Богдан Хмельницкий

обороны и потому полояшл, что с пространства Великой Польши от Балтийского моря

до Кракова не следует созывать посполитого рушенья. Таким образом, для призыва

шляхты из остальных воеводств Речи-Посполитой, король выдал третьи вици.

Король после того в течение пятнадцати дней дожидался в Люблине прибытия

войска; но не только посполитое рушенье—самое регулярное войско и надворные

команды панов сходились медленно J)-

Eistor. а. ехс. Жи. IV, 41.—Pomn. do dz. Pols. wiefeu XVII, 143.

-) Annal. Polon. Clim., I, 134. —Stor. delle guer. civ., 129.

:1) Annal. Polon. Clim., I, 135—13G,—Histor. pan. Jan. Kaz., 70. d) Pam. do pan. Zygin.

III, Wlad. IV i Jan. Kaz., П. 81. — Annal. Polon. Clim. I, 13G.

298

Подати, положенные на уплату жалованья войску, платились неисправно; иные

воеводства внесли только часть того, что приходилось на их долю, другие ничего не

внесли; таким образом войско не было удовлетворено как следует, и это, по замечанию

современников, было причиною нескорого сбора войска. Как ни побуждал король

полковников и ротмистров поторопиться— они отговаривались неполучением

жалованья, следуемого их отрядам 1).

Вдруг разносится весть, что хан, с сотнею тысяч ордынцев, соединился с козаками

на Подоли 2).

Некоторые паны все еще советовали королю не ходить самому на войну, а послать

войско. Но тут пришло известие, что союзники осадили поляков под Збаражем. Король

решился непременно идти сам лично. Он не стал медлить и выехал из Люблина 7-го

июля (17-го п. с.)3). Сколько у него тогда было войска—определить невозможно,

потому что беспрестанно прибывали новые отряды. Одни полагают число

собственного регулярного войска в двадцать тысяч '), другие простирают до сорока

тысяч с гвардиею, с нововступившими в службу и с надворными командами панов 5).

Король главным предводителем назначил после себя Оссолинского и тем навлек на

себя неудовольствие от многих, подозревавших канцлера; даже и те, которые не

сомневались в его верности, не одобряли такого выбора, признавая в Оссолинском

государственного человека, но вовсе не воина °). Равным образом не нравилось

польским патриотам, что начальство над пехотою поручено было Убальду (или

Гавальду), шведу 7).

Посполитое рушенье собиралось медленно. Эта медленность казалась тем

непростительнее, что уже давно оповещено было всем быть паготове. Шляхтичи

сходились на сеймики, толковали, сбирались, шли как будто в путешествие. Только

ополчения воеводств русского (Червовой Руси), волынского и бельзисого (часть

Червоной Руси и Польши) приходили скорее в войско, потому что они на опыте

изведали, чтб такое козаки; но и те не знали военных оборотов и при первом случае

могли побежать "). Король шел нарочно медленно и околичною дорогою, чтоб дать

время сходиться ополчениям посполитого рушенья. Это подало повод впоследствии

подозревать канцлера, что он с дурными намерениями вел короля пе прямиком и

задерживал а). Всего более беспокоило поляков то, что они не имели никакой вести ни о

неприятеле, пи о своем войске на Волыни J0). рассказывают, однажды начальник

артиллерии

') Jak. Michal., 500.

*) Histor. ab. exc. Wlad. IV, 45.

а)

Pomn. do dz. Pols. wieku XVII, 144.

*) Ииратк. опис. о козац. малор. пар., 30,—Bell, scytk. cosac., 51—Jak. Michal. Pam.,

487.

5)

Histor. belli cosac. polon., 102.

б)

Pam. о wojn. kozac. za Climieln., 55.—Histor. pan. Jan. Kaz., I, 68.

’) Annal. Polon. Clim., I, 131.

8)

Истор. о през. бр,—Pam. о wojn. koz. za Ohmieln., 53—56. St. delle guer.

civ. 36.

9)

Pam. о Koniecpols., 426.

10)

Annal. Polon. Clim., I, 137.

