Курский излом

Видимо, гитлеровцы не ожидали такой контратаки на этом рубеже, где они имели успех и некоторое превосходство в силах. Контратака ошеломила их. Они не выдержали, отошли на свои исходные позиции. Много убитых солдат и офицеров, несколько подбитых танков оставил враг на поле боя»{375}.

Таким образом, несмотря на все усилия, дивизия «Мертвая голова» хотя и сумела несколько потеснить правый фланг 375‑й сд, но добиться поставленной цели: «смотать» ее оборону, овладеть переправами через Липовый Донец и выйти на его восточный берег — не удалось. Правый фланг дивизии сохранил свою устойчивость, все подразделения 1243‑го сп остались боеспособными и продолжили удерживать свои прежние позиции. Успешным этот день оказался и для других частей соединения.

Дивизия полковника П. Д. Говоруненко стойко держала оборону главной полосы, сковав при этом силы численно превосходящего противника — мотодивизии в полном составе. Это позволило И. М. Чистякову удержать ситуацию на левом фланге армии под контролем, не вводить в бой резервную 89‑ю гв. сд, сохраняя ее для будущих боев. Кроме того, 375‑я сд в целом безболезненно смогла помочь своими частями и соседу — 52‑й гв. сд, передав для обороны Крапивинских Дворов 1240‑й иптап.

Итак, к исходу дня, несмотря на массированный удар танками при плотной поддержке 8‑го ак, 2‑й тк СС не сумел преодолеть сопротивление войск 6‑й гв. А и полностью выполнить поставленную задачу на 5 июля: пробить удалось лишь [423] главную полосу обороны, вторая по–прежнему находилась в руках русских. Это была неудача, но, как считал Хауссер, положение вполне возможно выправить 6 июля.

Содержание «Военная литература» • Военная история

Итоги и выводы первого дня единоборства

Накал боевых действий 5 июля по всему фронту наступления 4‑й ТА спал между 23.00 и 24.00, когда сумерки опустились на поле боя, но локальные стычки продолжались до рассвета. Командиры частей и соединений по обе стороны фронта с нетерпением ждали эту короткую летнюю ночь. Так много предстояло сделать за несколько часов затишья: привести в порядок подразделения, восстановить разбитые огневые точки, окопную сеть, эвакуировать раненых, накормить личный состав, одновременно выставить боевое охранение и провести разведку. Не менее напряженная работа ожидала и офицеров штабов, настало время подведения итогов первого дня операции.

Точно определить линию, по которой стабилизировался фронт к исходу дня, достаточно сложно. Боевые действия продолжались практически всю ночь на 6 июля. Общий итог действий войск группы армий «Юг» на направлении главного удара 4‑й ТА был следующим. Согласно плану «Цитадель», к исходу 5 июля танковые дивизии 48‑го тк — самого сильного соединения армии генерал–полковника Г. Гота — должны были прорвать первый и второй армейские рубежи и углубиться в оборону 6‑й гв. А (с учетом позиций боевого охранения) примерно на 45 км, выйдя к переправам на р. Псел южнее Обояни. В то же время соседний, 2‑й тк СС имел задачу преодолеть две полосы обороны 22‑го гв. ск и выйти на прохоровское направление. В результате должна была образоваться «вмятина» глубиной 30 км и шириной по фронту — 15. Таким образом, в первый день наступления армии Гота две основные полосы 6‑й гв. А должны были быть полностью прорваны и советским войскам пришлось бы уже 6 июля сдерживать неприятеля на третьем (тыловом) рубеже. Однако этого не произошло. Корпус Кнобельсдорфа не сумел преодолеть даже четверти от запланированного расстояния.

«Когда 4‑я ТА и армейская группа «Кемпф» вступила в сражение 5 июля 1943 г., — пишет С. Ньютон, — немецкие штабные офицеры были полны оптимизма относительно успехов операции. Они были уверены, что их войска быстро взломают первые две линии советской обороны. Мощная артиллерийская подготовка сломит противника. Саперы проложат проходы через советские минные поля, по которым пройдет пехота на узких участках, поддержанная огнем штурмовых орудий и [424] танков. Когда фронт будет прорван, части развития успеха, состоящие из средних танков, при поддержке пехоты на бронетранспортерах должны были устремиться в тыл советских войск.

