Обман и желание

Стив отреагировал без промедления. Он засунул конец разорванного кислородного шланга в рот Маку и потянул за трос, давая сигнал немедленно начать подъем.

Лицо Мака было разбито, но кровь удалось остановить быстро. Их работа была несложной, — действуя в команде, Стив никогда не подвергался смертельной опасности, — но то, что произошло тогда, связало их с Маком крепко.

Приехав на работу сюда, Стив снял комнату в Абердине. Более обеспеченный Мак снимал дом. Когда рабочая неделя закончилась и они сошли на берег, Мак предложил Стиву перебраться к нему.

— Ты уверен, приятель? — спросил Стив.

— Уверен, — ответил Мак. — Да и этот дом чертовски большой для меня. — Он ничего не сказал о том, что уже давно собирался пригласить кого-нибудь, кто захотел бы разделить с ним веселье кутежей и радости жизни на берегу. Он знал Стива достаточно, чтобы понимать, что тот не захочет вести подобную жизнь, хотя о прошлом приятеля Маку ничего не было известно.

— Что я делаю в такой дыре? — спрашивал Стив с отвращением.

Они ныряли целый день. Горячая вода, обогревавшая костюм, потеряла тепло, и пальцы еле слушались. Стив едва смог снять маску, когда чьи-то руки подхватили его и втащили на борт. Костюм был снят, и Стив сразу же начал массировать ступни и икры, чтобы избежать страшной болезни ныряльщиков, которая, бывает, приводит к параличу.

Вскоре пальцы ног начали слушаться, еще через минуту Стив уже мог встать и пройтись по палубе. Он вдруг подумал, что не так уж это привлекательно — быть ныряльщиком и жить в этом Богом забытом месте.

На секунду он вспомнил Флориду: всегда теплое солнце, ласкающее море… Наверное, он сумасшедший, раз бросил все это. Но по крайней мере, здесь ему хорошо платили и никому не было дела до того, что он отсидел в тюрьме. Еще пару лет такой работенки, и он накопит достаточно на всю оставшуюся жизнь. Стив расслабился, позволяя себе пофантазировать, на что можно будет потратить сбережения. Например, — на комплекс физической разгрузки. Там будут гимнастический зал, зал с тренажерами и, конечно, сауна, бассейн и солярий. Полный комфорт после мучительных лишений. Деньги, заработанные здесь, он не мог потратить ни на вино, ни на женщин: слишком дорого достались Стиву эти деньги.

Работа была завершена. Стив, Мак и Дез разошлись по каютам, чтобы переодеться. Стив натянул теплый свитер, плотные джинсы поверх белья, но все равно ему было холодно. Даже сытный горячий ужин и стакан чая не согрели его. И когда он вошел в комнату отдыха, где трое потихоньку налегали на фляжку с бренди, незаметно пронесенную на борт — пить спиртное им запрещалось, — его опять охватили сомнения.

— Что же я делаю в такой дыре? — спросил он, глядя в пустоту.

Ему ответил моряк, которого все называли Тигром. Он сидел за столиком и смеялся.

— По крайней мере, я знаю, что здесь делаю — зарабатываю деньги, чтобы содержать двух жен и шестерых детей, — сказал он с резким ирландским акцентом.

— Тут ты вини только себя, Тигр, — ответил ему приехавший с севера Англии крестьянин. — Сам заварил кашу, сам и расхлебывай.

Тигр печально ухмыльнулся. Все знали про его двух жен, кучу детей, да еще и подружку в Абердине. Да уж, богатеем Тигра назвать было нельзя.

— Когда денег нет, надо смываться, — продолжал северянин. — Бог знает, скольких я осчастливил. Я скажу так: попользовался и ходу.

— Не слишком ли крут ты с женщинами? — спросил Дез.

— А что? Почти все они — шлюхи. Они видят блеск монет и сами лезут ко мне. Я так скажу: хотите — пожалуйста, но не мните слишком много о себе.

— Так что же случилось с твоими малышами, Дерек? — теперь уже спрашивал Тигр.

— Почем мне знать. Небось за мамину юбку держатся, боятся на улицу выйти.

— Ради Бога! — сказал Мак. Он не повысил голоса, но был полон злобы и презрения. Стив посмотрел на него и увидел, как щека у Мака слегка дернулась.

