Курский излом

В то же время командование армии, корпуса и дивизии допустило ряд ошибок и просчетов при планировании применения этого мощного танкового тарана в реальных условиях передовой. Так, генерал Гот опрометчиво сконцентрировал всю бригаду в руках лишь одного командира дивизии. При этом неудачно была выбрана местность, где она должна была наносить удар. На узком участке фронта предстояло развернуться не только двум ее батальонам, но и ударным силам мд «Великая Германия». Полностью очистить район от оставленных советскими войсками минных полей не удалось. Концентрация на трех километрах нескольких сот боевых машин из разных частей, автотранспорта с четырьмя батальонами пехоты и артиллерийских тягачей при неподготовленности дорог ни к чему, кроме пробок на основных направлениях и потерям при налетах штурмовиков 2‑й ВА и попадания на мины, привести не могла и не привела.

Ситуацию усугубила неожиданно прочная и устойчивая система обороны первого рубежа 22‑го гв. ск 6‑й гв. А.

В результате пробивную мощь, заложенную в этом соединении, в самый необходимый момент использовать не удалось. Основная часть бригады 5 июля сработала впустую, при этом только по техническим причинам были отправлены в ремонт четверть «пантер». Об этой опасности перед началом «Цитадели» Хауссер предупреждал Гота и предлагал разделить 39‑й тп побатальонно между корпусами, но он не согласился с этим предложением.

По мнению С. Ньютона, на командующего 4‑й ТА повлияли два фактора. Во–первых, Гот был сторонником «чисто танковых действий», то есть стремился решать поставленные задачи, опираясь на танковые соединения, — при прорыве обороны наносить массированные танковые удары и бригада К. Декера для этого подходила как нельзя лучше. Во–вторых, руководство Рейха пристально следило за этим детищем фюрера. Гитлер представлял ее рывок на Курск через советские оборонительные рубежи не иначе как удар единого стального клина, поэтому делить соединение вряд ли бы разрешили, даже если это было тактически правильно. [433]

Вместе с тем, вероятно, по тем же причинам, не «по–хозяйски» распорядились с этим «подарком» и генералы фон Кнобельсдорф и Хейерляйн. Зная, что личный состав, и прежде всего командиры, подготовлен слабо, штаб бригады наспех сколочен, к началу наступления полностью не прибыл, средств связи не имеет, ни руководство дивизии, ни корпуса не приняло никаких мер к более разумному вводу в бой двух батальонов «пантер». Хотя они имели возможность свести под единое командование часть Т-5 и сформировать временную боевую группу на базе танкового полка дивизии «Великая Германия». Это позволило бы более эффективно использовать это ударное средство, сгладить последствия необдуманных решений вышестоящего командования и избежать тех откровенных глупостей, которые были допущены по вине ее командования. Понимание этого придет к командиру 48‑го тк уже на второй день наступления, 6 июля он отстранит полковника К. Декера от командования 10‑й тбр, передав ее под начало фон Штрахвица. Но время будет упущено.

Кроме того, обращаю внимание еще на ряд моментов. Как известно, вести бой в городах и селах значительно сложнее, чем в полевых условиях. Мд СС «Лейбштандарт» и «Дас Райх» наступали на первом этапе по местности от Яхонтова до Быковки, где отсутствовала густая сеть населенных пунктов. Перед их фронтом находился лишь один населенный пункт — хутор Березов. Он был захвачен силами целой дивизии при поддержке двух полков бомбардировщиков лишь после 9,5 часа упорного боя. В то время как мд «Великая Германия» была вынуждена штурмовать крупное село Черкасское и помогать 3‑й тд в овладении с. Красный Починок.

Нельзя не отметить и тот факт, что части 3‑й и 11‑й тд были и по численности, и по качеству бронетехники заметно слабее дивизий СС. Учитывая все это, а также то обстоятельство, что артиллерийская группировка на правом фланге 6‑й гв. А была сильнее, чем в полосе 52‑й гв. сд, немудрено, что 48‑й тк так и не вышел за пределы первого армейского рубежа.

