Письма с войны (ЛП)

Она всегда была трудным ребёнком. И все проблемы имели только одно решение. Отдать её в другую семью, посадить в тюрьму, отослать её в ебаный Ирак.

Подступившие слёзы жгли глаза, а подавленные эмоции кипели, буквально разрывая грудь на части. Нужно успокоиться. Она должна была уже привыкнуть к этому. Но сердце болело сильнее, чем когда-либо в её жизни. И хоть Эмма не хотела этого признавать, единственной причиной этой адской боли было то, что именно Реджина оттолкнула её.

Уткнувшись лицом в жесткую ткань наволочки, девушка выровняла дыхание. К гневу примешивалась раздражение и досада на Нила, который молчал и не сводил с неё глаз. Он ждал, а Эмма, чувствуя его испытывающий взгляд, бесилась всё больше и больше, злясь на этого придурка с идеальной жизнью за то, что он не понимает намёков.

Наконец, девушка не смогла дальше игнорировать присутствие Кэссиди.

- Что?! – сердито воззрилась на товарища Свон.

- Ну, кажется, ты хочешь поговорить, – он слегка развёл руками.

- Кажется, ты хреново разбираешься в языке жестов.

- Эмс… – умоляюще протянул Нил.

- Меня зовут не «Эмс»! – огрызнулась Свон, запустив в него подушкой. – Я не «мужик», не «бро», не «девочка». Если Августа больше здесь нет, это не значит, что ты должен взять меня под крылышко, как какую-нибудь младшую сестрёнку, которой у тебя никогда не было. Я всю жизнь одна, и я могу сама о себе позаботиться.

Нил отложил подушку и вопросительно вздёрнул бровь:

- Серьёзно, что случилось?

- Ничего не случилось! – рявкнула Эмма, размахивая руками. – Все просто отлично, бля!

- Эй, кажется, тебя накрыла «лихорадка отшельника».

- Прекрати делать вид, что знаешь, что для меня лучше, Нил! Ты сам даже не можешь сказать жене, что тебя ранило.

Глаза Нила потемнели, и он покачал головой, предупреждающе глядя на Эмму. В другой раз она обязательно замолчала бы под этим взглядом, но сейчас ей нужно было сорвать злость, и блондинке было всё равно, с кем ругаться.

- Я решаю проблемы постепенно.

- Ты боишься, – заявила Эмма, упрямо вздёрнув подбородок, – боишься, что она поймёт то же, что понял ты, что твоя жизнь здесь гроша ломаного не стоит, и что ты здесь убивал и мог быть убитым. Боишься, что все твои боевые ранения испугают и оттолкнут её.

Нил сердито фыркнул и встал, бросив подушку ей на живот.

- Я знаю, чего я боюсь, а чего нет, Свон. Не пытайся приписывать мне собственные страхи.

Он стоял в проходе между койками, повернувшись к ней спиной. Эмма встала.

- Мои страхи? – переспросила она, сухо усмехаясь.

Нил резко повернулся, ткнув пальцем ей в грудь:

- Да, твои страхи! Ты так боишься, что тебя опять оттолкнут, что никого к себе не подпускаешь! Да ты даже соображать нормально не можешь из-за этого.

- Тебя когда-нибудь трахали, Нил?

Парень резко замолчал, пораженно уставившись на неё. Эмме стало его почти жаль, и она горько рассмеялась:

- Так я и думала. А для меня это суровая реальность, и даже тут от неё никуда не деться. И что у меня останется, когда я вернусь домой? Блядь, да у меня даже дома нет! Я ничтожество там, и я ничтожество с пушкой здесь.

Нил прищурился, глядя на неё. Девушка протолкнулась мимо него, неосторожно задев левое плечо, и Кэссиди скривился от боли. Распустив волосы и вцепившись в локоны пальцами, Эмма металась по проходу, и эмоции, которые она держала в себе последний час, даже последние несколько месяцев, черт, да, наверное, всю жизнь, теперь выплёскивались нескончаемым потоком, как вода, прорвавшая плотину.

- Если ты девочка, попавшая в «мужской клуб», все будут смотреть на тебя свысока, а если, ты не дай Бог, ещё и лесбиянка, то всё, считай, что у тебя на спине здоровенная мишень! И я, блин, не могу просто повесить фотографию Реджины над своей кроватью и сказать всем, что эта женщина выбрала меня, а не кого-то из тех жеребцов, которые вечно выясняют, у кого член длиннее! Нет, что вы! Я же всего лишь долбаный морпех, я умею только воевать, поэтому я разозлила и напугала её! И я, блядь никогда не выигрываю! – она остановилась, глядя на Нила со смесью обиды и смятенья. – Но ты, у тебя есть жена и ребенок, и когда ты вернёшься домой, Тамара будет целовать твои ожоги, и вы будете счастливой семьёй! И все начальники души в тебе не чают, потому что ты остался здесь, хотя мог поехать домой!

- Эм… – Нил попытался взять её за руку, но Свон отпрыгнула, как ошпаренная.

- Нет, серьезно, как? Как, черт подери, тебе это удается? У нас у обоих родители были мудаки! Так какого чёрта я всегда вытаскиваю короткую соломину? Потому что я девушка?

- Эмс…

- Я сказала, не называй меня так! – рявкнула она, топнув ногой.

Нил молча подался вперед и схватил её за плечи, прижав руки к туловищу и силком усаживая обратно на кровать.

Девушка упрямо дернулась, пытаясь вырваться из рук Нила, но он был сильнее и не отпускал. Через пару минут блондинка расслабилась и уткнулась в грудь бережно обнимавшего её друга, тихо всхлипывая.

Нил дождался пока она немного успокоится и выровняет дыхание.

- Эмма, – тихо позвал он.

- Я устала, – хрипло пробормотала она, отодвигаясь от него и пряча глаза. Блондинка уже начала стыдиться своей слабости, но Нил продолжал приобнимать её за плечи, и Эмма всё-таки повернулась к нему. Нил смотрел ласково, как любящий щенок. – Я так устала, – с отчаяньем повторила она, шмыгнув носом.

- Мы скоро будем дома, – успокаивающе заверил парень, мягко притягивая голову Эммы к своему здоровому плечу.

- Я не знаю, где мой дом.

- В Мэне, конечно, – откликнулся Нил, но Эмма всхлипнув покачала головой.

- Думаю, она больше не хочет меня видеть, – тихо призналась она.

- Я примерно так и понял. И всё-таки что она тебе сказала?

- Она разозлилась, что меня ранило.

Услышав это Нил тихо хохотнул:

- Ну, да, те, кто нас любит, именно так себя и ведут. И она будет злиться, если тебя ранит еще раз.

- Она меня не…

- Она любит, – заверил мужчина, не дав Свон договорить. – Наши близкие злятся в таких случаях просто потому, что беспокоятся о нас. Они почти потеряли тебя, конечно, они злятся.

Прикусив губу, Эмма отрицательно покачала головой:

- Она не это имела в виду.

- А что она имела в виду?