В поисках спасения

— Боже, сколько денег вы поставили? — спросила Сэм, когда они протискивались к месту, откуда видны были финишные ворота.

— Вполне по моим средствам, — спокойно ответил он.

— Как же! А если Раму не победит? Держу пари, что в понедельник вы уже будете стоять в очереди за пособием по безработице.

— Но ведь вы сказали, что он победит.

— Я этого не говорила! — с жаром возразила Сэм. — Я сказала, что он в хорошей форме. Если вы хотите потерять остатки своих сбережений на дурацких скачках — это ваши проблемы. Я вас под руку не толкала.

— Верно, — с улыбкой сказал Пол.

Он не будет таким спокойным, когда Раму побежит по дорожке, сердито подумала Сэм. Мужчины! Самодовольные болваны в своем большинстве!

Несмотря на то что она сняла с себя всякую ответственность за ставку Пола, живот Сэм сводило от волнения.

— Стартовали! — напрягшись всем телом, закричала она одновременно с комментатором скачек.

Когда Раму пристроился в самом конце сразу после старта, Сэм подавила стон разочарования. И хотя она не уставала повторять себе, что лошадь, начавшая скачку последней, вполне может оказаться первой на финишной прямой, былые неудачи Раму не давали оснований для радужных надежд.

Когда половина дистанции была уже пройдена, Раму все еще продолжал плестись в хвосте. Правда, лидеры ускорили бег, что могло свидетельствовать об их усталости, в то время как Раму выглядел так, словно совершал тренировочную пробежку.

— Да двигайся же ты, старая гнусная кляча! — наконец не выдержала она.

— Вы имеете в виду лошадь или жокея? — сухо поинтересовался Пол.

Она бросила на него убийственный взгляд, призванный предупредить, что на этой стадии скачек досужая болтовня неуместна. Но он не смотрел на нее. Он словно прирос к биноклю.

— Пришпорь-ка его! — громко потребовала Сэм, приложив ладони рупором ко рту, словно каким-то чудом ее совет мог достичь нужных ушей, преодолев расстояние в полумилю.

— Вот теперь это определенно адресовано жокею, — пробормотал Пол, вызвав у Сэм вздох негодования.

— Это ваши деньги вылетают в трубу, — ехидно заметила она, в то время как Пол, уронив бинокль, тоже принялся выкрикивать советы.

Однако оба погрузились в глубокое молчание, когда лошади вышли на финишную прямую и едва тащившийся до сих пор Раму оказался в центре, во всем блеске демонстрируя свои возможности. Его длинные ноги словно не касались земли, и он начал стремительно сокращать расстояние. Когда до финиша оставалась восьмая часть мили, он обогнал лошадей, идущих впереди.

— Гнусная старая кляча, похоже, побеждает, — с благоговением произнес Пол. — Джилл была права.

Голос Пола вывел Сэм из глубокого оцепенения, и она начала энергично подпрыгивать.

— Давай, мальчик, давай! — вопила она, как фанатка на концерте любимой группы. — Давай, давай, давай!

И Раму давал. И как давал! Он опережал соперников уже на десять корпусов, вытягивая шею по направлению к финишным столбам, как делают все по-настоящему хорошие скаковые лошади. Сэм в экстазе обняла Пола.

— Он победил! — кричала она. — Он победил!

— Безусловно, — согласился Пол, усмехаясь и не делая попыток освободиться.

— Должно быть, вы сорвете крупный куш, — сказала она, радуясь за него.

— Более чем крупный. Это букмекеру придется встать в очередь за пособием по безработице, после того как он выплатит мне все, могу вас уверить.

— Фантастика! Джилл, ты знаешь? Пол заработал кучу денег на Раму.

Но Джилл не слышала Сэм. Она была занята тем, что обнимала всякого, кто оказывался в пределах досягаемости. Сэм вдруг осенило, что Элинор наверняка наблюдает за этим ликованием откуда-то с переполненных трибун. Подталкиваемая этой мыслью, она привстала на цыпочки и поцеловала Пола в губы.

На какое-то мгновение она подумала, что Пол все испортит, оттолкнув ее. Но он, напротив, еще ближе привлек ее к себе и ответил на поцелуй с невероятной, взрывной страстью. Он длил этот поцелуй до тех пор, пока у нее голова не пошла кругом, пока для нее не перестало существовать все, кроме этих губ, впивающихся в ее губы, этого языка, глубоко проникшего в ее рот, и этих рук, обжигавших кожу даже сквозь одежду.