Тем не менее, сравнивая действия двух корпусов Гота, следует признать, что план 2‑го тк СС по прорыву главного армейского рубежа оказался более удачным — четче, более адаптирован к реальным условиям местности и системе обороны на левом фланге 6‑й гв. А. И, что самое важное, его командование свой замысел успешно реализовывало на практике. Некоторые западные исследователи склоняются к выводу, что, хотя войскам Хауссера в первый день наступления удалось преодолеть лишь первую линию обороны, этого было вполне достаточно, чтобы переломить ситуацию в свою пользу, но при условии прорыва первой полосы и 48‑м тк. «…Важно [434] еще понять и то, что, будь успехи 48‑го танкового корпуса столь же значительными, как те, которые добились «Лейбштандарт» и «Дас Райх», — пишет С. Ньютон, — этого было бы достаточно, чтобы немецкие войска смогли развивать прорыв в направлении Обояни и Курска»{382}. Действительно, если учесть, что стратегические резервы, которые по просьбе Н. Ф. Ватутина будут выделены Воронежскому фронту Ставкой уже 6 июля, начнут подходить лишь 7 и 8 июля (танковые корпуса), а затем 9 и 11 июля (армии), то, возможно, соединения Гота и смогли бы продвинуться значительно дальше, чем это произошло на самом деле. Но то, что это могло помочь осуществить замысел операции «Цитадель», в полном объеме верится с трудом.

Самой большой неудачей для противника 5 июля, которая существенно повлияла на дальнейший ход операции, оказался провал наступления АГ «Кемпф». По замыслу фон Манштейна два ее корпуса — 3‑й танковый генерала Г. Брейта и 11‑й армейский генерала Э. Рауса — должны были нанести удар по позициям 7‑й гв. А из района Белгорода в направлении с. Скородное на 25-км участке фронта. Войска генерала Кемпфа получили главную задачу — прикрыть правый фланг 4‑й ТА и, двигаясь параллельно левому флангу 2‑го тк СС, одновременно вести бои по расширению горловины будущего прорыва и созданию внешнего фронта намеченного окружения войск Воронежского фронта.

Согласно плану, разработанному штабом АГ «Кемпф», на направлении главного удара предстояло действовать 3‑му тк. Как и в корпусах 4‑й ТА, Брейт в первый эшелон должен был вывести все три танковые дивизии. 6‑я, 7‑я и 19‑я тд, с приданными усиленными боевыми группами гренадерских полков и разведбата 168‑й пд генерал–майора В. Шале де Болье, а также 503‑м батальоном «тигров» и 228‑м дивизионом штурмовых орудий, должны атаковать с трех плацдармов на восточном берегу р. Северный Донец: два — у с. Михайловка, севернее Белгорода и один южнее города, в районе с. Соломино, которые к этому времени удерживала 168‑я пд. Им противостояли 81‑я гв. и 78‑я гв. сд 25‑го гв. ск и 72‑я гв. сд 24‑го гв. ск 7‑й гв. А.

Однако уже в первые часы начала «Цитадели» расчеты неприятеля стали рушиться. Участок 6‑й тд генерал–майора В. фон Хюнерсдорфа находился на правом фланге корпуса. На рассвете 5 июля, поставив дымовую завесу над рекой, немцы начали переправы. Но мост на свайных опорах в районе Михайловки, по которому должны были перейти танки одной [435] из двух ее боевых групп под командованием полковника Г. фон Оппельн — Броньковского, был задолго до этого обнаружен инженерной разведкой 81‑й гв. сд и в начале переправы точным огнем артиллерии разрушен. После четырехчасовой задержки переброску группы удалось организовать по другому мосту, но время было потеряно, и ситуация изменилась не в пользу противника. Не удалось прорвать оборону гвардейцев и первой боевой группе под командованием майора К. фон Биберштайна. Переправившись на резиновых надувных лодках, ее подразделения (1/114‑го мп. 6‑й тд и батальон 417‑го гпр 168‑й пд) попали на наше минное поле. В результате атака частей этого соединения полностью захлебнулась.

Не сумела выполнить поставленной задачи и 19‑я тд генерал–майора Г. Шмидта, форсировавшая реку в районе с. Пушкарное (несколько южнее Михайловки). Ближайшей задачей дивизии был захват с. Ближняя Игуменка в глубине обороны 25‑го гв. ск 7‑й гв. А. Ее первая, основная, боевая группа была сформирована на базе 2/74‑го мп и приданного 429‑го грп 168‑й пд, а на острие удара выдвигалась рота «тигров» (14 Т-6) из 503‑й отб. Передовые части обстановку на участке прорыва знали плохо, как утверждали очевидцы событий с немецкой стороны, у наступающих не было схемы даже своих минных полей, находившихся на плацдарме. Несмотря на сумерки, советская артиллерия вела очень точный огонь. В отчете дивизии отмечалось: