Пятьдесят оттенков хаки (СИ)

На отдых Сергей отправился без настроения. Но море и ласковое солнце постепенно испарили хандру и накопившуюся усталость. Прогуливаясь как-то вечером по набережной, он невольно стал свидетелем разговора двух школьниц, обсуждающих недостойное поведение некоего Чернова. Девочки сосредоточенно готовили план мести. Упоминание ненавистной фамилии Коротков воспринял, как знак свыше. Вспомнив недавнее общение с обидчиком в погонах, Сергей решил воздать должное особисту. В его голове мгновенно родился оригинальный план. Хитро улыбнувшись, капитан направился к почтамту. В просторном зале он оказался один на один с молоденькой сотрудницей. Сергей взял бланк телеграммы и, черкнув на нем пару строк, небрежно протянул его в окошко. Девушка прочла текст, подняла на странного посетителя глаза и удивленно уточнила:

– Вы ничего не перепутали? Здесь все правильно написано?

Коротков сунул голову в прорезь и прочел вслух: «Груз порт не прибыл. Жду дальнейших указаний».

– Так и оставите без подписи?

– Без.

– Но у нас в городе нет порта…

– Это неважно, – прищурился мститель. – Сколько с меня?

– Вам «срочную» или простую?

– А куда мне торопиться? Простую.

– С вас 42 копейки.

Ничего не подозревающий о коварном розыгрыше приятеля Петренко отсыпался после дружеской попойки в давно не убиравшейся комнате офицерского общежития. Настойчивый стук в дверь долго не мог привести храпуна в чувство. Со сна он не сразу понял, где находится, кто и зачем стучит, а потому мучительно соображал, в какой стороне дверь. Придя в себя, капитан натянул майку и на ощупь повернул в замке ключ. Видя на пороге почтальона, Колюня зевнул во весь рот, небрежно расписался, прочел телеграмму вслух и откровенно возмутился: «Чушь собачья! И привидится же такое!» Он заперся, швырнул бланк на стол, взял чайник, напился прямо из горлышка и, блаженно улыбаясь, снова завалился в постель. Ему и в голову не могло прийти, что дурацкий текст шутника Короткова разрушит вскоре их многолетнюю дружбу.

Засидевшийся в своем кабинете допоздна Чернов, сведя цифры отчета воедино, откинулся на спинку стула и потянулся. Стук в дверь заставил его вздрогнуть. Дежурный протянул бланк и доложил о перехвате телеграммы сомнительного содержания. Прочитав текст, Чернов повертел листок в руках, зачем-то посмотрел его на свет и в задумчивости произнес: «Интересное сообщение. Думаете, шифровка? А кому адресовано? – он вчитался и ахнул. – Петренко?! Интересно, откуда? Все ясно, именно там сейчас «отдыхает» его подельник Коротков. Я же говорил, это одна шайка-лейка! – он вскочил и стал натягивать китель. – Чего стоите? Немедленно вызывайте машину! Срочно едем на задержание!»

Не успел Петренко как следует заснуть, в дверь снова постучали. Он недовольно поморщился и накрыл голову подушкой. Но непрерывный грохот вывел Колюню из себя.

– Кого там еще принесло? – пошатываясь, поплелся он к двери.

– Петренко? – прозвучало из коридора. – Вам телеграмма.

– Приносили уже!

– Еще одна.

– Да вы там что, сбрендили? Носите всякую мутотень.

Николай открыл дверь и в мгновение ока оказался на полу с заломанными руками. Над ним победоносно возвышался Чернов.

– Ну, что, вражья шкура, допрыгался? Все же прокололся!

– О чем это вы? – с трудом силился понять ситуацию Колюня.

– Сейчас узнаешь, – ехидно улыбнулся незваный гость и самодовольно приказал подчиненным. – Приступайте к обыску!

Каждый сантиметр комнаты обследовали уже больше часа, но безрезультатно – уличающей капитана телеграммы нигде не было. Постепенно общежитский номер превратился в крысиную нору – все в нем было перевернуто вверх дном. Сержант отрывал даже обои, если между ними и стеной был хотя бы крошечный зазор.

– Где шифровка? – наседал на бедолагу взбешенный Чернов.

– Какая шифровка, товарищ майор, вы в своем уме? – обреченно сжимая руками голову, вздыхал обессилевший Петренко.

