Весенний марафон

Еще она собиралась купить свадебное платье, Даша и Светка ее всячески поддерживали и подзуживали. Но потом передумала, потому что, купив и напялив на себя это самое платье, она на собственной свадьбе обязательно будет думать об Ивашове, как против своей воли думали о большой обезьяне обманутые Ходжой Насреддином родственники больного – именно потому, что думать о ней было не велено. В общем, на свадьбу она наденет светлый костюм, который Светка привезла ей из Италии, – в конце концов, она выложила за него такие деньги, что должна носить его не снимая, днем и ночью.

А еще Катерина с увлечением читала книги и статьи про добычу нефти вообще и в Канаде в частности. Естественно, она ни черта в них не понимала, но Олег прислал список и просил их купить, потому что следить за прогрессом в данной отрасли на английском ему было затруднительно, она купила и, листая, представляла, что она там, с ним, где-то возле острова Ньюфаундленд, занимается серьезным и важным делом. Мужским делом, не то что ее писание в газетке. Она искренне радовалась, узнав, что канадские инженеры к 2016 году хотят построить атомную станцию, чтобы качать нефть в Альберте. И что как раз за счет увеличения объемов производства на месторождении нефтеносных песков в Северной Альберте добыча нефти в Канаде вырастет в текущем году на девять процентов и составит около 2,89 миллиона баррелей в сутки. И уже совсем в полный восторг ее приводило сообщение о том, что суточная добыча нефти в районе восточного побережья Канады увеличилась на 29 процентов – примерно до 392 800 баррелей, – потому что там, у восточного побережья, как раз и работала «наша» платформа. И Катерина теперь изо всех сил уважала себя – еще бы, у нее такой муж!

А заодно любила весь мир, который в последнее время поворачивался к ней лучшей своей стороной. Поэтому подборки писем в рубрике «Постскриптум» становились все пространнее, но редактор Иван Устинович ее не ругал, а, напротив, ставил в пример отделу писем – вот как надо налаживать обратную связь с читателем! С осени прошлого года по пятницам, когда выходила рубрика «Будем знакомы!», тираж газеты увеличивался на пятьсот экземпляров, и в киосках он не залеживался. Вот и на этот раз Катерина маялась, раскладывала пасьянс из писем и решала, какому из них отдать предпочтение. Увлекаясь, перечитывала и улыбалась, всецело довольная собой и обстоятельствами.

«Всем мужчинам, откликнувшимся на письмо Вали из Белоярки, выражаю свою признательность и извиняюсь, что физически не смогу всем ответить. Я даже предположить не могла, что столько хороших, непьющих и некурящих, самостоятельных и благородных мужчин живет в нашей Свердловской области. Я просто растерялась и отдала предпочтение автору самого первого письма. Я свою судьбу решила, желаю и вам удачи, счастья и любви, дорогие наши мужчины! Спасибо большое газете и вам лично, уважаемая Екатерина Титова! Пользуясь случаем, хочу поместить еще одно объявление: «Выдам замуж своих подруг, 53 и 63 лет. 620177, поселок Белоярский, абонентский ящик 29. Ждем писем!»

«Моя соседка по саду подала объявление в вашу рубрику прошлой весной. Выбрала себе из всех откликнувшихся неказистого мужичонку без жилья. И оказался не мужичонка, а клад: спиртного на дух не выносит и руки золотые. Представьте, он в семь утра с рюкзачком больше себя несется на ее участок и там работает чуть не до ночи. Она к одиннадцати – с сумочкой, налегке. В пять она обратно, с букетом. А он затемно опять с рюкзаком. За лето дом ей под крышу подвел, который за все позапрошлое лето целая бригада чуть выше фундамента соорудила. Я за нее очень рада и тоже хочу попытать счастья. Только не подумайте, ради Бога, что мне нужен работник в сад, – я ищу близкого человека, понимающего и уставшего от одиночества. Если он не любит сад – и я разлюблю!» «Здравствуйте, Екатерина! Я пишу это письмо с огромной благодарностью вам и всем сотрудникам газеты за рубрику «Будем знакомы!». Я – обыкновенная женщина, с заурядной внешностью, воспитываю двоих детей, мне 41 год. С первым мужем не повезло: он пил, сквернословил, избивал меня, воровал из дома вещи, часто не работал. Мы развелись, но даже развод не помог мне избавиться от бывшего мужа. А тут еще на работе меня сократили, а надо растить детей, платить за учебу сына в университете. Я не могла устроиться на работу, весь белый свет стал мне не мил, наступила депрессия. И вот от отчаяния, не очень-то и надеясь, написала письмо в вашу рубрику. И с осени мы с моим Валерой вместе. Если бы вы только знали, какой он у меня добрый, заботливый, внимательный, ласковый! У нас схожие характеры, мысли, темперамент, мы две половинки одного целого! Конечно, нам трудновато материально, я до сих пор ищу работу, но уверена, что со временем все образуется. Пишу, чтобы другие читатели вашей газеты верили, что после темной полосы в жизни обязательно наступит светлая, и все у них будет хорошо! Спасибо вам!»

