Такая разная любовь

Подумав об этом, она тряхнула головой, словно пытаясь отделаться от наваждения. «Немыслимо!»

Алисса сложила карточки с именами приглашенных в ровную стопку. Боже, скорее бы этот завтрак закончился!..

В зал вошли несколько женщин, лениво переговариваясь между собой и смеясь.

— Вы читали о Луизе Коттон? — спросил кто-то высоким голоском.

— О Боже мой! Только представьте: наконец-то разводится со своим муженьком!

— И заодно с его миллионами.

— Если не с миллиардами.

— Алисса, — позвал кто-то из них, — вы слышали?

Алисса отложила свои записи:

— Да. В этом что-то есть, не правда ли? Я иногда и сама думаю так поступить.

В ответ женщины захихикали, ибо всем было известно, что Алисса ни за что не станет разводиться с Робертом. Без него она будет никто, ничтожество. Они все без своих мужей стали бы ничтожествами.

Алисса улыбнулась и села за стол, почувствовав приятное щекотание уголка кружевной скатерти у себя между ног. Она вновь сверилась с часами. Пятнадцать минут первого. Ничего, ждать осталось каких-то два часа.

К главному столу подошла Сью Эллен Джемисон, представлявшая здесь «Рокфорд Джемисонс». Ей шел уже седьмой десяток и она была светской дамой еще в те времена, когда общество Атланты не было модным. Это была плотная, всегда безупречно ухоженная женщина. Ее седые волосы были уложены в аккуратную прическу.

— Дорогая, — обратилась она к Алиссе, — твоя Мишель в «Светской хронике» просто очаровательна!

Никто из этих людей никогда не упоминал названия журнала — «Таун энд Кантри». Считалось, что там есть только один достойный внимания раздел — «Светская хроника», а других как бы и вовсе не существовало.

Алисса невольно сжала в руках стопку карточек.

— Да, — проговорила она. — Мы очень гордимся ею.

— Обе твои девочки просто красавицы, дорогая. Славно потрудилась ты со своим Робертом. Просто нет слов!

«Да, славно, — захотелось ответить Алиссе. — Ты бы видела, как моя славная шестнадцатилетняя дочурка трахалась сегодня ночью на кожаном диване в библиотеке!»

Но Алисса только улыбнулась и проговорила:

— Спасибо, Сью Эллен. Я высоко ценю ваше мнение.

Сью Эллен рассмеялась:

— Подрастает новое поколение. Похоже, я и оглянуться не успею, как стану уже бабушкой нашего общества.

— Скорее гранд-дамой, Сью Эллен, — как можно более убедительным тоном заверила ее Алисса. — И не забывайте, — добавила она, желая перевести разговор на другую тему, — что я очень рассчитываю на ваше содействие в организации нашего фантастического вечера в пользу бездомных.

Сью Эллен кивнула:

— Ты же знаешь, я сделаю все от меня зависящее, как только будет сформирован оргкомитет.

Алисса улыбнулась, прекрасно отдавая себе отчет в том, что Сью Эллен сгорает от желания узнать, кого же поставят во главе оргкомитета. Алисса была хозяйкой вечера и ей отводилась самая значимая роль. Руководительница оргкомитета автоматически становилась второй по важности персоной. Все думали, что Алисса доверит эту должность Фран Чарльз, художнице, чей муж заседал чуть ли не во всех первых кабинетах Атланты. Благодаря его связям Женской федерации до сих пор удавалось превращать свои мероприятия в сказочные события при минимальных затратах.

Зал постепенно наполнился, гости расселись по местам. Алисса знала, что опозданий не будет. Как всегда. Это все были очень занятые женщины, у каждой был очень напряженный распорядок дня. К тому же среди них не было ни одной, которая бы не понимала, что такое крупное событие, как вечер в пользу бездомных, требует тщательной подготовки.

После шербета, между салатом из цикория-эндивия и вареным лососем, Алисса определилась с тем, кого назначить руководительницей оргкомитета. В своем выборе она руководствовалась двумя соображениями: во-первых, с этой женщиной придется работать в теснейшей связке, во-вторых, это должна быть та женщина, с которой Алиссе нужно было познакомиться поближе. Такая женщина находилась среди присутствующих. О том, чтобы сойтись с ней, Алисса думала уже в течение нескольких месяцев. Но после того, что случилось вчерашней ночью, это стало насущной необходимостью.

