В раю снег не идет (СИ)

Леонов Владимир Николаевич

В раю снег не идет

Фрагмент - первые главы.

Всего 510 страниц

Часть I. Царский дом

Глава 1. Сон фараона

1394 до нашей эры, осень. Рамсесу 33 года, он правит уже девять лет. Отец Рамзеса II, Сети I, передал ему власть, когда юноше только исполнилось 14 лет. Город Пер-Рамсес в дельте Нила становится новой столицей древнего царства. Иначе его называют "Домом Рамсеса, богатого победами".

Город окружен рукавами Нила и рыбными прудами, пронизан сетью каналов и улиц. В Пер-Рамсес стекаются купцы из Малой Азии и Микен, поэтому он богатеет быстрее, чем закосневшие в традициях старые города выше по течению Нила.

Именно здесь живет Рамсес II, в покоях, блещущих бирюзой и лазуритом. Народ видит Его лишь в тех случаях, когда Он соизволит показаться в "окнах явления" - в богато украшенных проемах дворцовой стены. "Рамсес есть Египет. Египет есть Рамсес", - выкрикивают приветствие, увидевшие его, и поклонялись ему, как богу.

Новый фараон начал строительство своей гробницы в Долине царей. Он расширил луксорский храм в Фивах, соорудил огромную колоннаду вКарнаке, начал постройку новых святилищ в Абидосе, заложил в Фивах поминальный храмовый комплекс "Рамессеум". И повсюду изображался Он - в колоссальных статуях и на рельефах, как основатель, властитель, воин, любимец солнечного бога Ра.. При этом изображение ни одного бога не превышало изображений самого Рамсеса.

По воле фараона гора Меха превращена в памятник его величия под именем "Абу-Симбел". Большой храм вырублен в скале на 63 метра в глубину, его фасад украшен не изображениями богов, а четырьмя колоссальными статуями правителя, каждая высотой 22 метра. На рельефах показаны его победы. Вырубленный в скалах несколько глубже, Малый храм посвящен богине Хатхор и одновременно - Нефертари, - любимой супруге фараона. Вскоре после освящения Малого храма в Абу-Симбеле она умирает.

Для строительства городов в дельтеНила на земле Гесем, где на протяжении нескольких сотен лет пасли свой скот евреи, требовались тысячи рабочих. Рамсес обратил в рабов этот кочевой народ, живший на землях Гесем, стал изнурять его тяжкими работами, поставив над ним начальников повинностей. И народ еврейский построил города Пифом и Раамсес как города запасов для фараона. И чем больше подавляли их, трудом горьким изнуряли, тем больше они размножались и распространялись. И стал царь египтян опасаться сынов Израиля...

Фараон едва сдерживал свой гнев. Остро напряглись скулы на коричневом лице, хрустнули пальцы сдавленных рук. Недобрый огонь горел в черных, как покрывало Изиды, глазах.

- Как вы посмели нарушить мою волю, - тяжелым голосом произнес Рамсес II, царь Египта. - Я повелел вам принимать роды у евреек, следить у родильного ложа. Мальчика убить, а девочку живой оставить. Вы не делали так, как приказал я вам, оставляли жизнь новорожденным мальчикам. Почему вы так делали, почему давали жить новорожденным? Вы знаете, что за неповинное фараону вас следует казнить!

Обе повивальные бабки стояли на коленях, не смея поднять лицо на всемогущего царя. Катились слезы по сморщенным щекам, дрожали от страха головы с повязками на седых волосах.

- О, наш повелитель, - прерывистым голосом заговорила Шифра. - И я и Фуя тайно выслеживали молодых евреек, предлагали им наши услуги при рождении ребенка. Но они, как здоровые кобылицы, убегали от нас, старух, лишь издевательски смеялись над нами. А еще и языки показывали вслед, как будто рабынями были мы, а не они.

- Да, да, - глухо заговорила Фуя, - еврейки не похожи на египтянок. Они никогда не болеют, какие - то неведомые боги оберегают их. И они, как животные, тайно рожают, и мы не знаем, когда и где они это делают.

В один голос повивальные бабки твердили, что они готовы помочь фараону умерщвлять новорожденных мальчиков - евреев, но не знают, как это сделать.