Налицо был конфликт хорошего с лучшим, и Катерина решила выбрать наугад, методом тыка, но ей помешал стук в дверь. На пороге кабинета стояла женщина, которую она, несомненно, где-то видела, но, как обычно, не могла вспомнить где. На всякий случай Катерина улыбнулась самой приветливой улыбкой, и женщина, неуверенно топтавшаяся на пороге, приободрилась и подошла поближе.

– Здравствуйте! Я Людмила…

– Ну конечно! Я вас помню, – соврала Катерина. – Здравствуйте! Как у вас дела?

– Я по поводу Василия… Можно? – нерешительно сказала женщина и присела на краешек стула.

Только теперь Катерина поняла, что перед ней – законная супруга Василия Девяткина Людмила, которую она видела на фотографии и на экране во время премьеры в Доме кино. В жизни Людмила оказалась гораздо приятнее: хрупкая, невысокая, большеглазая, светлые волосы лежат непослушными прядями, которые ей идут куда больше, чем сделанная ради свадьбы завивка, с которой Катерина видела ее на фотографии, по оплошности не спрятанной Василием перед началом съемок.

– А что случилось? – лицемерно спросила Катерина, потому что в глубине души она догадывалась: ее драгоценный супруг сбежал окончательно, спасаясь от ее ведьминских чар.

Вообще что-то в идее Василия насчет приворота было. Катерина знала, что женщина его мечты – это Татьяна Доронина. Или в крайнем случае деревенских статей «берегиня» Галина Травкина из Малого Куяша. Людмила была далека от его идеала, как Северный полюс от Южного. И все же женился-то он именно на Людмиле. То есть и в самом деле было о чем задуматься. Хорошо, что она лично во всю эту чушь не верит даже в шутку.

– Василий мне в конце того года предложил пожить раздельно, – с трудом подбирая слова, тихо начала Людмила. – Я согласилась, раз ему так удобнее. Я понимаю, что он столько лет прожил один и, конечно, ему было трудновато так сразу привыкнуть. А потом он неожиданно уехал. Говорили, что он в какой-то передаче снимался, в Москве. Не то у Белявской, не то у Галкина, а может, у Малахова, я не запомнила. Ну я и решила, что он в Москве.

– А Умка? – вдруг спросила Катерина.

– Умка у меня, – улыбнулась Людмила. – Я после Нового года к нему, к Василию то есть, ездила… Соскучилась. А соседка, Раиса, сказала, что он перед отъездом Умку сторожам отдал на заводе, там проходная напротив. А я пожалела: он же домашний, какой из него сторож, смех один. Мне его и отдали, говорят, толку от него все равно никакого, только ест зря. И вдвоем все-таки веселее.

– А Василий так и не появлялся? – уже заинтересованно спросила Катерина, потому что Людмила ей нравилась.

– Нет… – вздохнула женщина. – Но вчера я письмо получила. Вот, почитайте, пожалуйста.

Катерина взяла протянутый листок и, с трудом разбирая почерк, от которого то ли успела отвыкнуть, то ли он так сильно изменился, прочла: «Здравствуй, жена моя Людмила! Не знаю, что ты обо мне теперь думаешь, наверное, считаешь меня подлецом и обманщиком, но я о тебе помню каждый день и жалею, что виноват перед тобой очень. Мне бы, дураку, жить вместе с тобой, пироги есть, да, может, и ребенка родить, девочку…(В этом месте Людмила начала потихоньку всхлипывать). Но жизнь меня наказала жестоко, и, можно сказать, я теперь и не живу вовсе, а так – существую. В Москве со мной случилась беда, я попал в аварию. Сам остался цел, но есть беда похуже. Я теперь ничего не могу, в смысле – как мужчина. Пишу тебе это для того, чтобы ты не считала меня подлецом и обманщиком. Если бы у меня было все нормально, я бы вернулся к тебе. А так зачем я тебе нужен, да и стыдно людям смотреть в глаза.(Катерина покусала губы, чтобы, упаси Боже, не рассмеяться: добегался, голубчик, теперь общественным мнением озаботился. И тут же устыдилась – в аварию человек попал, а она…) Друг мой с армии еще, Витек Карнаухов, я тебе рассказывал, меня вроде лечит травами всякими и даже к шаману водил, но сколько уж все это тянется, а толку пока никакого, и отчаяние мной овладевает…(Ого, как красиво писать стал, удивилась Катерина.) Прошу тебя об одном: если можешь, заплати за мою квартиру, деньги я тебе вышлю переводом. Если тебе нужны деньги, можешь мою квартиру кому-нибудь сдать, у Раисы есть ключи, она тебе отдаст. Целую тебя и люблю, дорогая моя Людмилочка, моя жена! Твой до гроба, Василий».