Самое обыкновенное чудо (СИ)

Леонид проводил бывшую жену в последний путь, но не стал с ней прощаться, не стал подходить к её телу. Даже в этот момент он не мог справиться с брезгливостью, что вызывала в нем Виктория. Мужчина хотел уйти сразу, как только земля закрыла последнее прибежище Виктории, но Иван попросил прийти на поминки, сказал, что у него есть важное сообщение для Леонида. Пришлось согласиться, да и с Михаилом был пока вопрос не решен.

Соседи недолго сидели в кафе, они плохо знали Викторию, Ивана недолюбливали, поэтому ушли быстро. Седая сухонькая старушка, уходя, попросила Ивана забрать их кошечку, она уезжает в город, а то после смерти Марии Георгиевны её Красавица (так звали кошку) прибилась к её дому. Но в город кошку соседка взять не может, невестка не любит животных. Леонид в недоумении слушал это разговор. Вот ведь какой скотина Ванька, и соседям сообщил о мнимой смерти матери.

-- Да на кой ляд эта кошка мне нужна, - пренебрежительно отозвался Иван. - Я не люблю котов. Говорил же вам: усыпите.

-- Жалко, - отозвалась старушка. - Мария Георгиевна так любила её. Её Яков Петрович принес ей на Восьмое марта. Хорошая такая кошечка. Умная.

-- Да она дикая, агрессивная, Викторию тогда всю исцарапала, - не соглашался Ванька. - Поэтому мы её и выкинули.

-- Ну, испугалась кошечка, и такое бывает, - оправдывала кошку старушка. - Теперь Виктории нет. Возьмите кошечку. Она на улице не выживет. Она домашняя, я не пускала её гулять.

-- Нет, - отрубил Иван.

Старушка поникла головой.

-- Я заберу, - сказал Леонид. - Я отвезу её...

И замолчал. Но старушке было все равно, кому отвезут кошку, главное берут. Старушка поспешила за кошкой. Леонид тихо спросил:

-- Иван! Ты так и не сказал правды о матери? Кто ты после этого? Не человек.

-- Не твое дело, - обозлился Иван. - Кошку бери, а в мои дела не лезь. Ты и так все денежки мои заграбастал. Кстати...

И после небольших раздумий Иван вытащил из кармана уже немного помятое, последнее письмо Виктории. Ванька знал, о чем оно, сначала решил не передавать, но сейчас передумал. Все-таки он не любил этого правильного Леонида. Кошку тот пожалел. Ларка тоже вечно всех жалела.

В письме Витка сообщала бывшему мужу, что Савка не является сыном Леонида. Леонид прочитал, разорвал на мелкие кусочки письмо, выбросил, нахмурился и сказал Ивану, который с интересом ожидал реакции мужчины:

-- Да знаю я это давно. Был в П-ке такой Христиан Вольциньер, старый чекист, он лежал у нас в госпитале, любил портить людям настроение, вот и просветил меня насчет Виктории...Так что, Иван, не уязвил ты меня, хоть тебе этого так хотелось.

-- Ты что, всегда знал? И не отказался от чужого ребенка. Растил? Себе забрал при разводе? Я думал: одна моя Ларка, дура, чужих младенцев облизывает. А вы два сапога пара, - Иван был бесконечно удивлен.

-- Дурак ты, Ванька, а не Лара, - ответил Леонид. - Как можно предать беспомощное существо. Убогий ты. Не любил никого. Не способен ты на чувство. А теперь, Ванька, вот и тебе письмо. Читай и ты. Может, совершишь первый раз в жизни человеческий поступок - поможешь другому человеку. Хотя я не верю.

Бывшая жена писала Ивану, что просит помочь парнишке, его надо приютить на время, ему негде жить, что для Ивана это последний шанс стать человеком. В конце добавляла:

-- У Михаила Викторовича те же проблемы, что и у тебя. Только время сейчас другое. Уже не бросают камни в таких, как вы, попробуйте жить честно, не скрывая своей сущности. Может, успокоишься ты, не станешь больше делать гадости людям.

-- А какие проблемы у твоего спутника? - хмуро уточнил Иван.

-- Мужчин любит, как и ты, - ответил Леонид.

-- А-а-а, - довольно протянул Иван. - Все-таки умная баба Ларка. Я всегда это знал.

-- Я сейчас уезжаю, - ответил Леонид. - Не хочу в твоем доме оставаться. Ты все-таки дачу у отца отобрал.