— Да что с тобой, Макилрой? — грубо спросил северянин.

— Противно тебя слушать.

— Кто это говорит?

— Я. У тебя слишком длинный язык, Бредли…

— Длиннее, чем ты думаешь.

— …и тебе не следует распускать его.

— Да? Может, ты хочешь его укоротить?

— Могу, если попросишь.

Угрожая, Бредли схватил стул за задние ножки. Ругань и драки иногда случались здесь, но Мак обычно не встревал в них, и все знали его как спокойного, уравновешенного человека.

— Да пошел ты, Мак. Лучше не нарывайся на неприятности.

— Ты грязный сукин сын, Бредли! — Мак оказался на ногах прежде, чем Стив или Дез смогли остановить его. Мощным ударом Мак разнес стул в щепки и свалил Дерека с ног. — Вставай и повтори, что сказал, еще раз!

Какой-то миг Бредли был так удивлен, что не поднимался с пола, но потом он вскочил и направился к Маку.

— Ты ублюдок! — Сильный, как гризли, он двинулся на Мака. Они то и дело швыряли мебель, а иногда и друг друга. Все это поначалу было весело, но когда драка завязалась не на шутку, Мака и Дерека растащили без больших усилий.

Лицо Мака, как и у Бредли, было в крови. Рана над глазом кровоточила, и под бровью уже проступил синяк. Колено он разбил о стойку бара, и сквозь джинсы тоже просачивалась кровь. Лицо дышало злобой.

— Придерживай язык в следующий раз! — выкрикнул он, когда Стив и Дез отпустили его.

— Черт возьми, Мак, что случилось? — спросил Стив, когда они вошли в каюту. — Он все время треплется, но никто на него внимания не обращает.

— До сегодняшнего дня, — ответил Мак, сплевывая кровь.

Стив и Дез обменялись взглядами. Их больше всего удивила реакция Мака: сколько они его знали, подобного никогда не случалось. Но это было сейчас неважно. Если бы Стив и Дез не были хорошими кулачными бойцами, то Маку пришлось бы пожалеть о том, что он так завелся.

— Извините, ребята, — сказал Мак.

Он был спокоен, от злости не осталось и следа, но выглядел он довольно жалко, лицо было залеплено пластырями, на теле синяки и ссадины.

— «Извините»? Не извиняйся — за последние две недели мы не видели лучшего представления, — успокоил его Дез. — Но из-за чего все началось?

— Действительно, — сказал Стив. — Всем известно, что Дерек много болтает. Тебя это, вроде, не волновало раньше.

— Все оттого, что он так говорил об ублюдках, которым не оставлял ни гроша, это меня зацепило действительно круто. Понимаете, меня самого взяли из приюта. Глупо, наверное, но я не жалею, что врезал ему. Он сам напрашивался.

— Да уж, — процедил Дез. — Но ведь тут не все так просто…

— Послушай, если тебя усыновили, то ты, скорее всего, не знаешь своих настоящих родителей? — Стиву это казалось странным, ведь он-то сам всегда стремился расстаться со своими.

— Честно говоря, знаю, во всяком случае — мать. Я недавно раздобыл оригинал своего свидетельства о рождении.

— Ну и?..

Мак качнул головой.

— Смешно, как иногда случается. Я всегда представлял себе бедную молоденькую девушку, которой не хватало денег, чтобы содержать меня. Для меня это было каким-то утешением. Иногда мне казалось, что я найду ее, смогу изменить ее жизнь, купить все, что ей нужно. На самом деле все оказалось не совсем так, как я представлял.

Он осекся. Он знал, что говорит лишнее, но бренди и эта драка развязали Маку язык, ему надо было с кем-нибудь поделиться.

— Ну, — вставил Стив. — Кем она была на самом деле?

Мак опустил голову:

— Меня ожидало разочарование. Я-то думал, она из бедных. Правда оказалась ошеломляющей. Оказывается, моей матери не нужна была моя помощь. Она сама могла купить меня и продать много раз.

Стив придвинулся ближе:

— Да кто же она такая?

Мак выпил, почувствовав, что жидкость обожгла его внутренности, но это было пустяком по сравнению с болью, причиняемой чувством унижения и отверженности, которое жгло его сердце на протяжении нескольких лет. Без конца он вспоминал о том, что мать бросила его не потому, что была не в состоянии вырастить.