Проблеск надежды

– Я убил твоего брата.

– Я знаю. Не усугубляй своего положения убийством ни в чем не повинной женщины. Сдайся, Рендл, и позволь Кейну помочь тебе.

Рендл покачал головой:

– Нет.

– Рендл, послушай меня...

– Скажи, чтобы они уехали, Франческа. Как только они уедут, я буду держать Дайану в заложницах, пока не окажусь в безопасности, а потом отпущу.

– А как же ты? Куда ты скроешься?

– Не знаю... Как только найду такое место, я дам тебе знать. Я пришлю за тобой.

– Неужели ты хочешь, чтобы мы всю жизнь скрывались, Рендл? Мы и наш ребенок?

Рендл тупо уставился на нее:

– Что ты сказала?

– Я беременна, Рендл. У нас будет ребенок. Поэтому я и приехала сюда. Я была уверена, что, как только ты узнаешь, что станешь отцом, ты все сделаешь правильно.

Он покачал головой, и Дайана почувствовала, как обмякло его тело.

– Рендл, пожалуйста, – прошептала она, пытаясь покрепче зацепиться каблуками за каменистую поверхность дорожки. – Мне не удержать нас обоих.

Он, казалось, не слышал ее.

– Не может быть, чтобы ты забеременела.

– Это правда, Рендл. Вспомни, как вот уже несколько дней подряд меня тошнило по утрам. Я подозревала, но не хотела говорить раньше времени, чтобы не разочаровать тебя в случае ложной тревоги. Поэтому перед работой я сходила к доктору Гири.

– Ты на самом деле... У нас действительно будет ребенок?

По щекам Франчески текли слезы.

– Доктор Гири только что подтвердил это. Рука, крепко державшая Дайану, ослабила хватку.

Пистолет выпал из пальцев и, ударившись несколько раз о скалы, исчез в волнах.

Дайана быстрее молнии ринулась бежать по тропинке, заметив, что к ней мимо Франчески бежит Кейн. Он успел подхватить ее, когда она споткнулась.

– С тобой все в порядке?

– Да.

Кейн прижал ее к себе:

– Слава Богу.

Двое полицейских уже спускались вниз по тропинке. Пока Кейн развязывал ей руки, она оглянулась. Франческа беспомощно рыдала в объятиях Рендла.

– Пойдем, – тихо сказал Кейн, направляясь с Дайаной в сторону коттеджа. – За сегодняшний день ты уже достаточно всякого насмотрелась.

Глава 37

Франческа вернулась в «Линдфорд» только к шести часам. Отказавшись от предложения Кейна отвезти ее к Маргарет, она отправилась туда одна с покрасневшими от слез глазами и такой тяжестью на сердце, которая, казалось, никогда не пройдет. Сидя в кресле в гостиной матери, она откинула голову на спинку и спокойно отвечала на ее вопросы, опасаясь выдать свои чувства, чтобы еще больше не расстроить мать.

– Заслушав показания Рендла, окружной прокурор согласилась изменить формулировку обвинения на «непредумышленное убийство», но ему все равно придется отвечать за похищение человека и незаконное владение оружием.

– Его выпустят под залог?

– Кейн считает, что выпустят. Слушание дела об освобождении под залог назначено на завтра, на десять часов утра. А до тех пор ему придется находиться в тюрьме.

– Ты, кажется, сказала, что Кейн согласился защищать его?

– Да. Он очень помог на всех этапах этой процедуры, мама. И Дайана тоже.

– Я рада.

Маргарет, сидя в кресле напротив Франчески, старалась осмыслить все, что рассказала ей дочь. Ее обуревали противоречивые чувства – от потрясения до безумного гнева, – угрожавшие сокрушить ее знаменитое самообладание. Путем неимоверных усилий ей все-таки удавалось держать себя в руках, но только ради Франчески.

Она скользнула взглядом по измученному, но все же прелестному лицу дочери.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая?

Франческа пожала плечами:

– Не знаю. Трудно сказать, я просто отупела.

– Могу я что-нибудь сделать для тебя?

Франческа закрыла глаза.

– Сделай так, чтобы ничего этого не было. Скажи, что все это приснилось мне в кошмарном сне, мама, что на самом деле все в порядке, и я должна успокоиться и снова заснуть.

