Любовь. Инструкция по применению

Убежденная Люсиндой и духом порочной Блумзберийской группы в том, что жизнь ее не так безнадежна и что ее развратные эксперименты не попадут завтра на страницы газеты «Сан», она встретила возвращение в Лондон с истинным мужеством и цветочным горшком из местного магазинчика, на котором была изображена известная художница Ванесса Белл.

По дороге домой Эми с Люсиндой болтали без умолку и, лопая шоколадки, посмеивались над моделями и прискорбной лондонской жизнью.

— Нам с Бенджи просто необходимо переехать за город, заниматься творчеством, готовить и работать на себя. Я бы могла разбить садик и выращивать в нем цветы необычных оттенков. У нас в доме были бы коротенькие шелестящие муслиновые занавески и стенной шкаф для резиновых сапог…

— Люс, вам будет так скучно, вы все это просто возненавидите! И как же ты на жизнь собираешься зарабатывать? Будешь одевать весь местный «Женский институт» [6]в дни ежегодных празднеств?

— Одни мои знакомые переехали за город и начали делать разные штуки из папье-маше.

Эми рассмеялась.

— Я тебя умоляю! И что, например, они лепили?

— Ну, думаю, это были коровы, или, может, грибы, — Эми чуть не подавилась от смеха.

Люсинда, однако, продолжала со всей серьезностью.

— Точно, грибы типа мухоморов, гигантские безобразные мухоморы с красными пятнышками.

— И?

— И они делали на этом деньги, достаточно денег, чтобы купить козу и летать в Марокко каждые полгода.

Эми снова залилась смехом, который постепенно перешел в визг. Ее позабавили идеи, которыми бравировала Люсинда.

— А затем от родителей к ним перешел огромный дом, они отдали козе целое крыло и назвали продукт своих любовных утех Бичестером в честь райского сельского уголка?

— Не смейся, Эмес. Меня удивляет, что ты не жаждешь жить в тени Сернского Исполина с каким-нибудь козопасом и бешено совокупляться в стиле друидов!

— И как же совокуплялись друиды?

— Ты же видела пенис у этих существ. Вот и призови на помощь свое воображение, — ухмыльнулась Люсинда.

— В любом случае, не глумись, я любила буколический стиль. Я стала встречаться с эстонцем потому, что когда они катаются на лодках, то надевают соломенные шляпы, украшенные цветами. Он был словно белокурый ангел, одни цветочки и принцессы в голове, но он дарил мне невинную крестьянскую любовь! — Эми улыбнулась, осознавая, в каком розовом свете представляет прошлое…

Потом на каком-то балу она застукала его в гардеробной с ее лучшей подругой. Выход из программы «Любовь пастушки».

К тому времени, как они вернулись в Лондон, Люсинде удалось заверить Эми, что самодельной порнографией жизнь не кончается и что ей обязательно нужно поехать с ними на следующих выходных в Дорсет к сестре Бенджи.

— Соберется небольшая компания, и мы сможем порисовать, погулять, порыбачить и расслабиться.

Эми кивнула и, ничего не соображая от усталости, пошла домой спать.

7

Эми не имела ни малейшего представления о том, что ее ждет в Дорсете, поэтому уложила в чемодан одежду, когда-то купленную специально для выходных в деревне. Тем более что в последнее время ее жизнь подстраивалась под ее гардероб, а не наоборот. Эта ее «коллекция», в частности, была результатом нескольких распродаж от Лауры Эшли и состояла из шляп, жилетов и нескольких пар шерстяных носков. Вне всяких сомнений, другие гости будут ультрастильными. К тому же хозяйка вечера — привыкшая диктовать моду Люсинда. А чтобы ей угодить, все женщины вырядятся в хипстеры.

Ну и черт с ними!

На улице засигналил автомобиль. Эми выбежала из дома, размахивая своим компактным чемоданчиком. Машина была битком набита друзьями Бенджи, очень милыми, кстати говоря, людьми. Один — сценарист, другой — бухгалтер с ушами, похожими на цветную капусту, а у третьего — ирландца — за плечами бурное прошлое поп-звезды. Их имена моментально вылетели у Эми из головы, потому что, пожимая им руки, она изо всех сил старалась показаться привлекательной.