-- Я тоже наследник, - не смущаясь, ответил Иван. - Должен же что-то урвать у папочки. А то вы бы хотели, чтобы все чужому младенцу по имени Савка досталось.

-- Савке хватит наследства от старого Вольциньера.

-- А при чем тут Вольциньер, всесильный п-ский чекист?

-- А он - прадедушки Ларисы.

Ванька вспомнил старика с пронзительными глазами, что дал ему в больнице такой дельный совет, и удивленно произнес:

-- И этот был дедом Ларки. То банкир, то чекист. Не может быть! Ты что-то, Ленька, путаешь. Это он мне дал совет, чтобы во время операции Лариске трубы перевязали, чтобы больше детей никогда не было. Это же старик себя наследников лишал.

-- Лишал, да на не лишил. У нас с Ларой есть Савка, что бы вы не говорили. И скоро еще у нашего мальчика сестренка появится.

-- Из детдома возьмете что ли?

-- Нет, сами родим.

-- Врешь. У Ларки не может быть детей! Ты сам её оперировал.

-- Какой же ты, Иван, дурак. Женщина была без сознания. Не стал я слушать её мужа-гея, идиота к тому же. Удалил только поврежденную трубу.

-- Почему? - глупо спросил Иван.

-- Потому что я уже тогда знал, что уведу у тебя мою Ларку. А она мне будет рожать детей. Надоел ты мне. Я поехал. Оставайтесь тут. Решайте сами свои голубые вопросы. Но попробуй хоть раз поступит по-человечески, помоги парнишке. Самому приятно будет. Кстати, вот и старушка идет. Кажется, кошка сидит у неё в сумке. И смирно сидит. Это хорошо.

Михаил остался в доме Ивана.

Забегая вперед, надо сказать, они остались вместе навсегда. Следы их вскоре потерялись. Иван оформил заграничные паспорта на себя и Михаила, продал дачу, свою квартиру, они через год уехали за границу. Там на такие семьи смотрели спокойнее. Узнав, что у Миши в детдоме живет пятилетняя сестра Снежанна, Иван добился, чтобы девочку им отдали, и тоже увез её за границу. Но девочку Иван и Михаил в своей семье не оставили, нашли ей приемных родителей с традиционной ориентацией. Причем Иван объявил себя дядей Снежанны и следил за воспитанием девочки. С того момента, как Иван занялся судьбой пятилетней Снежанны, его покойный отец, который снился с момента смерти Виктории регулярно и по-прежнему грозил пальцем, предрекая болезнь сыну, приснился всего лишь раз, ворчливо сказал: "Черт с тобой, Ванька, живи пока. Все-таки какая-никакая, а есть теперь у тебя семья. И ребенку помогаешь". С матерью Иван не простился.

...Леонид взял кошку и поехал за город, где был расположен военный аэропорт. Знакомые военные летчики обещали подкинуть да А-ка. К вечеру мужчина уже был дома.

Лара обрадовалась такому быстрому возвращению мужа. С удивлением посмотрела на старую сумку, что была в руках мужа. Леонид пояснил, что привез кошку Марии Георгиевны. Савка тут же побежал сообщить об этом бабушкам. Из сумки вылезла осторожная грациозная сиамская кошка. В доме Леонида до этого котов не было. Рыжий котенок, которого Лара планировала забрать себе, упорно убегал назад, в дом бабушки. Но Лариса сначала забеспокоилась, что кошка сиамская, обдерет еще Саввочку, он же к ней будет лезть, а про этих кошек говорят, что они агрессивные, мстительные. Но вошедшая Мария Георгиевна даже всплеснула руками, услышав такие слова о своей Красавице.

-- Ларочка! Ты что? Она хорошая, дружелюбная. Не беспокойся, Ларочка. И котят она не будет приносить. Мы её стерилизовали.

Лара еле уловимо вздрогнула при этих словах. Ей очень не нравились это слово. А Мария Георгиевна пыталась приманить к себе кошку.

-- Красавица моя, красотулечка, девочка моя, иди ко мне.

Кошка недоверчиво обнюхала старую хозяйку и прыгнула на диван к Ларе. Весь её независимый вид говорил:

-- Вот теперь моя хозяйка, вот теперь мой дом.

Лара растерялась от неожиданности, потом осторожно погладила гладкую шерстку, кошка громко и довольно замурлыкала.

-- Я тебе понравилась? - спросила Лариса. - Какая ты важная, независимая, прямо настоящая мадам их Франции.

Весь вид кошки выражал согласие. Она подпихивала лобик под руку женщины, что означало: погладь еще. Женщина еще раз провела рукой по голове кошки.