Проверяя Сенатора (ЛП)

тобой любовью.

Глава 16

ВЕЛИКОЛЕПНО ЖЕСТОКИЙ.

– Займемся любовью? – шепчу я, и слова эхом отдаются у меня в ушах.

Такое ощущение, будто Бен прокричал эти слова. Я сижу, ошалевшая от того, насколько

это произвело на меня впечатление, словно облако тепла растекается под кожей,

начинающееся где–то в районе лопаток и выходящее наружу через нервные окончания.

– Да. На протяжении долгих часов, – отвечает он, переводя взгляд от меня, привлекая

внимание официанта, жестом приглашая подойти и принести счет, прежде чем снова

пристально посмотрит на меня.

– Это не то, что от нас ожидают, – напоминаю я ему.

На протяжении всего ужина, его взгляд был то угрюмый и торжественный, то игривый и

собственнический. А когда он говорил о своей матери, взгляд его был совсем другим. О ее

внезапной смерти. Я была тронута – на меня произвело впечатление, почему он вел себя

так в колледже и почему принял решение стать юристом. Мы словно перешагнули какой–

то порог. Может быть, это мое воображение или на меня так действует пиво, но после

проведенного за разговорами вечера с ним, я чувствую себя ближе к нему, как будто

крошечные нити соединяют и удерживают нас на одной и той же волне.

– Разве? – Он промокает рот салфеткой и кивает головой в сторону окна. – Возможно они

не согласны с тобой.

– Но они не мы, – парирую я, привлекая его внимание. Я перевожу взгляд на окно, потом

обратно так, как сразу мелькает несколько десятков вспышек.

– Пора пересмотреть правила.

– Потому что ты так сказал?

На его губах появляется свирепый оскал.

– Потому что твое тело говорит так. Потому что по натуре ты и я не приверженцы правил.

Честно говоря, неужели ты не хочешь быть вместе больше, чем раз в неделю?

– Это не вопрос, – слабо аргументирую я и он знает это. Я прикладываю свою салфетку к

губам, прикрываясь, чтобы те, кто умеет читать по губам ничего не поняли. – Конечно, я

хочу проводить больше времени с тобой, но это не безопасно.

Бросая наличные на стол, Бен встает спиной к окну, таким образом, закрывая нас и не

давая тем, кто стоит на улице возможности понять о чем мы говорим.

– Мы с тобой разительно отличаемся от всех. Сидя здесь. Это не то, что мы представляли

себе, находясь в Бостоне. Нам надо быть умнее, чтобы выяснить, как это работает в нашем

случае. Я готов продолжать поиски.

Я не заставляю себя ждать и моментально отвечаю ему:

– Не думай, что я не делаю того же самого.

– Ладно. – Он кладет руку на стол, наклоняется вперед и, понизив голос, произносит: –

Пора раскрыть карты. Насколько сильно ты готова выпорхнуть из своей золотой клетки?

Я хмурюсь.

– Ты понимаешь, что мы загоняем себя... – прежде, чем я успеваю закончить, он

вытаскивает меня из кабинки. Мы стоим достаточно близко друг к другу, чтобы я могла

разглядеть золотистые крапинки в его зеленых глазах.

– В еще те отношения. Да, я понял это, когда мы в первый раз поцеловались. Я хочу

больше. Ты говорила, что хочешь секретности, мне жаль, но я не могу тебе ее обеспечить.

Но поскольку мы оба не возражаем против нахождения в тени, давай будем наслаждаться

этими изменениями в наших планах.

Почему все, что он предлагает, звучит невероятно убедительно? Я прислоняюсь к столу,

молча умоляя его. Я, возможно, слегка перебрала, потому что вдруг выпитое пиво

возымело на меня действие.

– Мы с тобой не две пробки, выброшенные на произвол судьбы в океане. У нас был план.

Но он изменился. Но нам все еще нужна опора. Подстраховка.

Он тянет меня за руку, направляя к выходу из ресторана.

– Я не верю, что ты этого хочешь. Если бы это было правдой, ты бы осталась в Бостоне и

позволила Грейс руководить твоей жизнью.

Пастель и жемчуг, мартини и я были бы очередной марионеткой. Он прав.

