Самое обыкновенное чудо (СИ)

-- Я приготовила подарок Генриетте Ивановне, - проговорила Лариса вслед мужу.

-- Спасибо, - отозвался Леонид.

Вечером оба поехали к Генриетте. Туда же были приглашены и Фрида с Марией Георгиевной. Но бабушка плохо себя чувствовала, Мария Георгиевна осталась с ней.

У Генриетты дым стоял коромыслом. Удивительная хозяйка, хлебосольная, шумная, готовившая исключительно вкусно, Генриетта все делала от души. Она наготовила, настряпала горы вкуснейшей еды. Пригласила много народа. Все веселились от души. Звучали поздравления, тосты в честь именинницы. Потом пошли попрыгать, потанцевать. В большой гостиной огромного загородного дома нашлось место и для танцев.

Невеселая Лара одиноко сидела в уголке под сенью большой пальмы. Не хотелось ни есть, не пить, от запахов еды даже подташнивало. Особенно не нравился запах мяса. Савка убежал играть с внуками Генриетты. Звучала громкая музыка. Лариса досадливо морщилась. Она очень любила танцевать, но сегодня и это её раздражало. Леонид старался не отходить от Ларисы, но сейчас о чем-то беседовал со Стасом Поздняковым, главврачом, из местного онкологического диспансера. Муж Генриетты, Архип Васильевич, подсел к грустной женщине.

-- Ну что ты, Ларочка, так переживаешь? Приказ о назначении главврачом твоего мужа не будет подписан без его согласия. Не решен еще вопрос, будет ли он главврачом вместо моей Генриетты. Леонид сегодня должен был ответить.

Лара удивленно глянула.

-- Я не знала об этом, - пробормотала она. - Леня как-то давно говорил, что предполагается такой вариант, но он не хотел. Там в больнице что-то имели против него. Хотели другого человека. Я так поняла.

-- Знаешь, ты права: против твоего Леонида сильно были настроены старые врачи, создали, дураки, целую оппозицию. Во-первых, им не нравится, что очень строго спрашивает за дисциплину, он же бывший военный, для него один ответ существует на любой приказ: "Есть!" Во-вторых, вспомнили, что Леонид хоть и долго работает в больнице, но уходил во "Врачи без границ", собирался одно время в платную медицину, и Поздняков его хочет видеть у себя. Ему тоже талантливые врачи нужны. А что Леонид - хирург от Бога, об этом забыли. Им надо своего безвольного Федюшу поставить. Ведь даже Эмку, стерву опытную, привлекли. Смотри, что выдумали! Только ты, молодец, им помешала. Они же хотели Леню сфотографировать на рабочем месте с голой медсестрой. В коньяк ему чего-то подсыпали. Он стал засыпать, ушел к себе и вырубился. Эмка сразу за ним, разделась, приготовилась. Позвонила, чтобы шли с фотоаппаратом. А ты, как чувствовала, в это время пришла. Все сорвала им. Молодец, что вышвырнула Эмку из кабинета и никого не пускала, пока Леня не проснулся. Знаешь, как там медсестры хохотали, когда сначала Эмма выскочила из кабинета, а на ней чужой чей-то халат, а потом следом ее куцый прилетел. Еще говорят, и чайник вслед полетел.

-- Было совсем не так, - улыбнулась невольно Лара.

Лариса вспомнила свое чувство ярости при виде раздетой девицы. Первое желание было вцепиться в волосы, изодрать красивое лицо. Она даже с этой целью закрыла двери кабинета на ключ, встала, подперев бока руками. Но драка не состоялась. Эмма откровенно испугалась яростного вида жены Леонида. В дверь в это время постучали.

-- Немедленно приведите себя в порядок, - с яростью проговорила Лариса. - И побыстрей, если вам дорога ваша жизнь и красота.

Под руки Ларисы попался электрический чайник. Женщина для чего-то включила его. Зашипела в нем вода. Неизвестно, что подумала Эмма, но свой куцый халат быстренько застегнула и бочком-бочком проскользнула к двери, открыла и вышла. Кто-то пытался войти в кабинет, но Лариса со злостью захлопнула дверь перед носом стоящих, слыша, как что-то быстро-быстро говорит Эмма. Лариса села рядом с проснувшимся Леонидом, плакать себе не разрешила, но обнять не дала. Сказала только:

-- Я домой.

-- Я тоже, - отозвался муж.