Рванув с места, они помчались по улицам под оглушительно ревущее радио, вдавленные в заднее сиденье и прижатые друг к другу, как сосиски в полиэтиленовой упаковке. Дорога была до такой степени усеяна камнями и рытвинами, что, наконец-то доехав, все с усмешечками потирали отбитые места.

Но как только Эми огляделась, она поняла, что дорожные страдания того стоили: она оказалась в очень романтичном местечке! Мерцающий свет фонарей придавал коттеджу теплый розовый оттенок. За безразмерными терракотовыми горшками с лаврами и причудливыми кактусами пряталась крошечная входная дверь. А на этой дверке был укреплен огромный молоток в форме головы льва. Под окнами нижнего этажа можно было рассмотреть фрески в стиле Ренессанса. На самом деле Лили, сестра Бенджи, и ее друзья трудились над ними весь август, но явно не рассчитывали, что их итальянский дворец осадит суровая английская зима.

Пока гости выгружали из машины несметное количество чемоданов, сумок, потрепанных бумажных пакетов со съестным и целую армию спальных мешков, в окне верхнего этажа показалась голова вышеупомянутой Лили. Пучки волос лезли ей в глаза, а на лице был…

— Это йогурт. Я утром выходила на улицу, и лицо обветрилось. Йогурт очень помогает, — крикнула она, заметив явное недоумение.

Парни обменялись озадаченными взглядами, а выдумщица скрылась из виду и, сбежав вниз, распахнула дверь. Никто не остался без поцелуя, объятий, охов и вздохов. Лили провела всех в гостиную, которая по совместительству являлась студией. Компания подробно обсудила все возможные достоинства клубничного йогурта в противовес манговому.

Не такие уж они оказались и страшные, как Эми ожидала. И все постарше и поспокойнее, чем ее собственные друзья.

Общим голосованием было решено, что номер один на повестке дня — прогулка. Те, кто гулять не хочет, где-то через часок придут в местный паб.

Эми нахлобучила твидовую фуражку и, удостоенная комплимента «о-о-о, какая прелесть» от Лили, вприпрыжку проскакала между камнями и рытвинами подъездной аллеи.

Бенджи рассказал ей как-то, что Лили была художницей, а также немного интересовалась керамикой, и сбежала из Сити два года назад в стремлении к простой жизни. Ну что же, у нее были петух и курица — первый служил будильником, а вторая несла яйца! Но каждые выходные сюда наезжали толпы друзей, поэтому такую жизнь нельзя было назвать истинно деревенской. Эми попыталась заговорить об этом с Лили. Она чувствовала симпатию к сестренке Бенджи не только из-за ее необыкновенной красоты, но еще и потому, что та была воплощением «девушки, в которую влюбляются мужчины». Так что Эми решила открыть глаза пошире и учиться.

Вернее сказать, Лили была «девушкой, в которую, по мнению женщин, мужчины должны были влюбляться». Она была симпатична; эксцентрична и жизнерадостна, обладала блеском и шармом. Однако хорошо известно, что эти достоинства не всегда являются определяющими для мужчин. И следовательно, именно женщины влюбляются в таких прекрасных ветрениц…

Итак, непостоянная Лили решила проводить каменнолицых пассажиров лондонского поезда. Эми присоединилась к ней, несмотря на резкий завывающий ветер. И вот она уже с воплями носится по Эгдонской пустоши, демонстрируя грациозность оленя и легкие Паваротти.

Люсинда с любопытством наблюдала за ней и радовалась, что все идет по плану. Она давно хотела что-нибудь сделать для Эми. В жизни она стремилась к тому же, что и в сфере моды: причудливые эксперименты с одеждой, немного радости и неожиданных эмоций для своих друзей. В этом ей не было равных. Одно она знала наверняка: выходные в компании Эми уж точно не повредят.

По дороге в паб они обсуждали романы Гарди. Многие высказались за «Возвращение домой», угрюмый ирландец отдал голос в поддержку «Джуда Незаметного», а Лили выбрала «Тесс», кокетливо заметив: «Вам не кажется, что у Эми губки, как у Тесс? Признайтесь, мальчики, вы бы с радостью кормили эти губки клубникой!» Мальчики в замешательстве отвернулись, Эми зарделась от удовольствия, а Лили улыбнулась, глядя ей прямо в глаза.