Поцелуй навылет

От неожиданности Фоби так быстро открыла кран, что сильная струя воды брызнула ей на платье.

— Черт!

Пытаясь закрыть кран, она нажала на кнопку пластикового резервуара с жидким мылом, и на промокшее белое платье попала зеленая струя. Отпрыгнув в сторону, она столкнулась с Рыжим Пушком, которая держала в руке сигарету, и с ужасом посмотрела на серое пятно от пепла.

— Черт!

— Ах, бедняжка!

В ту же секунду Фоби окружили прекрасные, заботливые, обеспокоенные девушки, засыпали ее советами.

— Подставь его под сушилку.

— Вытри его полотенцем.

— Помаши им.

— Сними его.

— Да, Хелки права. Сними его.

Фоби с ужасом посмотрела на них.

— Вы предлагаете мне появиться на вечеринке в трусиках?

— Нет, малышка, — весело захихикала Рыжий Пушок. — Сними платье и отдай его нам. Мы его высушим.

— Она права. — Девушка с пудреницей посмотрела на нее открытым взглядом после того, как она расправилась со своим белым порошком и со щелчком захлопнула маленькую позолоченную пудреницу в форме раковины.

Фоби осмотрела себя в зеркале и поняла, что у нее не остается другого выбора. Ее платье спереди промокло насквозь, и было грязным, помятым, прозрачным и в отвратительных пятнах. Она не испытывала ни малейшего желания появиться перед Феликсом в таком жалком виде и повторить печальный результат их встречи в баре Кенсингтона. Требовалось принять срочные меры.

Стянув платье через голову, она протянула его Хелки и попыталась прикрыться руками.

Ни одна из девушек не обратила внимания на ее наготу. Они склонились над платьем, словно пожилые женщины над новорожденным ребенком, тщательно смывая мыло и пепел, прежде чем развернуть его и поместить под сушилку для рук.

Вспомнив, что большую часть своей жизни они проводили в переодеваниях, Фоби расслабилась и прислонилась к зеркалу. Стекло приятно холодило напряженные мускулы.

Чуть позже в туалет стремительным шагом вошла Белль, как всегда, окруженная облаком дыма французских сигарет. Едва заметив полуобнаженную девушку у раковины и сборище прачек у сушилки, она захлопнула дверь своей кабинки.

— В ярости! — прошептала Рыжий Пушок подругам.

Через мгновение они захихикали громче, подталкивая друг друга острыми локтями, и стараясь приглушить бурное веселье, будто школьницы, которые только что повесили женский бюстгальтер тридцать восьмого размера на ручку двери кабинета директриссы.

— Знаешь, милая, по-моему, у нас небольшая проблема, — пробормотала Пудреница. От смеха у нее из глаз катились слезы, смывая макияж.

Фоби не поверила своим глазам, когда они развернули смятое белое платье, прожженное спереди сигаретой. Затем девушки согнулись от смеха и опустились на пол в приступе сумасшедшего веселья. Сверхсовременные босоножки на деревянной шестидюймовой подошве раскачивались в опасной близости от лиц, которым в течение следующих месяцев предстояло украшать обложки модных журналов.

Фоби схватилась руками за голову и застонала от отчаяния. Почти голая, она находилась в туалете в компании долговязых идиоток, а ее платье превратилось в рваный кусок шелка, который выглядел жалким подобием великолепного наряда. И в нем она должна была очаровать Феликса! Здесь даже не было окна, через которое она могла бы выбраться наружу.

В это мгновение из кабинки вышла Белль и быстро подошла к зеркалу, впиваясь глазами в собственное отражение. Затем она медленно перевела взгляд на Фоби и трех ведьм. Ее глаза слегка расширились от удивления и снова вернулись к зеркалу. Белль хладнокровно красила тушью ресницы.

Фоби рассуждала, стоит ли ей разрыдаться и притвориться, что она падает в обморок, или устроить невероятный скандал своим появлением на вечеринке месяца в одних трусиках-стрингах.

Она как раз решила, что слезы предпочтительнее перспективы провести от одного до десяти лет в больнице, где носят рубашки, рукава которых завязываются на спине, когда к ней приблизилась Белль.

— Тебе нужна помощь? — спросила она с сильным французским акцентом. В голосе звучало раздражение.

Вытирая набегающие слезы, Фоби кивнула. Неужели не ясно, подумала она. Поработай хорошенько своей головой, Белль. Не зря Саския жаловалась, что единственной причиной, по которой Феликс не бросил Белль, был языковой барьер. Он не позволял ему догадаться, насколько эта француженка была глупа.

Белль подавила раздраженный вздох, недружелюбно посмотрела на хихикающих моделей у сушилки и снова взглянула на Фоби.

— Жди здесь! — приказала она, исчезая в дверях.

В отчаянии Фоби закрылась в кабинке. Ее сотрясала дрожь. В довершение ко всему, устроившись на сиденье унитаза, она обнаружила, что ей грозила опасность заболеть пневмонией, и у нее начались месячные.

Наконец, после громких хлопков дверьми кабинок, она услышала несколько слов, сказанных по-французски. К счастью, моделей уже не было — они вернулись на вечеринку, чтобы распространить последние новости, оставив ее платье лежать на полу грязным куском материи вместе с окурками. Белль стояла прямо на нем, хмуро ожидая ее появления с бутылкой текилы и длинным свитером кремового цвета.

Вздрогнув, Фоби узнала его. Это был старый свитер для игры в крикет, растянувшийся почти до колен, который, как она предполагала, стирали вручную и любили не одно десятилетие. Несколько минут назад его рукава были завязаны вокруг шеи Феликса. Шеи, к которой она довольно неумело прикасалась влажной салфеткой.

Белль взяла на себя заботу о Фоби. Она натянула на нее свитер, словно нянька, закатала рукава, пока не показались ее руки, и несколько раз потянула его вниз, чтобы он приобрел приличную длину. Сделав это, она молча открутила пробку бутылки и сунула ее под покрасневший нос Фоби.

Фоби больше не заботило то, что она появится на вечеринке пьяной. Она сделала большой глоток, поморщилась, закашляла и почувствовала, что согрелась. Свитер был широким, колючим, и от него пахло незнакомыми духами. Затем Фоби поняла, что это были ее собственные духи, которые она регулярно наносила на кожу с шести часов вечера.

— Большое спасибо. — Она благодарно улыбнулась Белль. — Ты спасла мою жизнь.

Пожав плечами, Белль предложила ей еще текилы, зажгла сигарету и оставила ее одну.

Фоби посмотрела на свое отражение. Бесформенный свитер был такого же цвета, как и ее бледное лицо. Он смотрелся восхитительно на широких плечах и накачанном животе Феликса. Болтаясь на ее теле, он напоминал вещи, в которых она спала зимой. Глубокий V-образный вырез опускался намного ниже выреза ее платья, а фиолетовые и зеленые полосы гармонировали с ее глазами.