Драма Иова

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Данная работа является попыткой автора дать общую схему теистического экзистенциализма. Эти два слова выделены, ибо в данном случае они имеют определяющее значение. Они указывают на содержание, направление и метод данной книги. Но именно поэтому они нуждаются в разъяснении.

Экзистенциализмом в наше время называют философское направление, в центре проблем которого стоит не столько вечная сущность человека, сколько временное и земное его существование. Многовековые исследования сущности оставили нам прекрасное определение человека, известное с аристотелевских времен: человек есть разумное животное — animal rationale. Однако здесь остается нераскрытым вопрос, а как же «бывает» это разумное животное, каково егобытие в этой действительности, которой предназначено нести, проявлять и раскрывать эту вечную сущность. Ответить на этот вопрос, отыскать сущностные свойства экзистенции, отличающие человека от всякой другой твари, — именно этим взяла на себя смелость заняться еще совсем молодая современная философия, получившая название экзистенциализм. Вне сомнения, это всего лишъ родовое обозначение. Оно выражает лишь общий интерес этого направления к проблематике человеческого существования, не раскрывая скрытых разветвлений специфического ответа, который они дают на великий вопрос экзистенции. Само по себе существование нейтрально. Взять его за исходную точку своего мышления право каждого. Однако те ответы, которые нам даст анализ существования, не будут нейтральными. Именно от них будет зависеть, какое направление или ориентацию получат наши мысли. «Драма Иова» — это тоже попытка осмысления человеческого бытия этой действительности. В центре ее осмыслений тоже стоит вопрос существования. Таким образом, она тоже представляет собой попытку найти в анализе существования ответ на вопрос — что есть человек, на что направлены усилия современности.

Однако ответ «Драмы Иова» своеобразен. Широкое развитие экзистенциализма, начавшееся с M. Heidegger’a [1], привело к ответу, что экзистенция есть только по сю сторону: по сю сторону она начинается и по сю сторону она заканчивается. Никакого пути в потустороннее, никаких просветов оттуда у нее нет. Бог для этого направления остался полной неизвестностью, вовек недоступным уравнением, решить которое для нас будто бы никак невозможно. Правда, направление экзистенциализма не отрицает Бога, как это делала материалистическая философия девятнадцатого столетия, а в наше время марксистский материализм. Экзистенциализм действительно не нашел Бога. Но и этого было достаточно для того, чтобы это направление стало неприемлимым для католической мысли или, по меньшей мере, подозрительным. И совершенно справедливо. Католическое сознание, вразумленное Откровением, что человек есть образ Божий, не могло примириться с тем, что этот образ своим бытием не раскрывает того, кого он являет. Совершенно невозможно, чтобы человек, будучи сотворен по образуБога, был бы настолько омрачен, что в этой его омраченности бесследно исчез бы его Творец. Поэтому «Драма Иова» и взяла на себя трудную задачу в экзистенции раскрыть трансценденцию. И томистская, и экзистенциальная философия признают, что человек не имеет в себе основы для своего существования и потому всегда находится перед лицом небытия. «Драма Иова» как раз и является попыткой как можно полнее раскрыть это удивительное свойство существования и именно в нем увидеть сущностную предназначенность человека Богу; предназначенность, которая кроется в самой онтологической структуре человека и является изначальной и независимой от сознательной установки человека по отношению к Господу. Человек может не найти Бога или не принять Его, руководствуясь своей волею. Но сделать это своим бытием он не может, ибо оно все до самых своих глубин так сплетено, что собою выражает Бога, ищет Его и вопрошает Его, невзирая на то, что сознательные уста даже словом о Боге не упоминают. Экзистенция есть вопрос, раскрытый перед лицом трансценденции. Это главная мысль «Драмы Иова». Это ее ответ, полученный в результате анализа существования с учетом удачных находок экзистенциализма, однако находок дополненных и расширенных.

Осилить эту нелегкую задачу автору помогло то обстоятельство, что он подошел к анализу существования человека не абстрактно, но прибегнув к личности Иова, изображенной в Священном Писании. Позже речь пойдет о том, что экзистенциональное мышление всегда конкретно, следовательно, сосредоточено на существовании самого мыслителя, не погружаясь в общие понятия существования вообще. Но это свойство экзистенциального мышления является ступенью всякого мышления такого рода. Оно указывает, что анализ человеческого существования может быть верен только тогда, когда он является анализом личности. Иначе говоря, когда объектом анализа является бытие конкретного человека, человека во плоти и крови, человека в определенной ситуации, ибо только личное существование есть человеческое существование в подлинном смысле. Поэтому только анализ личного существования может раскрыть, как в самом деле человек бывает в этой действительности. Вот почему автор для своих размышлений выбрал библейского Иова.

Но этот выбор был определен еще одним обстоятельством. Современная экзистенциальная философия справедливо обратила внимание на так называемые пограничные ситуации (Grenzsituationen — K. Jaspers [2]). Это такие ситуации, попав в которые человек особым способом ощущает, что движется к границе своего бытия и переживает угрозу небытия. К таким ситуациям, по Jaspers’у, относятся — страдание, борьба, вина и смерть. Оказавшись в этих ситуациях, человек прилагает огромные усилия, используя прирожденные свои силы — ум, волю, творчество, для их преодоления и восстановления нарушенной или даже разрушенной своей земной действительности. Весь долгий исторический процесс развития человечества полон таких попыток. Человек беспрестанно мечтает стать господином страдания, преодолевая его своей изобретательностью. Он надеется избежать борьбы, учредив совершенную социальную систему. Он искушаем предпринимать попытки откупиться от вины и спасти себя собственными силами. Даже преодоление смерти является извечной мечтой человечества. Но все эти усилия тщетны. Пограничные ситуации, по Jaspers’у, словно стена, о которую мы ударяемся и проигрываем. Прилагая естественные усилия, человек не в состоянии преодолеть или выбраться из пограничных ситуаций. В этом отношении мысль о крушении всего (das Scheitern), выдвинутая экзистенциальной философией, обоснована. Однако попытаемся проследить это крушение до конца, и тогда перед нами откроется совершенно удивительная победа человека. В пограничных ситуациях человек совершенно ясно осознает, что он есть прах и прахом станет, если только кто-нибудь Другой, более высокий и более могущественный, нежели он сам, не спасет его. Иначе говоря, в таких ситуациях человек осознает, что не он есть автор своего бытия; что не собой он держится в существовании; что преодолеть вплетенное в его структуру и постоянно заявляющее о себе небытие он сам по своей воле не может. Это переживание онтологической немощи особенно ярко проявляется в пограничных ситуациях. И если только человек признает эту свою немощь, если только он не замыкается в ней, как это сделал падший ангел, тогда он естественно, самим своим бытием обращается к трансценденции, от которой он получил бытие, которое она держит и восстанавливает при нарушении. В этом случае онтологическая открытость экзистенции Богу становится психологическим переживанием и закладывает основу религиозного отношения человека с Господом. Вот почему автор в своем труде и утверждает, что пограничные ситуации это истинные пути к Богу, возможно, даже более верные и более успешные, нежели логические доказательства.