Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди

Дело в том, что каких-нибудь полгода назад Василия Алексеева… забраковали. Да-да, именно так поступили с ним врачи, а также тренеры сборной СССР по тяжелой атлетике. В августе 69-го Алексеев приехал в Москву, чтобы показаться в сборную, а также проконсультироваться по поводу сильных болей в спине. Врач-невропатолог, осмотревшая его, вынесла неожиданный вердикт: «Вам сейчас 27 с половиной, а межпозвоночные диски восстанавливаются до двадцати пяти. Оформляйте-ка, дорогой, инвалидность. Вторую группу. Мы вам поможем…» После подобного заявления штангисту не оставалось ничего иного, как вернуться в Шахты.

Между тем ситуация для Алексеева создалась аховая. В Шахтах, где он обитал с женой Олимпиадой и двумя сыновьями — Дмитрием и Сергеем, — им пришлось жить на скудную зарплату жены (она работала администратором магазина и получала 75 рублей), поскольку сам штангист работу потерял: с шахты, где он имел зарплату инженера по технике безопасности в 105 рублей, его рассчитали, а также отобрали небольшую прибавку за то, что он вел занятия с группой физкультурников. И если бы не помощь жены, которая согласилась терпеть безработицу мужа, мирового рекорда Алексеева не было бы вовсе. В один из дней между Василием и его женой произошел серьезный разговор. Он сообщил Олимпиаде, что хочет сделать последнюю попытку вернуться в спорт и просит помочь ему. «Если у меня ничего не получится, — сказал он, — тогда спускаюсь в шахту, и на этом моя тяжелоатлетическая карьера заканчивается. Даю слово». Жена ему такой шанс предоставила. Алексеев споро взялся за дело. Соорудил специальный станок и с его помощью начал «закачивать» больную спину. Результаты не заставили себя ждать: вскоре вокруг позвоночника образовался мышечный «корсет», утихли жуткие боли в коленях. С курением, которое преследовало его многие годы, он в те же дни распрощался бесповоротно. Чтобы набрать вес, стал проводить большую часть времени, лежа на диване. Ему надо было хорошо питаться, чтобы набрать вес (хотя бы 130 кг), однако, учитывая скудную зарплату жены приходилось есть молоко да хлеб с вареной колбасой, понимая, что с такими «суперпротеинами» далеко не уедешь, Алексеев сократил тренировки вдвое по объему, однако интенсивность их не сбавил. К концу года его самоотверженность была вознаграждена сторицей — он стал выжимать в своем подвальчике на два раза по 200 (говоря простым, неспортивным языком, поднимает 200-килограммовую штангу на грудь, выжимает ее над головой, опускает на грудь и выжимает вторично) и рвать — причем три раза подряд — 160 кг. Естественно, вскоре про это прознали «наверху», пошли разговоры.

Однажды в алексеевский подвальчик пришел большой специалист по тяжелой атлетике, ушей которого достигли слухи о подвигах Алексеева. «Ты, говорят, здесь мировые рекорды устанавливаешь?» — с усмешкой спросил он штангиста. «А вам что, не верится?» — вопросом на вопрос ответил Алексеев. «Не очень, — честно признался специалист. — Может, покажешь?» Алексеев не дал упрашивать себя дважды — взял и продемонстрировал гостю все, что умеет. Тот поначалу не поверил. Бросился к штанге и принялся ее разбирать, надеясь уличить рекордсмена в подлоге — мол, тот вместо 20-килограммовых блинов ставит 15-килограммовые. Каково же было его удивление, когда обнаружилось, что Алексеев не мухлюет. «Да ведь это же мировой рекорд!» — только и нашелся, что сказать, специалист. И был прав: в то время 160 кг мог рвать только один человек в мире — олимпийский чемпион Леонид Жаботинский.

В начале 70-го Алексеева срочно вызвали в Москву, чтобы выставить на ближайших соревнованиях в Великих Луках. Однако, чтобы отправиться туда, штангисту пришлось немного понервничать. Дело в том, что в родном спортобществе «Труд» у него нашлись завистники, которые делали все от них зависящее, чтобы он не попал на эти соревнования. Короче, командировку ему не давали, отфутболивая от одного начальника к другому, когда Алексееву это надоело, он сказал: «Бегать за вами не буду! Сами принесете мне нужные бумаги в портфельчике!» И ведь действительно принесли. О том, что произошло в Великих Луках, мы уже знаем: Алексеев один за другим сокрушил мировые рекорды американцев Джозефа Дьюба (в рывке) и Роберта Бернарского (в толчке), плюс улучшил рекорд Леонида Жаботинского в троеборье!

