Маленькая леди и принц

– Как, скажи на милость? – воскликнула я, теряя терпение.

– Покрестим Берти в церкви, проведет церемонию какой-то там чиновник. Который похож или, может, не похож на священника. Не надо так на меня смотреть! – воскликнула Эмери. – Я сделала все, что было в моих силах! Папа позвонил каким-то строителям-декораторам, знакомым Аллегры. Говорит, они в два счета превратят нашу церковь в подобие собора Святого Павла. Не видела фургоны за конюшней?

– Нет,– ответила я.

– Получается вообще-то и правда неплохо,– добавила Эмери, откусывая кусочек кекса. – Папа заказал целый сарай выпивки. Приедут чуть ли не все, кого мы только знаем. На днях мы с Уиллом и Аллегрой тайком ходили в местный паб, пригласили еще нескольких ребят. Если и ты хочешь кого-нибудь позвать – вперед… Может, закажем еще бутербродов? Вдруг кто-нибудь изъявит желание остаться допоздна?

Я закрыла лицо руками и постаралась говорить спокойным голосом:

– Почему обо всем этом ты не предупредила меня заранее?

Эмери скорчила сочувствующую гримасу.

– Но ты ведь и так забегалась с делами! Я не хотела перегружать тебя.

– Эмери! – начала я, но тут послышался третий голос:

– Эмери! Мамаша!

Мы на миг замерли и в ужасе уставились друг на дружку. Потом Эмери вскочила и пулей вылетела вон.

Я мгновение-другое колебалась, потом последовала за ней.

Вернувшись в свою комнату, я плотно закрыла за собой дверь и, дабы успокоиться, принялась составлять список.

1. Заказать дополнительную партию бутербродов.

2. Решить вопрос с няней Эг.

3. Подумать насчет проблемы Ники.

Я прикусила шариковую ручку и почувствовала себя виноватой. Успокоившись мыслью, что Имоджен уехала на съемки шоу «Остров любви», я так всерьез и не задумывалась, могу ли чем-нибудь помочь Ники. На ум мне пришла единственная идея: попытаться лично побеседовать с шантажисткой; впрочем, из этого ничего не вышло бы. Ники приезжает завтра; наверняка он уверен, будто я, как и прежде, посвящу его в некий блестящий план, мне же нечем его порадовать.

Упав на устланную подушками кровать, я почувствовала, что жутко устала быть Мелиссой, решающей сотни чужих проблем. Но когда принялась рассматривать трещину на потолке, которая угрожающе ползла к окну со времен моего детства, организаторская часть моего мозга родила успокоительную мысль. Может, Ники будет веселее, если рядом с ним окажется Леони? Гостей наприглашали целую толпу, значит, и я имею право позвать свою бывшую одноклассницу.

Я взяла телефон и позвонила Леони.

– Привет, Дынька! – весело ответила она. – Я вожусь со счетами.

– Пожалуйста, не называй меня Дынькой,– машинально попросила я. – Неужели в пятницу вечером тебе больше нечем заняться?

– А ты когда разбираешься с бумагами?

– Гм… обычно в другие дни. На выходные ты уже что-нибудь запланировала? Кроме возни со счетами?

– В воскресенье утром у меня занятия по аэробике и танцам у шеста.

Я чуть не ахнула.

– Что-что?

– Ну, я езжу на такие занятия. Просто подумала: будет не лишним научиться чему-нибудь этакому, заодно буду поддерживать себя в форме. А при необходимости можно пустить свои умения в ход. Кстати, очень выгодно. Отнюдь не зря тратишь деньги.

Мне представилась Леони, танцующая у шеста и одновременно обсуждающая с пьяными бизнесменами вопросы оплаты, и я все поняла.

– Очень разумно! Да, послушай. Прости, что звоню всего за день, но в воскресенье у нас соберется компания по поводу крестин моего племянника… Ники будет крестным отцом. Я подумала, может, и ты…

– С удовольствием,– перебила Леони. – А в какое время?

– Берти, согласно ее же дикому режиму, половину времени спит, поэтому старой ведьме нечем себя занять, вот она и командует всеми подряд! Даже Брюсом, садовником, который приходит к нам не так уж часто. Можешь себе представить?

– Указывает мне, что готовить на ужин, сует свой нос в сковородки, – мрачно пробормотала миссис Ллойд. – Я бы помалкивала, но не желаю терпеть унижения. А корзины, тазик, в котором я отбеливаю полотенца…

– Да, все правильно,– сказала я. – Дальше тянуть некуда. Где она?