– Ты заставил меня сделать выбор.

– До тех пор, пока я не получу тебя голой, не противоречащей мне, наш разговор не будет

считаться оконченным.

На тротуаре группа репортеров и фотографов зовут его по имени. Несколько не громких

вопросов и Беннетт входит в свой привычный, умеющий общаться с прессой, образ. Он

очаровательный, улыбается и смеется, ведя с ними беседу. Он учитывает мое мнение и

вопросы вращаются вокруг нас, начиная с того, как долго мы знаем друг друга и

заканчивая тем, что мы ели на ужин. Спустя пятнадцать минут – а это целая вечность для

подобного рода общения с прессой – мы направляемся к парковке. Так как он уделил

прессе частичку своего времени, за нами никто не следует.

– Ты научился избегать ситуаций с преследованием.

– Надо было позаботиться об этом заранее. Там в офисе, когда мы смылись от прессы. –

Он снимает машину с охраны и открывает пассажирскую дверь. – Мы не собираемся

давать Дому править нами. Договорились? – Его голос звучит резко, и я замираю, перед

тем, как ответить ему.

Когда он садится на водительское место, я поворачиваюсь к нему и начинаю разговор,

касающийся изменения наших правил. Снова.

– На самом деле, между нами есть соглашение. Как насчет него?

Выезжая со стоянки, он смотрит в зеркало заднего вида, потом на меня, прежде чем

включить передачу.

– Я владелец. Я могу разорвать это соглашение сегодня же вечером, если ты этого хочешь.

– Все происходит слишком быстро, – отвечаю я, не зная, чего я хочу. – Я не понимаю, что

изменилось за последние двадцать четыре часа.

Вместо моментального ответа мне, он смотрит на меня. Я почти чувствую, что он

собирается сказать. Я не знаю, услышала ли я сначала слова, прежде чем он произносит

их или это произошло после.

– Ты доверяешь мне, – шепчет он и его слова отдаются во мне.

Он не спрашивает меня. На этот раз, это утверждение. Это моя просьба и он дает мне

выбор. Я могу отказать ему. Скажу ему, что ничего не выйдет. Заставлю его действовать в

соответствии с нашим измененным договором.

Хотя, он прав. Я доверяю ему и хочу его далеко за передами Дома. Но я не могу отрицать,

что то, что я получаю от его клуба – это не только секс. Это все я и моя укоренившаяся

нужда, которую я чувствую к нему и это похоже на безумие. Я знаю, что это действует

именно так.

Я нервно выдыхаю, взглянув вниз на свою руку, там, где он держит ее. Запинаясь, я

произношу:

– Мне все еще необходимо то, что ты можешь делать в своем клубе.

– Мы не должны прекращать. Я рад тому, чем мы занимаемся в Доме. Но я жаден и

жуткий собственник, и я хочу заполучить тебя всю. Всю в мое полное распоряжение.

Сегодня я намерен показать тебе, что это не на один раз, когда дело касается нас. Разве ты

не согласна с этим? – Его дымчато–зеленые глаза темнеют.

Мне вовсе не надо обдумывать свой ответ.

– Согласна.

Его глаза постепенно расширяются и он усиливает свою хватку на моей руке.

– Что бы ты сказала, если бы мы встретились в отеле...в том, откуда тебя забирал

водитель?

– Это уже более личное, – говорю я. – Но не будет таким, если за нами будут следовать по

пятам.

– Эти уроды журналисты не смогут получить доступ в него. И мы можем провести

несколько часов, а то и дней там. Только ты и я и больше никого. Выяснить, кто мы друг

для друга, за пределами, отведенным для нас ролей. Ты понимаешь?

Ключевые слова: личное, ты, я и отведенные роли.

– Ты говоришь мне о чем–то. Как раз то, чего я не понимаю. – Пальцами свободной руки я

слегка касаюсь его руки. – И потому, что я доверяю тебе, может быть, мне не нужно знать

больше ничего.

Он смеется.

– Итак, ты – за, – чтобы добавить для нас больше ночей? Больше времени, проведенного

голыми? – Выражение его лица превращается из самодовольного к любопытному, а затем