Они вышли молча, но под ручку. А тишина уже тогда повисла. Лара не хотела слушать мужа. Она и сама измучилась от своего молчания. И сейчас в разговоре с Архипом Васильевичем пронзила мысль: а ведь и правда, Лара видела фотоаппарат в руках одного из пытавшихся проникнуть в кабинет.

-- Что? Это правда? Все, что вы говорите, правда? - большие глаза женщины напряженно смотрели на старого друга семьи.

-- А зачем мне врать? Я правду говорю. Я и твоему деду и бабушке всегда говорил, что ты их внучка, что наговорили им про твою мать. И если Семен поверил мне, то Фрида нет. Обида ей все доводы разума застила. Теперь жалеет. Не уподобляйся своей бабушке, Лариса. Всю жизнь жалеть будешь.

-- Я постараюсь. Но вы меня не успокаиваете? Это, точно, правда, что вы говорите, - глаза с надеждой остановились на старом враче.

-- Правда, Ларочка, правда, - ответил Архип Васильевич. - Я почему начал этот разговор. Ты ведь какая молодец. Другая бы на твоем месте разоралась бы, обиделась, вздернула нос и ушла. Или еще хуже, скандал бы учинила. А ты сидела, ждала, когда Леня проснется. Никого к нему не пустила. Еще и домой с ним под ручку ушла, будто ничего не случилось, улыбалась. Вот ведь какая ты молодец. Всю малину нашей оппозиции испортила.

Хоть и не совсем точно передавал все события того дня Архип Васильевич, но Ларе становилось Легче. И когда немолодой сказал:

-- Так что веселись, дочка. Все хорошо! А давай с тобой в танце пройдемся. Тряхнем стариной так, чтобы все завидовали. Леня рассказывал, как ты танцевала танго на конкурсе красоты. Я тоже умею танцевать танго. Ну что, идем?

Лара тряхнула головой:

-- Идем.

-- Жень, включи мою любимую, - обратился к внуку немолодой уже человек.

Зазвучали нежные звуки:

Утомленное солнце

Нежно с морем прощалось

В этот час ты призналась,

Что нет любви...

Архип Васильевич подал руку женщине, и они пошли выделывать всевозможные па, отдаленно напоминающие танго. Что танцевали Архип Васильевич и Лара, трудно было понять. Только он и крутил её, и вращал, даже пытался подбросить, насколько это позволял его возраст. Лара порхала вокруг партнера, как пушинка, и смеялась. Она была оживлена, поголубели её глаза-озера. Леонид залюбовался на жену. Лариска чуток поправилась в последнее время. Но ничего лишнего в ней нет, все гармонично, все в меру. Генриетта сидела рядом и по-доброму говорила:

-- Мой-то старый что отчебучивает. И откуда силы берутся? А завтра будет жаловаться, что ноги болят, поясницу колет, давление подскочило. А ты, Леня, смотри строго за Лариской. Не надо бы ей так танцевать. Смотри, что творит!

-- Думаете, уведет ваш Архипушка? - спросил Леня.

-- Типун тебе на язык, - засмеялась старая врач-гинеколог. - В положении Ларисы лучше поберечься, не скакать. Тем более, я знаю, вы сколько ждали этого.

-- Не понял! - а сердце забилось часто-часто, тревожно.

-- Ты что не знаешь? Ну вы даете, - Генриетта была безмерно удивлена. - Беременна твоя Лариска. Это гормоны в ней бушуют. Вот отчаянно и веселится. Поверь всеобщей городской бабушке. Вот приму роды у твоей Ларки, и все, даже врачом брошу работать, не только стоять во главе больницы... Я уже поняла, не заменишь ты меня. Но и Федюшу не дам поставить на мое место...

-- Поэтому Лариса не хочет слышать моих слов, - с глубочайшим раскаянием думал Леонид, не слушая Генриетту. - Бедняжечка моя. Она шла ко мне с такой радостной новостью, я знаю, она в тот день собиралась к женскому врачу. Её обрадовали, моя Ларка не хотела терпеть до дома, пошла ко мне, я а уснул. Да еще эта Эмма чертова. Уйду я из этой больницы. И главврачом я в этом гадюшнике не буду. Уйду к Позднякову в онкологический центр. Он давно меня зовет. Вот прямо сейчас подойду и скажу, что согласен. Лариска, солнышко мое. Подружка моя. Я же люблю тебя. Люблю с первого мгновения. Даже не с операции, когда тебя привез Иван. А с конкурса красоты. Я тогда уже представлял, как обнимаю тебя. Только Витка сидела рядом и мешала.