28 января кинорежиссер Георгий Данелия пишет письмо на имя директора объединения «Время» киностудии «Мосфильм» К. Ширяеву, в котором сообщает:

«В настоящее время я и Виктория Токарева работаем над сценарием «Рецидивисты». Беру на себя полную ответственность за производственное осуществление и идейно-художественное качество фильма…»

Читатель вправе спросить: что это за «Рецидивисты» такие? Отвечаю: сценарию «Рецидивисты» вскоре предстоит перевоплотиться в забойный кинохит «Джентльмены удачи». Родился же этот фильм следующим образом, У Данелия был друг — тоже кинорежиссер Александр Серый, с которым они в 1959 году вместе окончили Высшие режиссерские курсы. В 60-е годы Серый снял два фильма («Выстрел в тумане», 1964; «Иностранка», 1966), после чего угодил в тюрьму. Случай проходил по разряду бытовых: Серый из-за ревности ударил некоего мужчину, который неровно дышал в сторону его жены, топором по голове и сделал его инвалидом. За это и сел на несколько лет. Освободили его в конце 60-х, и он какое-то время маялся без работы. Узнав об этом, Данелия и решил ему помочь. Он задумал написать сценарий, по которому его друг поставил бы хорошую комедию. Причем, учитывая, что с тюремными нравами Серый был знаком не понаслышке, сюжет будущего фильма решено было увязать с неволей.

Писать сценарий Данелия стал не один, а пригласил к себе в соавторы молодую, но уже известную писательницу 33 лет от роду Викторию Токареву. Познакомились они еще в 67-м году, когда на «Мосфильме» режиссер Алексей Коренев снимал фильм по ее рассказу «День без вранья» (фильм назывался «Урок литературы»). В процессе работы Данелия и Токарева сблизились настолько, что в киношной тусовке упорно ходили слухи об их любовном романе. Даже тогдашняя супруга режиссера, актриса Любовь Соколова, прекрасно знала об этом, но предпочитала молчать. Чем оказала отечественному кинематографу неоценимую услугу: вдохновленные сценаристы явили миру весьма качественный материал.

Справедливости ради стоит отметить, что в первоначальном варианте сценарий был мало похож на то, что зритель затем увидит на экране. В качестве главного героя в нем выступал майор милиции Леонов, в голову которого приходит весьма оригинальная идея: используя свое сходство с вором по прозвищу «Доцент», он намеревался сесть в тюрьму и попробовать перевоспитать самых трудных уголовников. По сценарию, «трудных» было четверо: фальшивомонетчик Миллиметр (на эту роль предполагалось пригласить Ролана Быкова), профессиональный альфонс и многоженец (Юрий Никулин), автомобильный жулик Пижон (Андрей Миронов) и вор Косой (Савелий Крамаров). Вместе с ними Леонов-Доцент совершал побег из тюрьмы (в цистерне с раствором) и начинал процесс «перековки». К примеру, вот как это выглядело с альфонсом. Зная, что тот очень любит животных, Леонов помогает ему выкрасть из зоопарка тигренка, с тем чтобы затем продать его дрессировщику. Но эта акция срывается, и тогда Доцент предлагает убить животное. Однако альфонс не позволяет ему сделать это: ночью он возвращает тигренка обратно в зоопарк.

С помощью любви — только уже к слабому полу — перевоспитывается еще один «трудный» — Пижон, который волею сценаристов влюбляется в девушку-экскурсовода. В это же время настоящий Доцент, прознав про эксперимент своего близнеца, притворяется приличным человеком и даже сутки живет в квартире майора Леонова, выдавая себя за него его жене и дочери. Короче, в сценарии было множество веселых сцен. Однако затем от линии «майор милиции — воспитатель» пришлось отказаться. Дело в том, что, когда Данелия с Токаревой пришли за консультацией в Главное управление исправительно-трудовых учреждений (ГУИТУ) к будущему консультанту фильма подполковнику И. Голобородько, тот сказал: «Если можно всяких жуликов воспитать добротой, то зачем, спрашивается, карательные органы? Нет-нет, даже и не думайте!» В итоге вместо майора милиции на свет появится воспитатель детского сада Трошкин. Но это будет чуть позже. А пока вернемся в конец января 70-го.