Непутевая
Непутевая читать книгу онлайн
Героиня романа Джинни Бэбкок, дочь благопристойных родителей, прошла «огонь, воду и медные трубы». Исколесив всю Америку, она побывала во всех ипостасях: проститутки, лесбиянки, наркоманки, хиппи. Познав все, Джинни, тем не менее, не утратила доброты, чувства юмора, силы воли.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Не знаю… А надгробные памятники? Признайся, что ты таскала нас черт знает на сколько могил!
— Я бы не сказала, что их было много. Памятники больше интересовали меня с художественной точки зрения.
Кто из них прав? Почему они помнят об одном и том же так по-разному?
— Что с твоими птенцами? Они еще живы?
— Да. Я их покормила. Я нашла ту книгу. Ее написал Бердсалл. Он советует убить птенцов, если найдешь. Я накормила их гамбургерами, и они до сих пор живы.
— Странно… — хмуро ответила миссис Бэбкок.
— Конечно. Но мне пришло в голову, что то, что происходит в лаборатории, отличается от реальной жизни. Бердсалл пишет, что они едят только пережеванную родителями пищу, но моим птенцам придется научиться переваривать другую еду. Похоже, они ее усваивают. Ты согласна?
— Конечно. Попробуй дать им яблоко. Натри на терке. Я читала в энциклопедии.
После обеда они снова смотрели «Тайные страсти».
— И на что нам это нужно? — снисходительно улыбнулась мать. — Подумать только, сколько классики я не прочитала!
— Мы все на этом крючке.
— Да. Но мне действительно неинтересно, что случится с этими персонажами.
— Ну, ну, мама. В душе мы с тобой бессовестные сплетницы.
— Что ж, притворимся, что нам просто любопытно, почему миллионы американок каждый день приникают к телевизорам.
— Ладно.
В этот день серия была покороче. Фрэнк обнаружил, что отец его ненаглядной дочки — двоюродный дядя зятя его жены и что она до сих пор встречается с ним и принимает от него подарки. В душещипательной сцене он выгнал Линду из дома и запретил видеться с дочкой. У Джинни внутри все оборвалось.
— Знаешь, — сказала она во время рекламной паузы, — я возмущена. По-моему, этот Фрэнк прекрасно знал, что Марти — не его дочь.
— Откуда? Ему это и в голову не приходило.
— А тебе не кажется, что он переборщил с Линдой?
— Почему?
— Неужели секс — самое главное? Стоит ли так суетиться?
Миссис Бэбкок задумчиво посмотрела на дочь.
— Секс вне брака вульгарен, дорогая.
Джинни не успела возразить: фильм продолжился, и они замолчали. Целых полчаса Фрэнк пытался объяснить своей трогательной дочурке, что ее мама уехала навсегда. Джинни до слез тронули детская недоверчивость и страдания, тем более что она знала из психологии: ранняя утрата любящей матери предрасполагает человека к депрессии в зрелом возрасте.
— По-моему, — грубо сказала она, — ребенку в этом возрасте плевать, кто его настоящие родители.
— Детям необходима мать, — ответила миссис Бэбкок.
— Черт побери! И не только одним детям! — крикнула Джинни.
Вечером она направилась по знакомой тропинке в летний домик. Она шла рядом с Клемом, Максин — сзади. Снаружи домик ничуть не изменился. Дверь была заперта на замок и цепочку, но теперь над ней висела вывеска «Святой Храм Иисуса». У двери толпились человек шесть. Джинни никого не знала. Скорей всего это были фермеры с окрестных ферм. Они были одеты в отутюженную темнозеленую рабочую одежду и аккуратно причесаны. Некоторые принесли инструменты в футлярах. На женщинах были пестрые платья, носочки и платки. К Клему и Максин они обращались с почтением: «Сестра Клойд», «Брат Клойд». С тех пор, как сгорела ферма Свободы, Джинни не слышала, чтобы люди так называли друг друга. Брат Клойд представил ее как своего старого друга. Она поняла: он верит, что она не расскажет «сестрам» и «братьям», чем занимались они на полу Святого Храма почти десять лет назад.
Сегодня Джинни принарядилась: надела свое крестьянское платье и даже намочила волосы в тщетной попытке немного их пригладить.
На каменном полу в несколько рядов стояли грубые скамьи, а перед ними — помост. Мебель была та же — Клем сделал ее в детстве, — но книжные полки заставлены не душещипательными романами, а потрепанными сборниками церковных гимнов. Маленький столик, на котором она сидела перед отъездом в Уорсли, превратили в алтарь, накрыв белой скатертью с бахромой. Над ним на стене висел простой деревянный крест. По каменному желобу все так же струилась прохладная вода.