299

Артишевский заметил, что поляки идут как будто с мотыкою иа солнце, но

известной пословице, и что неприятель, того и гляди, нападет на них врасплох.

Оссолинский отвечал иа это: „дай Бог, чтоб он пришел к намъ“ ’)•

Путь короля с войском лежал чрез Красностав и Сокал. Всего посполитого

рушенья, по свидетельству современника, пришло тогда только 13.600 2). Отсюда,

после недоумения—куда идти, поляки решились идти на Збараж, еще не зная ничего,

где войско и в каком положении. Наконец 31-го июля (10-го августа н. с.), они пришли

в Топоров, и здесь-то Стомпковский явился пред королем с письмом от предводителей

осажденного войска 3). Король, по замечанию польского летописца, на бледном и

изможденном лице посла прочитал еще явственнее известие о положении осажденных,

чем в письме, доставленном ему и).

Тогда' король не стал более дожидаться сбора и прибытия посполитого рушенья и

немедленно выступил. Но, вместо того, чтоб идти прямо на Збараж, он поворотил

направо к Злочеву. Впоследствии и в этом хотели видеть коварство Оссолинского:

говорили, будто он, из личной вражды к Вишневецкому, хотел его долее помучить в

осаде 5). На самом деле здесь действовали другие причины: хотели узнать о

неприятеле, и притом необходимо было приучить к военному делу посполитое

рушенье; из него многие до того времени не держали никогда оружия. В Белом-Камне,

имении Вишневецких, король со своим войском простоял четыре дня по причине

дурной погоды и здесь издал универсал, обращенный ко всем вообще хлопам. Король

предостерегал их, чтоб они не приставали к восстанию, а тех, которые уже пристали,

убеждал отступить от Хмельницкого, в надежде получить прощение за свою вину, а на

будущее время король обещал всем им свою королевскую милость и всевозможные

льготы. Этот, универсал был разослан по местечкам и селам для сообщения народу е_).

Прибыв в Злочев, король выдал универсал, которым отрешал Хмельницкого от

гетманства, а вместо него назначал предводителем козацких .войск какого-то

Забусского, который в то же время произнес присягу в верности на гетманство 7). В

Злочеве привели к королю татарина из ногайской орды, взятого в плен полковником

королевского войска князем Корецким. «Наш хан,—сказал королю пленник,—готов

будет отступить от Козаков и быть заодно с королем. Пусть только король заранее

пошлет к нему н уговорится о мире. Я вижу, сказал этот татарин полякам, что с такими

силами, какие у вас теперь есть, король не будет в состоянии справиться с

неприятельскими силами!» Такое замечание, говорит один из тогдашних сенаторов, не

было принято во внимание, да еслиб к нему отнеслись доверчивее, мы все-таки не

избег-

9 Раш. о Копиеср., 426.

2)

Stor. delle guer. СИУ., 148.—Ibid., 136.

3)

Pomn. do dziej. Pols., 144.—Истор. о през. бр.—Pam. о wojn. kozac. za Chmieln.

53.—Woyn. dom., 78.

9 Annal. Polon. Сииш., I., 137.—Tlistor. pati. Jan. Kaz., I, 71.

5)

ffist. belli cosac. polon.

6)

Ivubala, I. Ссылка на рукоп. библ Оссолинск. № 189.

7)

Pam. о Копиеср., 426.—Рукоп. И. П. Б. разнояз. F. № 5.

300

нули бы великого кровопролития г). Поручив регулярное войско полководцам,

король предоставил своему исключительному попечению носнолитое рушенье; сам

учил его, показывал как держаться на лошадях; как один отряд должен поспешать

другому на помощь; обучал маршировать, стрелять 2). Замечая в воинах трусость и

страшась, чтоб таким образом не вкралась измена, он переодевшись, ночью ходил по

рядам, прислушивался к сонным, осматривал, исполняют ли свой долг караульные, и

тоже приказывал делать начальникам 3). Однако, все еще плоха была надежда на это

войско; посполитое рушенье сходилось очень медленно.

Одно к другому. Лето 1649 года было необыкновенно дождливо; уже целый месяц

лило как из ведра; дороги были попорчены, так что повозки грузли в болотной тине;