– Если бы я могла... – Она взяла руку дочери и стала нежно поглаживать пальцами гладкую белую кожу. Сначала она тоже оцепенела, потрясенная тем, что человек, которому безоговорочно доверяла и которого любила, как сына, причинил ей такое горе. – Не попросить ли мне Марсию приготовить тебе бульон? Или, может быть, чай...

– Я не хочу ничего.

– Франческа...

– Я беременна, мама.

Маргарет замерла и тихо охнула.

– Я узнала об этом сегодня утром, – продолжала Франческа, открыв глаза. – Поэтому-то я и поехала на ранчо, чтобы поговорить с Рендлом.

Маргарет, редко демонстрировавшая чувства, обняла ее.

– Франческа! Я... Я даже не знаю, что сказать.

– Скажи, что ты рада за меня. Я, например, рада. Я думаю, что мысль о ребенке придаст Рендлу мужество, которое ему очень потребуется, чтобы продержаться последующие несколько месяцев.

– Конечно, я рада за тебя. Это замечательная новость. – Вдруг между бровей у нее появилась морщинка, и она с тревогой спросила: – С тобой все в порядке? Я имею в виду, ты, надеюсь, не падала?..

– Со мной все в порядке. Немного тошнит, а больше ничего.

– Ты переночуешь здесь, а завтра мы вместе поедем на слушание дела об освобождении под залог. Какую бы сумму залога ни назначили, я заплачу.

До этого момента ее единственным желанием было видеть, как этот мерзавец сгниет в тюрьме, но надо подумать о чувствах Франчески, а теперь еще и о ребенке. Это обстоятельство коренным образом меняло все.

– Там будет полно журналистов, мама.

Маргарет пожала плечами:

– После всего того, через что наша семья прошла за последние два месяца, что значат еще две-три дюжины журналистов?

Уголки рта Франчески тронула слабая улыбка.

– То же самое говорит Дайана.

Маргарет вздохнула. Из-за Дайаны ее дочь прошла через ад.

– Как у нее дела?

– Учитывая все случившееся, поразительно хорошо. Она настоящий борец, мама. Своим характером она напоминает мне тебя. Думаю, она тебе понравится, когда ты узнаешь ее поближе.

Маргарет промолчала, вспомнив, как эта молодая женщина осмелилась противоборствовать ей.

– По правде говоря, я собиралась сходить к ней через денек-другой, если, конечно, она захочет меня видеть.

Франческа порывисто сжала руку матери.

– Уверена, что захочет.

Маргарет внимательно посмотрела на дочь:

– А ты что скажешь, Франческа? Ты сможешь когда-нибудь простить меня?

– За что?

– За пренебрежительное отношение к тебе, за то, что я отказала тебе в возможности управлять отелем только потому, что ты женщина.

Франческа махнула рукой:

– Ты сделала то, что тебе казалось правильным. Все это теперь в прошлом.

– В прошлом, но это еще не конец. Через несколько дней, когда ты немного успокоишься, я хочу поговорить о твоем будущем и о будущем «Линдфорда».

Франческа едва сдержала саркастическую усмешку. Она так долго ждала этого момента, что теперь, когда время пришло, он потерял для нее всякое значение. Но она была Линдфорд и по рождению, и по воспитанию, а поэтому сделала именно то, что от нее ожидалось.

– Хорошо, мама. Мы поговорим обо всем через несколько дней.

Чета Паркеров, Кейн и Дайана сидели в гостиной у Кэт, На столе перед ними лежали остатки пиццы. Кроме Митча, аппетит у которого был как у подростка, никому не хотелось есть.

– Расскажите, как сейчас обстоят дела? – попросила Кэт, наливая Дайане чай со льдом. – Что новенького, кроме того, что с Дайаны снято обвинение?

Обняв одной рукой Дайану за плечи, Кейн откинулся на спинку дивана, увлекая ее за собой.

– Рендл полностью во всем признался и будет признан виновным, а это означает, что штату Калифорния не придется нести расходы на длительный судебный процесс. Вполне вероятно, что судья при вынесении приговора примет это обстоятельство во внимание, как и тот факт, что Рендл действовал в целях самообороны.

Митч, красивый молодой мужчина с каштановой шевелюрой, могучей шеей и широкими мускулистыми плечами, положил себе еще кусок пиццы.