– Встать, говоря со старшим по званию! Телеграмму получал?

Колюня, наконец, понял, чего от него хотят и нехотя встал.

– Получал, – согласился он, потирая затылок.

– От кого?

– А я знаю?

– Лучше признавайся, все равно докопаемся!

– Докапывайтесь, – устало отмахнулся горе-шпион. – От какого-то кретина. Нормальный человек такую бредятину не напишет.

– Где она?

– Кто?

– Ты еще издеваешься, сволочь! Телеграмма где?

– Где-то здесь. Теперь не знаю, – он растерянно оглянулся.

– Так ты еще и ехидничаешь? – взревел майор, замахиваясь.

– Что вы себе позволяете? – не выдержал натиска Колюня и, набычась, двинулся на Чернова.

– Все видели? Сопротивление при задержании! – завизжал тот, заслонившись. – Ах ты, шпионская морда! Вяжите ему руки!

Николай благоразумно отступил и плюхнулся на табурет.

В безуспешных поисках доказательств преступного сговора прошел не один час. Постепенно комната превратилась в подобие подвала Рейхстага, в котором триумфальные победители изымали драгоценный архив: груды вещей, книг и посуды были свалены в одну кучу, вершину которой венчал ворох нижнего белья не первой свежести. Поверженный враг в лице полураздетого Петренко жался в углу и время от времени пытался согреться, растирая утратившие чувствительность плечи.

Наконец, сержант, словно стяг водрузил над головой найденный бланк. «Товарищ майор! Нашел! – ликуя, воскликнул он, передав Чернову замусоленный листок. – Думал, что мы не догадаемся – спрятал под чайником». Оказывается, злополучная телеграмма прилипла ко дну засаленного чайника и ее переставляли с места на место, пока бланк случайно не отвалился. «В контору его!» – приказал Чернов, налив в стакан воды. Удовлетворенный сержант последовал его примеру. Едва они напились, Колюня решил свести счеты с неприятелем. «Зря вы это сделали. Там был яд», – мстительно пошутил он. Майор испуганно осел. Сержант схватился за живот, ойкнул и выскочил вон. «А противоядие я успел уничтожить. Ваши часы сочтены, – Петренко прислонился к стене и демонически расхохотался. – Мы, шпионы, – настоящие профессионалы…» Колюня понимал, что перегибает палку, но от обиды уже не мог остановиться. Из коридора были слышны рвотные позывы бойца. «Товарищ майор, вызовите «скорую», – истерично вопил он, захлебываясь. Чернов оцепенел. Его пронзила отчаянная боль. Схватившись за горло, он испуганно прислонился к стене. Лицо офицера стало белее мела. На лбу выступила испарина. В бессилии он посмотрел на ефрейтора у двери. Тот бросился вниз. Через несколько минут Петренко затолкнули в «воронок», а Чернова бережно подсадили в «скорую». Сержант так ослаб, что его в почти бессознательном состоянии несли на носилках.

Колюню доставили в особый отдел и, не допрашивая, втолкнули в темный кабинет с зарешеченными окнами.

Чернова и сержанта поместили в инфекционный бокс госпиталя и тщательно промыли им желудки.

– Обязательно определите состав отравляющего вещества. Это очень важная улика, – попросил врача бесшумно появившийся полковник Уткин и уточнил у Чернова: – Петренко в чем-то сознался?

– Пока нет… Крепкий орешек.

– И не таких раскалывали, – заверил полковник. – Не бери в голову, отдыхай. С задачей ты справился.

– Служу Советскому Союзу! – прошептал Чернов, но вдруг взвыл раненым зверем, вскочил и метнулся к туалету.

В соседней кабинке уже маялся сержант.

– Что им ввели? – уточнил у лечащего врача Уткин.

– Промыли желудки и на всякий случай дали слабительное.

– Как только будут готовы результаты анализа, немедленно звоните! – распорядился полковник и, прощаясь, со значением сообщил. – Я на рабочем месте круглосуточно.

Войдя в здание особого отдела, он стремительно поднялся в рабочий кабинет. Шел третий час ночи. Уткин включил электрочайник, вызвал дежурного и уточнил, как ведет себя задержанный.

– Все время пляшет!