Может когда-то она и была Лолитой, но не теперь (СИ)

Из клумбы с цветами вытаскиваю увесистый камень, размахиваюсь, и лобовое стекло Мерседеса, мистера Костюма, мелкими осколками ссыпается на передние сиденья. Оли в шоке, смотрит на меня. – Тшш, – прикладываю палец к губам.

– Я был в уборной, – отходит здоровяк.

Сажусь в свою машину, на высокой скорости несусь в Сильвер Лейк. Рыжая полгода назад купила себе там небольшой аккуратный дом на Фернвуд авеню. Хотя с её состоянием она могла бы купить половину Голливуда. Вот он дом 3228. Надеюсь, я ничего не перепутал. Я ещё ни разу здесь не был, мы видимся только у мамы дома.

Стучу в дверь. Мне в ответ тишина и темнота комнат. Лучше окажись дома и открой мне дверь! Прямо сейчас, иначе я закончу то, что ты начала.

– Открывай! Открывай, черт тебя дери! – рычу и чувствую, что что-то твёрдое упирается мне в бедро. Опускаю голову. Огромная морда Ареса тычется мне куда-то в район паха.

ТВОЮ МАТЬ!

Я в секунду окаменел. Кровь отхлынула от лица, и по телу прошёлся ледяной холод неотвратимой гибели.

– Холи, – пищу я. – Холи, – жалобно зову. Пёс резко дёргается, от чего я мысленно начинаю прощаться с жизнью, и убегает обратно во двор.

Страх отпускает меня, и адреналин переполняет мои сосуды. Я вновь зол, и вновь хочу избить эту рыжую суку. Продолжаю долбить кулаками в дверь. Какое счастье, что мои руки застрахованы на кругленькую сумму. Наконец тусклый свет даёт мне понять, что рыжая собирается открыть дверь.

– Кто? – испуганный голос. – Открой, мать твою, или я снесу дверь с петель! – шиплю. – Шеннон? – открывает дверь, она в шоке. Под глазами синяки, щёк совсем нет, и я хотел бы её пожалеть, но сейчас не могу. Зажимаю ладонью её горло, припечатываю к стене прихожей, ногой закрываю входную дверь. – Ты хотела убить себя? – шиплю. – Что? – хрипит она. – Перерезала себе вены? Хотела себя убить? Мало того, что бросила нас, так ещё и хотела покончить с собой? – рычу. Она ничего не отвечает, лишь моргает, помогая пролиться слезам. – Ты хотела лишить своего сына любого шанса на встречу с матерью? Как ты могла, Холи? Нельзя быть большей эгоисткой! – отпускаю её шею, упираюсь лбом в её плечо. Она тихонько всхлипывает, нежные руки обвивают мою шею. – Прости меня, – шепчет. – Я осознала, что я сделала. Осознала, что бросила собственного сына. Горечь и стыд, просто задушили меня. Я боялась бороться с самой собой, не могла справиться с личным горем. Решила, что моя смерть будет лучшим выходом из ситуации, – глотает слёзы. – И поэтому решила перерезать вены? – поднимаю голову, смотрю ей в глаза. – Не перерезать, – качает головой. – Я истыкала себя тупой десертной вилкой. Я хотела причинить себе боль. Хотела уйти на тот свет через жуткую боль. В итоге залила весь пол кровью и отключилась. Меня нашёл соседский мальчик. Его котёнок часто забегал в мою квартиру. Я провела в клинике два месяца. Если бы ты хоть раз сжалился надо мной, ты бы выслушал всю историю… – И слышать ничего не желаю! – качаю головой. – Это даже хуже чем уйти от нас… Ты не устаёшь меня разочаровывать! – Прости меня, – поджимает губы. – Откуда ты узнал? – Твой бывший муж рассказал. Новоявленный папочка, мать его! – Папочка? – сводит брови рыжая. – Ага. Ты не знала, что у твоего бывшего, дочь от Пейдж Род? – Что? – она отпускает меня и сползает вниз по стене. – Только не говори, что тебе есть до этого дело! – опускаюсь рядом с ней. – Или всё-таки есть? – смотрю в зелёные глаза. – Нет, – качает головой. – Так чего ты так расстроилась? – Если бы я знала, что он изменяет мне, я могла бы уйти от него намного раньше. А он несколько лет спал с другой женщиной и даже сделал ей ребёнка, но всё равно держал меня возле себя! – вытирает слёзы со щёк, несколько секунд смотрит на меня, и снова обнимает, обвивая шею руками. – А ты был так близко, ходил совсем рядом, жил на холмах в паре минут езды от меня. Я бы давно могла тебя найти. Давно могла бы быть с тобой. Любить тебя в открытую… – А если бы ты мне не понравилась? – Я бы сделала пластику, – улыбается она. – И пришла бы в этот клуб и снова бы соблазнила тебя на той крыше! – А если бы ты ногу сломала? – я почему-то забываю обо всём негативе. Я хочу говорить с ней. – Я знаю, ты бы меня на руках принёс! – шмыгает носом. – Ты глупенькая! – утыкаюсь носом в её ухо. Вдыхаю аромат её волос. Мой любимый запах! Подумать только, я мог потерять тебя навсегда! – А ты моя любовь, – шепчет она. – Я хочу быть с тобой. Хочу постоянно мозолить тебе глаза, хочу плакать, когда захочется, потому что теперь я не боюсь слёз. Хочу постоянно говорить, что люблю вас с Орландо, и я не желаю ничего другого.

