовать, по сути, уникальную возможность, обобщить опыт и оперативно представить выводы специалистов Н. Ф. Ватутину и Военному совету. А руководство фронта должно было учесть их при планировании дальнейшего проведения операции. К сожалению, эта нормальная схема организации деятельности фронтового штаба не работала должным образом в управлении Воронежского фронта. Сохранились документы, свидетельствующие о плохой организации деятельности штаба БТ и MB, о невнимании его начальника полковника С. С. Маряхина к обобщению боевого опыта и подбору кадров, отсутствии [459] стремления реально влиять на положение в подчиненных ему соединениях, и, как следствие этого, слабая подготовка офицеров нижестоящих отделов, низкий авторитет самого управления и его отделов у командования фронта и армий. В этом еще не раз нам придется убедиться в дальнейшем.

У И. М. Чистякова столь острых проблем с контрударом, как у командарма 1‑й танковой, не было. Для его войск замысел руководства фронта облегчал выполнение основной задачи — удержание оборонительного рубежа. В ходе его проведения 6‑я гв. А играла бы вспомогательную роль — закрепляла достигнутый успех танкистов, громить врага главным образом пришлось бы 1‑й ТА перед боевыми позициями гвардейцев. Командарма беспокоили трудности иного характера. Дело в том, что И. М. Чистяков основную часть противотанковой артиллерии сосредоточил на северо–западном и северном направлениях, там, где уже наметился определенный успех врага. 27‑й оиптабр предстояло блокировать район Черкасского, чтобы не позволить 48‑му тк прорваться в направлении Алексеевка — Луханино, а 28‑я и 14‑я оиптабр были стянуты в «треугольник» Яковлево — Дуброво — выс. 254.5. Здесь им предстояло создать эшелонированную ПТО на главном танкоопасном направлении — обояньском шоссе. Слабым звеном оставался участок 51‑й гв. сд, прежде всего ее центр и левый фланг (район Яковлево — Нечаевка). Согласно расчетам командования фронтом, его должен был усилить 5‑й гв. Стк, который уже двигался в этот район. Параллельно из Корочи на левый фланг 6‑й гв. А должен был выйти 2‑й гв. Ттк полковника A. C. Бурдейного. Он имел приказ сосредоточиться по линии Рождественка, Новые Лозы, Дружный, чтобы при неблагоприятном развитии обстановки нанести удар под основание клина 2‑го тк СС. Подобное построение обороны было логичным и обоснованным.

Но, как известно, на войне не всегда планы удается воплотить в жизнь. Существует огромное число обстоятельств, которые влияют на них, особенно если при этом не все риски были учтены, а действия и возможности противника до конца не просчитаны. Именно такая ситуация сложилась утром 6 июля на левом фланге 6‑й гв. А. При распределении резервов командование армии не учло два важных момента. Во–первых, транспортные возможности танкового корпуса А. Г. Кравченко. Его войска не смогли своевременно в полном составе сосредоточиться на прохоровском направлении. Во–вторых, то, что противник именно на участке 51‑й гв. сд утром сосредоточил основные силы корпуса СС и готовился нанести главный удар в момент, когда танкисты будут еще в пути. Оба важных вопроса в плане обороны командарма 6‑й гвардейской на 6 июля не были должным образом проработаны. Иван Михайлович, [460] вероятно, понадеялся на расчеты штаба фронта и не подстраховался.

Тем не менее полностью возлагать ответственность лишь на И. М. Чистякова нельзя. Оба танковых корпуса были фронтовыми резервами. Поэтому вопрос об их переподчинении решал Н. Ф. Ватутин. Командование фронтом не учло хроническую болезнь своих войск — отсутствие достаточного количества автотранспорта, поэтому 5‑й гв. Стк выдвинулся на прохоровское направление с опозданием. Отведенного времени для прохождения 40-километрового марша его танковым бригадам оказалось вполне достаточно, а вот перебросить мотопехоту А. Г. Кравченко не только к рассвету, но и к полудню 6 июля не смог. Это, во–первых, заметно снизило боеспособность корпуса, которому предстояло играть важную роль, во–вторых, к началу наступления ударной группировки 2‑го тк СС 51‑я гв. сд, и так ослабленная из–за убытия двух полнокровных стрелковых батальонов в полосу 52‑й гв. сд, не была усилена, как предполагалось, танкистами. В результате удар одного из самых мощных соединений врага — корпуса СС пришелся по самому неукрепленному участку второго армейского рубежа.

Выход соединений 4‑й танковой армии на прохоровское направление

На рассвете 6 июля в штабе корпуса СС ожидали результатов боя в полосе 48‑го тк. Лишь одна дивизия корпуса — «Мертвая голова» уже в 4.45 перешла к активным боевым действиям западнее Шопина и Терновки. Бригаденфюрер Прис получил приказ: прикрывая левый фланг 2‑го тк СС, сломить сопротивление русской 375‑й сд на участке Вислое, Шопино, Ерик и продолжить расширение коридора прорыва в направлении р. Липовый Донец. Перед двумя другими соединениями корпуса мд «Лейбштандарт» и «Дас Райх» стояла прежняя задача: как можно быстрее прорвать вторую позицию у с. Яковлево и выйти к линии: излучина р. Псел — южнее села Тетеревино. В 22.00 5 июля для двух этих дивизий Хауссер подписал следующий приказ:

«1. Дивизии СС «Дас Райх» и «Лейбштандарт» атакуют 6.7 позицию юго–восточнее Яковлева и после прорыва достигают поставленных на 5.7 целей.

2. Гренадеры занимают под покровом темноты исходные позиции по обеим сторонам высоты в 1 км южнее выс. 243.2, во время артподготовки подбираются ближе к позиции и врываются на нее в 04.30. Центр тяжести — внутренний фланг. Танки следуют вплотную.

3. Артиллерия и шестиствольные минометы. [461]

Подчинение, группа контрбатарейной борьбы — те же батареи, что и 5.7. Воздушный артиллерийский разведчик в 03.00 над целью: позициями в полосе наступления, южнее линии Каменский — Козьма — Демьяновка. Группа контрбатарейной борьбы в полосе дивизии «Дас Райх». С рассветом начинается подавление всех разведанных огневых позиций и наблюдательных (корректировочных) пунктов.

С 04.27 до 04.30 стрельба с наивысшей скоростью по заявкам полковых командиров по выявленным опорным пунктам вражеской обороны (три артиллерийских боекомплекта, один залп шестиствольных минометов), одновременно атака пикировщиков («штуки»), если погода не воспрепятствует. Последняя бомба в 04.30.

4. Разминирование, в случаях необходимости для сражающихся войск, осуществляют дивизионные саперы, расширение проходов в минных полях в полосе дивизии «Дас Райх» силами 627‑го саперного батальона без 1‑й роты, в полосе «Лейбштандарт» силами саперного батальона 666. Дивизиям определить пути продвижения в пределах своих полос наступления. Они же регулируют движение.

5. Связь с обеими дивизиями по проволочной и радиосвязи. Смену командных пунктов докладывать заранее»{403}.

Выстраивать ход боевых действий при прорыве 2‑го тк СС на прохоровское направление даже на основе документов обеих противоборствующих сторон непросто. Они полны противоречий и искажений, нередко встречаются «белые пятна» — события, которые в боевых донесениях и оперативных сводках штабы обходят молчанием по каким–то известным лишь офицерам, составлявшим их, причинам. Таким запутанным моментом является время перехода в наступление основных сил двух ударных дивизий Хауссера 6 июля. Эта деталь является ключевой, так как событийный ряд отталкивается именно от нее.