Резким взмахом руки Рамсес II отпустил этих бестолковых, как ему казалось, повивальных бабок из тронного зала. Конечно, еврейки рожают, и рожают много, это он знал от своих соглядатаев. Также знал, что рождаются сильные и здоровые дети, оттого быстро рос и крепнул израильский народ, словно хорошее зерно после обильного дождя.

Сумрачная тень пробежала по лицу фараону: а ведь этот народ уже напоминает хищного крепкого орла, и как бы египтяне не стали добычей в его острых когтях!

- Мой далекий прадед, - вслух проговорил Рамсес, - и зачем ты дал евреям эти плодородные земли Гесем? Они жили там без тягот и лишений, поклонялись одному своему таинственному богу, не молились нашим идолам, не приносили им жертвы. Кем они чувствовали себя? Рабами? О нет, свободными! Они презирали наши обычаи, наших богов; жили тайно от нас, а теперь их так много, что рыбы нет столько в наших реках и озерах. Сыны Израилевы расплодились и размножились, и возросли и усилились чрезвычайно, и наполнилась ими земля Гесем.

Рамсес II "не знал Иосифа", бывшего первым вельможей при одном из его предшественников. Он не любил народ Израиля, считал его чуждым Египту, нечестивым, потому и обратил в рабство потомков Иосифа Прекрасного

День и ночь евреи работали на фараона, строили города, пирамиды и храмы.

Под жарким солнцем месили они глину, складывали кирпичи, тесали камни. Руки у них покрывались ранами. Песок разъедал нарывы. Ноги, скованные цепями, увязали в песке. Люди мучились от жажды и голода, и когда они ели свою скудную пищу, на зубах у них хрустел песок.

Рабов понукали, подстегивали злые надсмотрщики - египтяне. У каждого в руке была плеть. Горе рабу, если он хоть на миг смеет распрямить свою усталую спину и перестанет работать. Надсмотрщик бил его плетью, и несчастный со стоном падал в песок.

Но каторжный труд не сократил численности евреев...

В один из осенних дней 1394 до нашей эры Рамсес спешно собрал мудрецов. Пламя факелов, закрепленных на позолоченных стенах тронного зала, отражаясь от мраморных плит пола, извивалось диковинным змеем, как бы предупреждая о близкой опасности.

- Скорбь моя бесконечная, ибо зло пришло в Египет. Эти нищие, прикованные к каменоломным тачкам евреи не просто здоровы, как кобылы из моих царских конюшен, - голос фараона дышал гневом, - они еще и размножаются как мухи в пустыне: численность евреев уже 700 тысяч человек. Скоро их станет больше египтян. И как я не просил, как не молил нашего священного Гора, владыку Верхнего и Нижнего Нила, послать проклятия на рабов, истребить это скверное племя, рабы только злорадствуют и насмехаются над нашим верховным богом, называя его уродцем.

Рамсес замолчал. Только искры от горящих факелов, падая вниз с коротким хлопком, нарушали тишину

- Наши боги молчат. В этом непонятная и какая - то страшная тайна, как будто у них повязки на глаза и ушах. Еще никогда они не оставляла без ответа мое обращение, - фараон поднял руки, провел ими по лицу. - Я чувствую беду от евреев, черную беду - восстание! И тогда весь Нил будет в крови, мужчины вырезаны, а египтянки станут потехой в руках этих грязных нечестивцев.

Придворные жрецы, мудростью известные на всей земле священной, вздрогнули, как будто с грохотом рухнула огромная статуя главного бога Гора - жизнедателя, установленная на центральной площади Мемфиса.

- Я расскажу вам о своем сне, - фараон обвел немигающим взглядом лица мудрецов. - Ночью это было сегодняшней.

Царь Верхнего и Нижнего Нила поведал придворным о своем необычном сне: "Сижу я на троне, и стоит перед троном старец с большими весами в руках. Вдруг старик протянул руку, схватил ею всю знать Египта, весь цвет нашей великой империи и положил на одну чашу весов. Затем он извлек откуда - то маленького ягненка и положил его на другу чашу - и медленно чаша весов с ягненком пошла вниз...".