– В своей комнате. Заучивает новые заклинания.

– Прекрасно. Эмери, сходи наверх и приведи ее. Спроси, как готовить смеси, или что-нибудь такое.

Эмери непонимающе моргнула.

– Что?

– Не знаю! Ребенок у тебя, не у меня! Спроси, как можно из того, что останется сегодня после ужина, приготовить детское питание, или что– нибудь в этом роде. Короче, займи ее разговором, и пусть она остается здесь, пока я не заберу у нее папку-коробку с документами.

Эмери взволнованно прижала руку ко рту. – Прямо как Нэнси Дрю! В ее кармане затрещал «детский наблюдатель» в ту самую секунду, когда Берти издал вступительный громкий вопль. Даже я поняла, что за ним последует нечто более оглушительное. Лицо Эмери сморщилось в страдальческой гримасе. Она взглянула на меня.

– Мне к нему нельзя. Он должен надрываться целых пятнадцать минут!

Мне стало ее жаль. Было очевидно, что ее прежнее безразличие к ребенку сменилось куда более теплым материнским чувством. Быть может, возникло оно из ненависти к няне Эг, которой пылали оба – и Эмери, и малыш.

– Я возьму с собой мобильный,– сказала я. – Как только она повернется в сторону лестницы, немедленно отправь мне эсэмэску.

Я спряталась под лестницей напротив гардеробной и дождалась, пока Эмери, заговаривая зубы няне Эг, не сведет ее вниз.

– В этих делах ни в коем случае нельзя торопиться и, главное, все делать как подобает,– говорила няня, громко топая ногами прямо у меня над головой. – Твоя мать была не лучше тебя. Лимонами для своих джинов с тониками запасаться не забывала, а «Милупу»…

– Да, но… – сказала Эмери.

Ее голос внезапно стих. Я поняла, что она чуть не ляпнула лишнего.

Когда они скрылись в кухне, я взбежала вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступени и ухитряясь не наступать на скрипящие, и влетела в комнату няни Эг.

Мельком взглянув на тумбочку у кровати, на которой пестрели «Модный Вавилон», «Отель Вавилон» и «Небесный Вавилон», я рывком открыла шкаф и принялась ощупывать блузки на полке.

О, ужас! Папки под ними не было. У меня похолодела кровь. Тетради и фотографии исчезли.

«Проклятье!» – подумала я, не зная, что делать. Неужели она в тот раз все же заметила следы обыска?

Я обследовала полку повторно, но не нашла ничего, кроме панталон и странного мешочка с ароматом лаванды. Потом дрожащими руками принялась ощупывать остальные полки.

Носки. Блузки. Миллион нижних юбок. И больше ничего.

У меня подгибались колени, когда я отошла от шкафа и стала в отчаянии осматриваться вокруг. Времени было в обрез, а голова от испуга работала плохо. Где старая ведьма могла спрятать папку? Я снова обвела комнату взглядом. В другом шкафу?

Когда я без толку обследовала пару за парой старые невзрачные туфли, мне в ухо внезапно протрубил разъяренный голос с уэльским акцентом:

– Какого черта ты тут делаешь? Клянусь, я чуть не надула в штаны. Ну, Эмери! Ведь договорились же: она пошлет мне эсэмэску, как только няня Эг отправится наверх!

Я резко повернулась, лепеча:

– О боже! Прости, пожалуйста, няня Эг… Это не то, что ты думаешь… Просто я…

Мой голос внезапно стих.

Передо мной, скрестив руки на груди, стояла не няня, а Аллегра. Мертвенную бледность ее лица и привычное длинное черное платье с огромными, расширяющимися книзу рукавами зловеще дополняли ярко-красная помада и широкая злорадная улыбка.

– Что это ты затеяла, а? – требовательно спросила она. – Это ведь не в твоем духе – искать на свою задницу такие приключения!

Я прижала руку к груди, которая чуть не взрывалась от пережитого потрясения.

– Аллегра! Как же ты меня напугала! Откуда ты взялась?

– Просто вошла. Направлялась в сортир, увидела, что тут горит свет. Потом рассмотрела сквозь щель твой жирный зад, поняла, что ты роешься в няниных вещах, и решила заглянуть. Вкус у нее, как вижу, не изменился с восемьдесят пятого года. Все те же наряды квазимонашки! – заметила она, рассматривая одежду няни Эг, висевшую на плечиках. – Тебе не кажется, что она страдает комплексом «мадонны и блудницы»?