Письма с войны (ЛП)

- К сожалению, сидр только что закончился.

- Даже если бы был, я сомневаюсь, что он сравнится с моим.

Воспитательница улыбнулась и, отпив из своей кружки, кивнула на Генри, сидевшего за столиком в окружении двух девочек:

- Кажется, из него растёт тот ещё дамский угодник.

Реджина нахмурившись, закатила глаза, но чуть поднявшиеся уголки губ говорили, что комментарий Тины брюнетке не так уж неприятен.

- Решила поиграть в фею-крёстную?

- Я просто констатирую факт, – легко откликнулась мисс Белл, и Реджина засмеялась, понимая, что это правда. – Держу пари, он из вас с Эммой верёвки вьёт.

Услышав имя солдата, брюнетка резко замолчала.

- Эй, что случилось? – Тина подвинулась ближе и понизила голос, оберегая их разговор от лишних ушей.

На лице Реджины моментально появилась привычная маска, и мадам мэр упрямо покачала головой:

- Не понимаю, о чем ты, дорогая.

Тина задумчиво поглядела на неё и нахмурилась, улыбнувшись почти озадачено:

- Я думала, мы, вроде бы, подружились.

- Вы учитель Генри.

Тина закатила глаза и встала:

- Ладно, мисс Миллс.

Реджина нахмурилась, глядя, как Тина подошла к столику, за которым сидел Генри, чтоб спросить детей, понравилось ли им кататься. Её всегда удивляло, как эта миниатюрная женщина может тратить столько энергии, занимаясь с малышами, а вечерами заботиться о мальчишках Пэн практически вместо их опекуна. Тина делает так много, а Реджина едва говорит с ней. Она не станет винить воспитательницу, если та оставит свои попытки завязать разговор. И Тина была права, за последний месяц они стали если не подругами, то почти приятельницами. Реджина не знала, почему настойчиво отталкивает от себя всех. Была ли это склонность к умалению собственного достоинства или нечто врожденное? Единственное, что было для Миллс очевидным, это то, что на этот раз ей не плевать на последствия.

Женщина глубоко вздохнула, добавив Тину Белл к списку людей, которых она обидела зря, и отпила горячего какао.

Генри не терпелось похвастаться Августу своими успехами, и вечером Реджина позвонила сержанту.

- Я научу тебя кататься на коньках, дядя Август, – решительно объявил Генри.

Мужчина усмехнулся:

- Не знаю, малый, а если я не смогу за тобой угнаться?

- Ничего, – успокоил мальчик, – я тоже сначала медленно катался, но теперь я катаюсь очень-очень-преочень быстро.

- Очень-преочень быстро? – переспросил Август.

- Угу, я сам объехал весь каток!

- Ни фига себе! Смотри, пацан, другие дети начнут тебе завидовать.

Генри довольно хихикнул:

- Я в школе сделал подарки для мамы с Эммой.

Реджина навострила уши. Ей Генри об этом ничего не говорил, хотя обычно рассказывал о том, что делает в садике, в мельчайших подробностях. Вот и сейчас она сидела рядом с ним, слушая, как Генри взахлёб рассказывает Августу про поход на каток. Конечно, они были там вместе, но Реджина просто любила слушать рассказы Генри.

- Только тс-с-с, – мальчик приложил палец к губам, будто Август мог его видеть, – это секрет.

- Я никому не скажу, – серьёзно пообещал Август.

Реджина положила ладонь на спину сына:

- Попрощайся с дядей Августом, дорогой, тебе почти пора идти в ванную.

Генри недовольно выпятил нижнюю губу, но спорить не стал и, попрощавшись с Августом, передал трубку Реджине. Держа телефон в одной руке, она сняла Генри с высокого барного стула, спуская его на пол. Тут же позабывший своё недовольство мальчик сразу убежал, чтобы успеть еще немного поиграть.

- Здравствуй. – тихо поздоровалась Реджина, одновременно прислушиваясь к возне Генри в игровой комнате.

- Ты в порядке? – не стал ходить кругами Август. – Вы, ребята, обычно звоните по воскресениям.

- Извини, – торопливо ответила женщина, – я не хотела нарушать твои планы.

- Нет, всё хорошо, – тут же заверил Бут.

- Я понимаю, что уже, наверное, поздно, и у тебя могут быть другие планы, но мы будем очень рады, если ты приедешь к нам на праздники. Думаю, Мисс Лукас тоже будет в городе, – последняя фраза вполне могла бы прозвучать, как дружеское подшучивание, если бы не серьёзный тон Реджины. Из-за него её предложение больше походило на официальное приглашение. Впрочем, если Август и заметил некоторую натянутость, то промолчал, всё равно тронутый её щедростью.

- Спасибо, – искренне поблагодарил он и хохотнул, скрывая эмоции. – Жаль, Эмма не может приехать, а то вся семья была бы в сборе.

- Мы поссорились, – Реджина даже не дала Августу договорить, долгие недели молчания убивали её, а мэр не привыкла ждать. – Август, как я могу связаться с ней? У тебя ведь есть какие-то свои каналы? – добавила она в отчаянии.

Мужчина глубоко вздохнул:

- Есть, но не для тебя.

- Что ты хочешь этим сказать? – моментально ощетинилась брюнетка.

- Реджина, – Август говорил, медленно подбирая слова, – армейскому начальству известно, что у Эммы Свон нет семьи. Нет друзей. Она идеальный солдат, из тех, кто, надевая жетоны на шею, теряют имя, становясь на бумагах просто номером социальной страховки.

- А ты? Ты можешь её найти? – Миллс взъерошила волосы, приводя в беспорядок идеальную причёску. – Мне нужно… Она должна узнать, что я сожалею. Она, наверное, в ярости из-за того, что я ей сказала. И наверняка не хочет обо мне слышать…

- Реджина, – спокойно перебил Август, не давая женщине возможности накручивать себя дальше, – я посмотрю, что можно сделать.

- Что, если с ней что-то случится? – почти обреченно спросила Реджина.

- Не беспокойся об этом.

- Как я могу об этом не беспокоится?

- Слушай, ребята знают, что мы с Эммой вроде брата с сестрой. Если с ней что-то случится, меня тут же найдут и сообщат об этом. Армия всегда уведомляет родных о происшествии раньше, чем информация просочится в СМИ.

Проглотив ком в горле, Реджина кивнула и прислонилась к стене, пытаясь собраться с мыслями. Через несколько секунд она кивнула более уверенно:

- Ладно. Хорошо.

- Расслабься, – отозвался Август.