Попробуй меня (СИ)

Тебе нужны песочные часы? – поинтересовалась я у него.

Гарри расплылся в мягкой улыбке, а затем с серьезным выражением лица перевел взгляд в пол.

Я напряглась. Каждый нерв на пределе, воздух по-прежнему не желает оседать в легкие.

Мне не нужны песочные часы. – прошептал он и резко поднял свой взгляд на меня.

В дрожь бросило моментально.

Мне не нужны ни механические, ни кварцевые, ни старинные, ни дизайнерские – мне не нужны никакие. – он замолчал на мгновение, ухмыльнувшись так, что мое сердце в один момент упало в пятки.

Мне нужно ни много, ни мало. – Гарри встал со своего стула, уверенно отодвинув всю посуду в сторону. – Мне не нужен никто. Лишь бесконечно сильно нужна ты.

Горы, спускающиеся в заснеженное море, длинные песчаные пляжи, бесчисленные кроны деревьев, покрытые снегом, живописные деревушки, открытые ветрам дороги и поля - все это и есть Ирландия. Множество замков, крепостей и старинных соборов, одним словом, отдых в Ирландии — это действительно сказка, это свобода мыслей и свобода от самих себя.

Гарри шел пленительно медленно по снежным узким Дублинским улочкам, придерживая меня за талию и вдыхая аромат моих волос. Я в свою очередь крепко обнимала его шею, блаженно прикрыв глазки и наслаждаясь близостью с ним. Мне нравилось находиться здесь. Запах Дублина – запах свежего снега, вперемешку с пленительным ароматом растущего города. Мы вышли в самый центр и тут же попали в круговорот людского потока; от маленьких домиков со стогами сена, запорошенными снежинками не осталось и следа.

Повсюду красовались маленькие кафе, одновременно переплетаясь с изысканными ресторанами. От уличных торговцев яблоками, щеки у которых были ярко-бардовыми от легкого мороза, до дорогих бутиков от самых известных кутюрье - вот в чем секрет Ирландии. Вот почему она мне так нравилась.

Мы оба были увлечены друг другом. Улицы сменялись переулками, минуты бежали слишком скоротечно. Своим дыханием, чувством заботы и предельной нежностью Гарри заставлял пробовать на вкус то самое наслаждение. Поверьте мне, это многого стоило.

Ты любишь меня. – прошептал Стайлс и я оторвалась от собственных мыслей в одну секунду. Взглянув на него из под густых ресниц, я наверняка залилась пунцом, но ничего не ответила. Лишь прильнула к его пленительной шее и уткнулась в нее носом, выдыхая холодный воздух ртом.

Тот, кого ты любишь, это лезвие. – произнесла я, не открывая глаз при этом. - Это скальпель, которым ты препарируешь собственную душу. Это разделочный нож, которым ты безжалостно отсекаешь в себе все лишнее, наносное, ставшее вдруг таким мелким и ненужным. Это бритва, которой ты вскрываешь грудную клетку, обнажая дрожащее сердце, жаждущее самого интимного прикосновения. И вскрыв себя, ты начинаешь бездумно кромсать это небо, чтобы по кусочкам дарить его тому, кого…

Я на минуту замолчала и подняла глаза, встретившись со спокойным взглядом Гарри.

Кого ты любишь. – закончил он и прикоснулся сухими губами к моему лбу. Я еле слышно вздохнула и бесшумно кивнула головой. Гарри наверняка не заметил, но на его губах мгновенно появилась улыбка. Улыбка, ради которой хочется жить. Ради которой хочется забыть о всех лезвиях. Ради которой ты готова отдать все, позабыв о боли навсегда.

Я не согласен с тобой. – он отстранился и вновь зашагал по узкой улочке. - Тот, кого ты любишь, это воздух. Сладкий, тягучий как вода от переизбытка кислорода, густой и звенящий, острый и холодный. Ты жадно хватаешь его открытым ртом и резко кружится голова, и сердце начинает стучать почти болезненно, но без него ты задыхаешься. И легкие сжимаются, выдавливая сквозь кожу крик, и озноб, и судороги… пока ты снова не вдохнешь этот ядовитый газ. И тогда можно жить дальше, и дышать, дышать, ды…

Не успел он договорить, как незаметно для друг друга мы вышли к заледеневшей речке, которая стояла неподвижно под тонким слоем льда.