Джинни села в последнем ряду и постаралась не привлекать к себе внимания, хотя на нее и так никто не смотрел. Она не переставала удивляться Клему. Дело даже не в его выздоровевшей ноге; она помнила его угрюмым, патологически грубым, а теперь он стоял в дверях домика и приветливо улыбался прихожанам. Совсем другой, уверенный в себе человек, уважаемый фермер, отец семейства, пастырь своей паствы. Джинни знала, что люди меняются, но чтобы до такой степени? Клем — пример того, что для человечества еще не все потеряно.
Трое мужчин достали гитару, контрабас и барабаны. Кто-то благоговейно поставил на алтарь большой черный ящик. Собралось человек двадцать. Максин стояла на помосте — точно так же, как стояла много лет назад в «Ведре крови» и пела «Когда моя боль обернется стыдом»… В свете керосиновых ламп поблескивал затерявшийся между огромными грудями крестик.
Постепенно песню подхватили все. Прихожане прихлопывали, пританцовывали и даже кричали под музыку «Да, Господь!» и «Любимый, любимый Иисус!»
Ритмичные хлопки словно загипнотизировали Джинни. Она тоже начала подпевать и хлопать, и совсем не из вежливости. Сначала просто не хотела обидеть Клема и Максин, но потом и ее захватил наэлектризованный поток эмоций.
Женщина рядом упала на пол, судорожно задергалась, что-то забормотала, но Джинни не испугалась. Она пела и хлопала с тем же восторгом, как и все остальные.
На помост поднялся Клем и запалил фитиль, торчащий из бутылки с керосином.
— Господь повсюду в океане, Господь повсюду в мире, Господь во мне…
Стоило Клему заговорить, как все стихло.
— Помните, братья и сестры, — спокойно сказал он, — только вы — помазанники Божьи. Нельзя иначе истолковать знамения, чем так, как истолковываем мы. Дьявол прячется здесь и ищет возможность обмануть вас. Не ошибитесь! Не лишайте себя Божьей милости!
Он медленно провел пальцами по пламени и протянул бутылку зрителям. Тот, кто поставил ящик на алтарь, вышел вперед, взял бутылку и тоже провел по пламени рукой. И передал дальше.
Клем неспешно подошел к черному ящику, открыл его, запустил руку и вытащил змею. Джинни ахнула. Даже с последнего ряда ей было видно, что это — покрытый темно-коричневыми пятнами щитомордник. И Джинни, и Клем, как любое дитя юга, выросли в страхе перед этими змеями. Из-за защитной окраски их трудно было увидеть в траве, а в отличие от гремучих змей, они не предупреждали о нападении. Майор считал своим долгом исподволь внушать детям страх перед щитомордниками, поэтому даже в Вермонте, где для них слишком холодно, Джинни внимательно осматривала каждый подозрительный холмик. Майор научил ее делать ножом Х-образный надрез, чтобы высосать яд.
Она перестала хлопать и с ужасом смотрела, как Клем поднес щитомордника к своему лицу, повернул мизинцем его головку, и они пристально уставились друг другу в глаза. Джинни не сомневалась, что змея укусит Клема в щеку. Она вцепилась руками в скамейку и мысленно проверила память: помнит ли, как делать надрез… Все вокруг вели себя совершенно спокойно. Кто-то водил пламенем по разным частям своего тела, кто-то тихонько пел. Клем передал змею дальше, а сам опустил руку в черный гадючник и вытащил вторую змею. Так продолжалось, пока пять щитомордников и две гремучие змеи не прошли круг: все, кроме Джинни, подержали их в руках. Постепенно все щитомордники вернулись к Клему. Двух он держал в руках, две обвили его предплечья, а пятая повисла на шее. Одна гремучая змея спокойно лежала на Библии, вторая — на помосте, и он гладил ее ногой в одном носке.
Клем что-то сказал, и музыка стихла.
— Говорят, такое может быть только под музыку, — негромко начал он. — Говорят, ее ритм гипнотизирует змей. Но музыка смолкла, друзья. Господь делает то, что хочет Он и когда хочет Он. Я не приручал этих змей. Это Господь. Он сейчас среди нас. Он в любую секунду может убить меня, выпустив дьявола в змеином обличье. Но Он не делает этого, чтобы через меня показать вам свою власть на Сатаной.