И я хочу забрать все твои печали, заботы, горести, забрать этот твой несчастливый взгляд. И я очень хочу, чтобы ты вернул твоё прежнее отношение ко мне. Хочу, чтобы ты был счастлив, и знал, что я вернула тебе это счастье. Хочу, чтобы ты, ты один ограничивал меня в моих безрассудствах. Хочу обнимать тебя, каждый раз, когда только захочу. И не бояться, что ты накричишь на меня, оттолкнёшь.

Я устала чувствовать себя побитым псом, Шеннон. Я больше не хочу так. Хочу в открытую любить тебя и нашего сына. Я хочу проводить с вами всё своё время. Я могу быть любящей женой, заботливой мамой. Я хочу этого. И, мой Бог, я хочу быть твоей последней женщиной!

Не отталкивай меня, умоляю! – снова слёзная печаль в её голосе. Я растворился в этом её желании. – Быть с вами рядом – это моя самая большая мечта. Самая сильная. Ещё никогда в жизни я ничего так не хотела.

И эта моя попытка самоубийства, это был крик о помощи. Крик самой себе. Я должна была это пережить. И я знаю, что мой котёл, в котором бы я варилась миллионы лет в аду, был бы самым огненным.

Не увидь я Орландо, я бы попыталась сделать это с собой снова. Но я увидела его. Увидела вас двоих. Он спал на твоих руках, ты уходил с ним из Гриффит парка. Ты положил его в кресло на заднем сиденье, а сам пошёл оплатить парковку в трёх метрах от машины. И меня удержал сам Бог от похищения. Я тогда твёрдо решила лечиться. Только из-за него, только из-за тебя. Орландо свет в моей жизни, и тебе решать будет он гореть для меня или нет… – заканчивает она, отстраняется.

– Я услышал каждое твоё слово. Мне нужно подумать обо всём. Я не запрещаю тебе общаться с О Ти, – качаю головой, убираю от себя её руки. – Только, Хол… Ты же не думаешь, что это всё? Что можно больше не стараться? Ты же не думаешь, что только после одной твоей большой тирады я сразу же прощу тебя? Нет, – трясу головой. – Если ты так решила, то ты очень-очень глупая! – встаю, хватаюсь за ручку двери. – Почему Арес у тебя? – киваю на улицу. – Достался мне по суду. Он и центр йоги в Дублине, – встаёт, шатается, колени подгибаются, и я успеваю её подхватить. – Ты мой спаситель, – улыбается сквозь слёзы. – А ты слишком слаба. И тем более я вовсе не собираюсь везти тебя с пробитой об угол головой в клинику. Я устал, хочу спать. Заставят ещё сидеть там, бумаги заполнять… – морщусь. Она перестаёт улыбаться, встаёт на ноги. – Дай мне шанс, – слышу её тихий голос. – Иди спать, Холи. Поправляйся. О Ти очень скучает. Не хочу видеть его грустным, – выхожу на улицу, меня охватывает прохладный для лета ветер.

Я не собираюсь рыдать. Я не чертова соплячка. Но почему моё твердое решение вновь колеблется? Почему я хочу прижать её и пролежать с ней так на жёстком полу целые сутки? Не дать ей даже двинуться, не дать даже попытки вырваться из моих рук?

Знала бы ты, как сильно я не хочу тебя прощать! Но ещё сильнее я хочу целовать тебя, прижимать тебя к себе и слушать, как скоро стучит твоё сердце…

====== Часть 82. Подземелья и драконы ======

Рыжая наконец-то выздоровела, Орландо не хочет уезжать от неё. Его приходится долго уговаривать и всё равно он дуется на меня всю дорогу.

Проводит у неё дома четыре дня. Когда я приезжаю, она так заботлива, пытается угодить. Несмело целует в щёку при встрече и на прощание. Похожа на робкую девчонку на первом свидании. Меня веселит строить из себя мистера Недотрогу и смотреть, как она пытается заигрывать со мной. Моя кокетка!