Дышать. – завершила я и взяла его за холодную руку, сжав ее настолько сильно, насколько хватало моих сил.

Гарри усмехнулся. Для него мое сжатие явно ничего не значит, но ради всего святого, он улыбается. Ради такого момента я готова сжимать его руку всегда. И не отпускать ее.

Мы спокойно дошли до покосившегося деревянного мостика и синхронно облокотились на полуразрушенные деревянные перила.

Я хочу, чтобы ты спела для меня. – произнес Гарри, кинув снежок в речку. – Спой для меня, Дейвидсон.

Я качнула головой и тут же поправила волосы, разочарованно прикрыв глаза.

Сделать для тебя все, чтобы ты был счастлив со мной, казалось для меня преодолимой задачей Гарри. – шепотом произнесла я. – Но я не умею петь.

Стайлс недовольно нахмурился и стиснул зубы.

Ради меня. – настойчивый тон. – Я напишу для тебя слова, и пусть эти слова станут гимном для твоего сердца. Гимном напоминания о том, что я всегда с тобой.

Слезы не заставили ждать своего появления. Они мгновенно навернулись на помутненные глаза и я тихо всхлипнула, преподнеся ладонь к лицу.

Ты заметила, я никогда не говорил тебе, что люблю тебя? – задался он вопросом, вновь кинув снежок на корочку льда. – Потому что я не любил никого, кроме себя и музыки. Она стала для меня спасением. Я постоянно задаю себе вопрос: Стайлс, а человек ли ты вообще? Ты влюблен в музыку настолько, что она становится стимулом. Стимулом жить, стимулом продвигаться, стимулом держаться на ногах и дышать полной грудью.

Гарри оторвался от перил и посмотрел на меня так, что слезы, каким-то совершенно тайным образом, мгновенно стерлись с моих глаз.

Стань для меня моим спасением. – забвенным тоном произнес он и мягко прикоснулся ладонью к моей щеке. - Стань моим стимулом. Стань без остатка моей. Просто стань. И я покажу тебе. Покажу тебе то, как я умею любить.

22:44.

Он сидел с идеально-ровной спиной и что-то писал в тетради, уверенно бегая ручкой по пожелтевшим листам.Я не хотела смотреть на него, но тем не менее смотрела. Его красивый профиль, спокойное, задумчивое лицо, музыкальные пальцы на дорогом синтезаторе скользили по белоснежным клавишам.

Найл, боже мой, ты можешь перестать жевать? – воскликнула я, оторвавшись от Стайлса и переведя взгляд на монитор.

Да, да, я уже. – блондин начал вытирать тыльной стороной ладони свой рот и снова уставился в камеру. – Поверить не могу, ты в моем родном городе! Ты уже пробовала ирландский стейк? Он чудо как хорош!

Гарри поднял взгляд от тетради и повернулся в мою сторону, встречаясь со мной усталым взглядом. Уголки алых губ приподнялись, бирюзовые, чуть потемневшие глаза смотрели внимательно, изучающе. Он чуть прищурился и вновь уставился в тетрадь, зашевелив ручкой.

А как насчет рагу? Зимние тыквы и сладкая морковь – пальчики оближешь! – продолжал восхищаться Хоран, резко подняв два пальца вверх. – Не забудь попробовать пиво из позднего хмеля, оно…

Ради всего святого, Хоран. – я рассмеялась в камеру и пододвинула ноутбук ближе к себе. – Я ненавижу тыкву и ни за что в жизни не попробую пиво. Мерзость!

Блондин в мониторе недовольно сморщился и показал мне язык, то и дело дразня при этом.

Ну и зря! – воскликнул тот, не теряя самообладания. – Зато от ирландских кексиков ты точно не откажешься.

Я закатила глаза к потолку, но не смогла сдержать улыбки. В этот момент в маленькую студию ввалился парень с торчащими во все стороны рыжими волосами, которые были прижаты серой шапкой, и с профессиональной гитарой в руках.

Я перепугалась не на шутку и привстала с кресла, оставив Найла наедине со своими ирландскими кексиками.

Чертов снегопад! – возразил парень, скидывая с себя вязаный шарф.

Стайлс еле оторвался от своего занятия и тоже встал со стула, уверенным шагом подойдя к рыжему.

Эд, ты долго. – нахмурился он и протянул руку для приветствия. – Я почти закончил свое дело. Дело за тобой.