Такая разная любовь

Алисса уловила саркастические нотки в голосе дочери. Но ничего, по крайней мере девчонка стала хоть немного разборчивее.

— Что ж… Если тебе хочется, чтобы эти отношения длились подольше, я на твоем месте хорошенько подумала бы, прежде чем согласиться лечь в постель с такой легкостью.

— О Господи, мама! Только не надо вот этого! Мы уже не девственники, какими вы были в нашем возрасте.

С этими словами Натали пробежала мимо нее и скрылась за дверью.

Алисса налила себе еще бренди.

— Вот уж действительно, — проговорила она в пустоту. — Вы не девственники.

На этот раз она не стала опрокидывать стакан залпом, а, потягивая бренди маленькими глотками, задумалась о том, что ей следует предпринять. Наказать Натали? За что? За вступление во внебрачную связь в стенах отчего дома? Может, стоит рассказать обо всем Роберту? Пусть сам разбирается…

Но тут Алисса вспомнила, как он однажды взбесился, узнав, что она давала Мишель противозачаточные пилюли. Это случилось в прошлом году. Мишель было семнадцать. Роберт случайно обнаружил счет, пришедший от гинеколога. О том, что еще до того случая Алисса уже водила однажды Мишель делать аборт, он не знал. Противозачаточные таблетки — это были цветочки в сравнении со всем остальным, но Роберт узнал только про них. И то закатил такой скандал… Нет, про Натали ему лучше ничего не говорить.

Алисса сделала еще один глоток и пробежала глазами по книжным полкам, заставленным трудами по медицине, изредка перемежающимися литературной классикой. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что после того случая с Мишель она позаботилась о том, чтобы и младшая дочь начала принимать таблетки? Сейчас такие времена. Осторожность не помешает. Натали была права в одном: нынешнее поколение теряет девственность раньше, чем достигает совершеннолетия. Сегодняшние девочки из колыбели прямиком отправляются на атласную простыню к мужчине. Или на кожаный диван. Оставалось только надеяться, что кто-нибудь изобретет средство от СПИДа раньше, чем перезаразится вся планета. Может быть, это сделает Роберт. Господи, если это произойдет, какой прием можно будет закатить!..

Она повернула маленький ключ в одном из ящиков письменного стола и, отодвинув в сторону револьвер тридцать восьмого калибра фирмы «Смит и Вессон», приобретенный Робертом для «самозащиты», достала свой серебряный портсигар. Муж давно уже смирился с тем, что курить она не бросит. В ответ на это Алисса согласилась не появляться с сигаретой на людях и не дымить в его присутствии. Она вытащила из портсигара длинную тонкую сигаретку и стала искать зажигалку. Взгляд ее упал на свежий номер «Таун энд Кантри», лежавший на столе. Она видела этот журнал еще днем. Алисса потянулась за ним, но рука замерла на полпути и по ней пробежала мелкая дрожь. Справившись с собой, Алисса раскрыла журнал и начала медленно переворачивать страницы. Проскочила глянцевую рекламную обложку, несколько цветных фотоиллюстраций и вот наконец — «Светская хроника». В этом разделе печатались фотографии самых известных в обществе дам при посещении ими самых важных благотворительных мероприятий. Дамы позировали перед камерами в своих лучших нарядах, увешиваясь самыми броскими драгоценностями. Алисса была хорошо знакома с этим разделом журнала, так как сама довольно часто появлялась на его страницах. Только в прошлом году, например, пять раз.

Но теперь не ее лицо улыбалось с глянцевого черно-белого снимка. В материале рассказывалось о гала-вечере в Пич Вэли, а на фотографии была изображена Мишель Пэйдж, старшая дочь Алиссы, восемнадцатилетняя девушка с ослепительной улыбкой, ненавязчиво выставляющая напоказ свою красоту и молодость. Значит, вот оно что… «Светская хроника» переключилась с нее, Алиссы, на Мишель.