А потом… потом он отстранился.

Сэм глотнула воздуха и испуганно уставилась на него. Пол мягко рассмеялся, снова притянув ее к себе. Она не сопротивлялась. Она не могла сопротивляться.

Как странно…

— Будьте осторожнее в желаниях, Саманта Джойс, — прошептал он ей на ухо. — Они могут исполниться.

Джилл похлопала Пола сзади по спине, и это заставило его обернуться.

— Не хотелось бы отвлекать вас, ребята, — сказала она, стрельнув взглядом на раскрасневшуюся приятельницу, — но пора заводить победителя. Не хочешь ли удостоиться этой чести, Сэм?

Сэм, что было для нее совсем не характерно, осыпала Джилл поздравлениями и благодарностями за великолепную тренировку Раму, радуясь возможности не думать о поцелуе Пола. На какой-то момент она опасно завелась. И он это понял. Сэм терпеть не могла, когда мужчина ставил ее в невыигрышное положение. Она любила сама бросать вызов — во всех случаях. Это касалось и ее сексуальной жизни…

— Осознаешь ли ты, что поведешь будущего победителя на «Дубай Стэйкс»? — восторженно воскликнула Джилл, когда они втроем спускались к полю.

«Дубай Стэйкс»! Сэм не уставала поражаться оптимизму Джилл. Впрочем, после сегодняшней победы она со значительно большим уважением стала относиться к оценкам этой женщины. Но упомянутые международные скачки были рангом намного выше, чем сегодняшний посредственный гандикап.

— Ты действительно записала его? — спросила Сэм, зная, что одно это стоит весьма недешево.

— Это сделала твоя мать.

— Господи, как это на нее похоже!

— Твоя мать знала, что делает, Сэм. У этой лошади хорошие шансы. Не забывай, это ведь гандикап. Раму выступает в группе с очень маленьким весом. Конечно, ему придется выиграть в квалификационном заезде, для того чтобы его допустили до старта. Но он без труда сделает это после сегодняшнего дня.

— Боже, не говори такие вещи при Поле! — воскликнула Сэм. — Иначе в следующий раз он сделает Раму фаворитом! Или почувствует искушение воспользоваться этой идиотской возможностью ставить на участников «Дубай Стэйкс» за месяцы вперед!

Эти большие состязания должны были состояться через три месяца. Целая вечность в мире скачек! Миллион случайностей мог помешать Раму даже занять место у стартовой черты.

А ведь предстоят еще сами скачки. Двадцать лучших лошадей со всего мира будут бороться за обладание почетным призом, каждый владелец станет лезть из кожи вон, каждый жокей будет вести себя более безрассудно и безжалостно, чем обычно.

— Скажи Полу, чтобы он не рисковал своим выигрышем, Джилл, — посоветовала ей Сэм. — Скажи ему, чтобы он подождал и посмотрел, как будут развиваться события.

— Пока Пол платит за тренировку Раму, — сказала Джилл, — я буду говорить ему правду, какой она видится мне. У Раму хорошие шансы победить в этих состязаниях, Пол. И я выставлю его на старт, не сомневайся. Не самый худший выбор — прокатить свои денежки на спине этого благородного животного.

Сэм, закатив глаза, повернулась к Полу, который деликатно подавил смешок…

Едва они спустились с трибуны, как высокий лысеющий телевизионщик с микрофоном завладел Джилл, чтобы взять у нее интервью. Сэм поспешила вперед, чтобы провести Раму через ворота победителя. Она успела похлопать его по потной шее и сказать ему, какой он хороший конь, прежде чем сообразила поблагодарить жокея за великолепную выдержанную езду.

— Я только следовал инструкциям, — ответил ей он. — Честно говоря, меня можно было сбросить на землю перышком, когда он вдруг помчался. Никогда прежде Раму этого не делал. Но теперь, когда почувствовал вкус победы, мальчик на многое способен. Я готов скакать на нем снова и снова, независимо от того, в каких состязаниях он будет участвовать.

— Что вам сказал жокей? — спросил Пол, когда Сэм вернулась к нему.