Она отложила ложку и поднялась.

— В этом году, — объявила она начальственным и одновременно мягким голосом, — учитывая то, что надвигается Олимпиада, город преображается. Вносится новая струя свежести и энергии. Мы с вами не будем стоять в стороне от этого процесса, поэтому я решила назначить главой оргкомитета человека, способного выдвинуть совершенно новые идеи, которые вдохновят всех нас.

Женщины стали переглядываться между собой. Фран Чарльз сосредоточенно сложила руки на коленях.

— Главой оргкомитета по подготовке проведения вечера в пользу бездомных я назначаю Бетти Данфорт Вентуорс! — объявила Алисса, еле удержавшись от того, чтобы добавить: «…чей сын благополучно трахает мою дочь».

Бетти — никакой макияж не был способен заретушировать ее поджатые губы и вечную гримасу на лице — с готовностью поднялась со своего места. Алисса отметила про себя бежевый костюм «Каше», в котором пришла на завтрак Бетти. Грант Вентуорс был управляющим арахисовыми и хлопковыми плантациями, которыми владели предки его жены в пяти поколениях. Неужели Бетти нарочно оделась в бежевые и белые тона, чтобы подчеркнуть характер родовой собственности?

В зале повисла тишина, которая через некоторое время была нарушена вежливыми аплодисментами. Алисса знала, что это решение подвергнется за ее спиной острой критике. Но никто из членов Женской федерации не посмел оспорить кандидатуру Бетти вслух. Даже изящная, одаренная Фран Чарльз, которая больше всего подходила на должность главы оргкомитета и которая теперь имела все основания злиться больше других. Алисса улыбнулась, почувствовав силу своей власти. Вновь посмотрела на часы. Интересно, что делает сейчас Грант Вентуорс, сидя на противоположном конце города в своем офисе на тридцать втором этаже здания, являющегося штаб-квартирой их с Бетти компании «Пинат энд Коттон Пропертиз»? Тоже улыбается?

Алисса открыла дверь квартиры ключом, которым снабдил ее Грант вскоре после того, как они стали любовниками. Она подозревала, что, наверно, и до нее у Гранта были женщины, которые приходили в эту квартиру по вторникам точно так же, как сейчас приходит она. Но за последние четыре месяца она привыкла рассматривать это место в качестве «их норки». Это была своего рода их тихая гавань, куда они приставали раз в неделю, вырвавшись из штормовой стихии жизни.

Она кинула сумку на скамеечку из слоновой кости в фойе и позвала:

— Грант? Это я.

Ответом ей было молчание. Значит, опаздывает. Опять. Алисса старалась не думать о том, что в последнее время с каждой неделей он стал приходить все позже и позже. Она быстро прошла мимо бара, пересекла просторную гостиную и подошла к белой ванне-джакузи. Включила воду и плеснула, не жалея, пенной жидкости из хрустального графина. Сделав все приготовления, Алисса ушла в гардероб переодеваться.

Грант был не первым ее любовником. В течение целых трех лет после разоблачения Роберта Алисса все еще хранила ему верность. Дура! Но позже, пять лет назад, она поняла, насколько это просто — иметь связь. Она поняла, что женщина, имеющая любовника, вновь чувствует себя желанной. Появляется необыкновенное чувство свободы. При этом женщина остается хозяйкой положения и все держит на контроле. Изменять Роберту Алисса начала с конюхом из конного клуба. Теперь-то она понимала, насколько это выглядело банально, как в плохом романчике. Но в сексуальном отношении все было просто здорово! Страсть, возбуждение, смелость… Именно в объятиях этого потного мускулистого конюха Алисса впервые за несколько лет испытала оргазм. И, испытав, просила еще.

Она скинула с себя кружевную рубашку, жалея о том, что вынуждена делать это сама, потому что Грант опаздывает.

После конюха было еще с полдесятка мужчин, прежде чем Алисса наконец поднялась до любовника, принадлежавшего к ее кругу. В этом тоже было что-то волнительное, что-то от запретного плода. Все свои прошлые связи Алисса рвала сразу же, как только ситуация начинала усложняться. А она, черт возьми, всегда усложнялась. Но пока было хорошо, ничто не мешало ей получать удовольствие. К тому же любовники помогали ей временно забыть о неверности мужа, о том, что он отверг ее как женщину.