Не отрывая глаз от фото, Алисса поднесла руку к горлу. Подтяжки сделали свое дело — не было ни морщин, ни складок. Алисса знала наверняка, что ее шея никогда не будет обезображена уродливыми маленькими складками под подбородком, как у других. Подняв руку еще выше, она прощупала кончиками пальцев уголки глаз. Нет, и там не было «птичьих лапок», считающихся верным признаком старения. И все же… И все же…

Проблема женщины, у которой есть дочери, заключается в том, что она скорее проникается ощущением возраста. Смотришь на девочек, и кажется, что прошло уже целое столетие с тех времен, когда и ты сама могла обходиться без румян. Завидуешь тому, что они могут позволить себе ходить без лифчика и — что еще обиднее! — оголять руки. А потом, в один прекрасный день, они приводят в дом дружков, которые — и ты вынуждена с этим смириться — скорее согласятся провести время с ними, чем с тобой. И неважно, насколько плоский твой живот, насколько хороша форма бедер. Любой здравомыслящий мужчина считает, что женщина, перешагнувшая рубеж сорокалетия, — груда костей, бесформенная куча складок или высушенная селедка. И возврата к молодости нет.

Алисса прикурила и глубоко затянулась. Тут ей пришло в голову, что она проснулась в середине этой чертовой ночи вовсе не из-за храпа и запаха Роберта, а из-за этой фотографии в журнале.

В банкетном зале в «Ше Люи» преобладали цвета морской волны и ярко-зеленый, как того и требовала обстановка. Несколько круглых столиков были накрыты кружевными скатертями. На каждом красовалась небольшая хрустальная ваза, наполненная свежими сине-зелеными лилиями. Свечей не ставили, так как в дневное время они смотрелись бы неуместно. Это было ясно любому опытному устроителю приемов.

Алисса сверилась с часами. Ей хотелось побыстрее начать и побыстрее закончить торжественный завтрак, потому что сегодня был вторник и после этого мероприятия у нее должна была состояться другая, куда более важная встреча… И сегодня она ждала этой встречи как никогда раньше.

Она подошла к главному столу и села, чтобы просмотреть сделанные ею пометки. Рядом со столом стояли декоративные папоротники в горшках. На ней был голубой с зеленым отливом шелковый костюм, хорошо сочетавшийся по тону с окружающей обстановкой. Шелковые туфельки. Безупречной формы опалы в виде вытянутых застывших капель: сережки и ожерелье, обрамлявшее ее изящную шею. И никто так и не узнает, что под шелковым костюмом на ней только тонкая кружевная рубашка и все…

Выглядело все исключительно достойно, начиная от убранства банкетного зала и заканчивая внешним видом хозяйки торжественного завтрака. Алисса Пэйдж умела организовать прием, даже если знала, что целью его будет всего лишь подготовка к другому, более крупному событию. Ей было известно, что во всей Атланте не найдется ни одного человека, который мог бы сравниться с ней в таких делах. Она надеялась, что на завтраке покажутся все сорок три члена Женской федерации Атланты (ЖФА). Алисса распределит между ними обязанности, и закипит подготовка к сентябрьскому благотворительному вечеру в пользу бездомных, который пройдет под эгидой ЖФА.

Алисса улыбнулась, просматривая свои записи. Ей самой было забавно, что она придумала этот вечер для бездомных. Никто из членов Женской федерации и понятия не имел о том, что это такое — бездомный. Проблемы, конечно, время от времени появлялись, но какие! Недавно разразился один финансовый скандал, и двое «дорогих» друзей вынуждены были продать свои конные ранчо и дачи на Палм-Спрингс, чтобы покрыть долги. Роберт распорядился вычеркнуть их имена из всех списков: ведь поддерживать близкие отношения с «преступниками» — значит навредить репутации Центра инфекционных болезней.

Алиссу, впрочем, нельзя было назвать совершенно бездушной и витающей в облаках. Всего неделю назад во время одного из своих «выходов в люди» она обратила внимание на группу художников, которые собирали средства в пользу бездомных. Они продавали свои картины туристам в модных лавочках Андеграунда. Алиссе тоже предложили что-нибудь купить. Она с улыбкой подарила одному художнику пятьдесят долларов. В конце концов, если бы не тетя Хельма и дядя Джек, Алисса и сама могла остаться бедной, бездомной и одинокой.