…Основанные на опыте 1939–1942 годов, эти ожидания не были столь чрезмерными. Но никто не мог предположить, что день закончится с результатами, далекими от тех, которые ожидали и планировали Эрих фон Манштейн, Герман Гот или Вернер Кемпф. Всех офицеров — от командных пунктов наступающих войск до штаба группы армий «Юг» — охватил шок, передавшийся от полковых офицеров, ведших подразделения в атаку. Самый глубокий прорыв в советской линии обороны был осуществлен 6‑м танковым полком 3‑й тд и составил 5 км от левого фланга корпуса. На направлении главного удара части «Великой Германии» встретили сильное сопротивление и, понеся большие потери как в живой силе, так и в технике, увязли в обороне противника. Только во второй половине дня, при поддержке 11‑й тд в районе Черкасского, части «Великой Германии» смогли более или менее приблизиться к исходным тактическим рубежам. В журнале боевых действий 4‑й танковой армии сообщается о том, что «Великой Германии» потребовалось три часа на то, чтобы дойти до исходных рубежей, а затем еще 10 часов на то, чтобы пробиться к Черкасскому»{376}.

Действительно, результаты наступления 48‑го тк оказались более чем посредственные, несмотря на то что он располагал более значительными силами, чем его сосед, корпус СС и тем более АГ «Кемпф». К исходу 5 июля трем его танковым дивизиям удалось овладеть лишь тремя селами: Коровино, Красный Починок и Черкасское — и оттеснить часть соединений полковников А. И. Баксова и С. П. Сивакова с переднего края главной полосы обороны — из наиболее укрепленной ее части, но тем не менее им не удалось полностью преодолеть ее. Замечу, что лишь последнее село из перечисленных выше действительно являлось крупным населенным пунктом.

«В результате, — признавал Ф. Фангор, — 48‑й танковый корпус, вступив в жестокое сражение в первый день наступления, понес потери, которыми нельзя было пренебрегать»{377}.

Больших успехов смог добиться 2‑й тк СС. Согласно графику наступления, к исходу дня его дивизии «Лейбштандарт» и «Дас Райх» должны были прорвать два армейских рубежа обороны войск Воронежского фронта и выйти в район сел Лучки (северные) — Большие Маячки. К исходу 5 июля их боевые группы прорвали на всю глубину первый рубеж обороны [425] армии генерала И. M. Чистякова и вышли непосредственно к позициям войск второго эшелона армии на участке до 5,5 км. Два полка 52‑й гв. сд полковника И. М. Некрасова оказались полностью сбиты со своих позиций, понесли значительные потери. К полуночи корпус П. Хауссера вышел на рубеж выс. 234.1 (1 км севернее Козьмо — Демьяновки) — северная окраина Козьмо — Демьяновка — выс. 214.0 (1 км западнее Быковки) — высоты западнее с. Каменный Лог — Задельное. Таким образом, был захвачен удобный район для рывка на прохоровское направление к излучине р. Псел.

Однако по большому счету командующий 4‑й ТА вряд ли испытывал чувство удовлетворения. Боевые действия развивались по наихудшему сценарию. С первого дня наступления его расчеты («План Гота») стали рушиться. Во–первых, прорвать оба рубежа обороны русских ни один его корпус не смог. Несмотря на заметный успех, Хауссер, так же как и Кнобельсдорф, не выполнил задачу дня в полном объеме и не достиг прохоровского направления. Вторая армейская полоса осталась в руках советских войск. Его корпус углубился в оборону 6‑й гв. А лишь на 12–13 км. Соединение полковника И. М. Некрасова оказалось очень крепким орешком, и с ходу выйти в район, где ожидалось сражение с русскими подвижными резервами, пока не удалось. О том, что эсэсовцы достигли этой цели, командующий 4‑й ТА, с чувством удовлетворения, сообщит своим войскам лишь через сутки, к исходу 6 июля, в приказе № 2 по армии.

Во–вторых, соединения СС при прорыве первой полосы понесли существенные потери, и если в последующие дни они будут столь же высокими, то войска Хауссера окажутся обескровленными еще до того, как вступят в бой с главными танковыми силами неприятеля.