Проверяя Сенатора (ЛП)

время как он возвращает кляп на место. Проводит подушечкой большого пальца по моей

нижней губе, уголки его губ искривляются в ухмылке. Он наклоняется вперед,

прижимаясь губами к моим, целуя губы, удерживаемые кляпом.

– Так чертовски горячо, – стонет он, затем опускает свои губы на мое плечо и прикусывает

зубами мою кожу, сильно прижимаясь, пока я не чувствую ощутимую боль на моей шее.

Как–то однажды он искушал и пытал меня, а теперь он показывает, что он будет делать с

моим нахальным поведением. Он щипает меня. Один раз. Медленно. И я закидываю

голову назад, закусив резиновый шарик между зубами, резко дергаясь, затем изгибаюсь.

Господи ты Боже, что этот мужчина делает своим ртом. Его пальцы обхватывают мою

грудь, в то время, как он потирает мои соски. Его губы проделывают тоже самое,

захватывая одну из моих ноющих горошинок в рот, начиная сосать и ласкать языком мой

сосок, затем перемещаясь на другой.

Вот так. Я так близка к тому, чтобы начать умолять, хотя мой рот занят кляпом, но он

останавливается. Этот, бл*ть, мужчина останавливает свою ласку именно тогда, когда я

нахожусь на грани помешательства. Поднимается с кровати и я вижу ухмылку, которая

растягивается на его великолепном лице, в то время, как а я сижу здесь еле сдерживаюсь,

все мои нервные окончания в огне. Он прекрасно понимает, что ему надо раздеться. Он

снимает с себя оставшуюся одежду, оставаясь совершенно голым, а его член – прекрасное

доказательство того, насколько он себя контролирует. Обычно к этому моменту он уже

находится глубоко во мне. Но не сегодня.

Но вместо того чтобы вернуться обратно в постель, он идет к двери, у меня есть

возможность понаблюдать за его невероятного вида задницей, которая напрягается с

каждым его шагом. Он уходит, а я прислушаюсь к доносящимся звукам, но не могу

понять, что он там делает, пока не возвращается с бутылкой шампанского и не

откупоривает ее. Он подходит к краю кровати и смотрит на меня.

– Ложись.

Ладно. С кем, как ни с ним с бутылкой шампанского Кристал могу я еще спорить?

Не успела я лечь, как он опускается на колени, матрас прогибается под его весом и он

наливает пузырящуюся жидкость на мой живот.

–Такая красивая, – бормочет он.

Я напрягаюсь от чувства влаги на моем теле. Холодное. Идеально охлажденное

шампанское льется по моему разгоряченному телу, посылая искры желания в мои

жаждущие и ноющие соски. Я сцепляю крепче пальцы, вместо того, чтобы прижать спину

на кровати. Он наблюдает за моей реакцией, его член дергается, наблюдая, как я медленно

раскачиваюсь, отчаянно пытаясь двигаться, но стараюсь не пролить ничего. Он делает

глоток из горлышка бутылки и смотрит на меня дьявольским взглядом на меня. О чем он

думает?

Широко раздвинув мои ноги, он обхватывает своими пальцами бедра. В том местечке, где

начинаются мои бедра, он начинает потирать своими пальцами мои припухшие

складочки. Я заставляю себя оставаться спокойной – но это тяжело, особенно, когда я хочу

сорвать веревку, которой он связал меня. Он заставил меня лежать смирно из–за лужицы

шампанского на моем животе, прикасаясь своими пальцами к моим складочкам. Не

угрозами. Не наручниками. Всего лишь обещанием удовольствия и я наблюдаю, вытягивая

шею, за тем, как он опускает свой рот на мою гладкую плоть.

Ох, бля..! Соприкосновение его холодных губ с моей разгоряченной кожей заставляет меня

захныкать. Еще громче в тот момент, когда он начинает посасывать мой клитор в течение

каких–то невероятно крышесносных секунд, приближая меня к разрядке, и тут же

проталкивает свой язык внутрь меня. В том, как он посасывает меня, нет ничего дикого, он

заставляет меня раскрыться сильнее – пожалуй, наоборот, он нежный, мучительно мягкий

и я теряю контроль, будучи связанной и с кляпом во рту. Его глаза находят мои. Наши

взгляды встречаются, но я связана и не могу прикоснуться к нему...сказать ему, что он

делает со мной.

Он освобождает меня.

Я совсем другая здесь. Связанная, я не борюсь с собой – я представляю собой оголенные

чувства. Это все касается только нас. Этого он хотел?

Я извиваюсь, но Беннет продолжает, обхватывая руками мои бедра, втягивает мой клитор,

пока я не раскрываюсь полностью и не падаю в изнеможении. Он вылизывает меня

дочиста, его борода царапает мои бедра, а я пытаюсь что–либо произнести сквозь кляп.

Он бормочет в мои влажные складочки мое имя и слова:

– Ты моя. Вся моя.

Я чувствую жар, который проходит сквозь меня, когда его губы оказываются на мне. Его

слова взрываются в моей голове, заполняя меня до краев в тот миг, когда освобождение

вспыхивает во мне.

– Бен! О, Боже! – Крик рождается в моей голове в то время, как снаружи я дрожу под

завесой эйфории.

Это как бег на длинную дистанцию – состояние эйфории у бегуна. Я настолько наполнена

энергией, все еще парю на волнах блаженства, в омуте эндорфинов. Он, наверное, видит,

что меня трясет от моего оргазма, но, что он не знает, так это то, что я держу свои секреты,

которые я очень сильно хочу рассказать ему.

– Беннетт. – Произношу его имя про себя. Смакуя буквы его имени на языке, повторяя

снова и снова, сжимая пальцы, потираясь о его рот, поглощающий меня.

Он сосет мое нежное местечко, щекоча мои бедра, захватывая мой разум. Когда он стонет,

приближая свои губы обратно к моей киске, я больше не могу сдерживаться. Я тону в

безграничной эйфории, которая расширяется в моем сердце и распространяется по моим

конечностям. Я извиваюсь под ним, я настолько сильно кончаю, изливая свои соки на него.

Он слизывает мое освобождение, пока мой мир рассыпается от сумасшедших ощущений.

Я переполнена невероятными вспышками цвета, звука, текстуры – всем им, владеющим

мной.

В течение долгой секунды я чувствую, что перестаю бороться.

На грани, частичка моего здравого смысла задается вопросом о том, что этот мужчина

доминирует надо мной. Ответ пугает, бл*ть настолько, что я начинаю сильно извиваться.

Он крепче удерживает меня, сильнее прижимается губами, пока реакция моего тела не

начинает заглушать мои мысли. Я купаюсь в чувственных эмоциях. Находиться здесь,

прижатой им без каких–либо возведенных стен, я готова прыгнуть и сдаться всему, что он

делает для меня, в то время как я лежу связанная и освобожденная у него в постели. Его

поцелуи – это невидимые слова, которые он использует, двигаясь вдоль моего тела и я

молюсь, чтобы он понимал мои движения, которые говорят о том, насколько безумной он

делает меня.

Не говоря ни слова, он поднимается надо мной и сильное чувство голода отражается в его

глазах, видимое даже сквозь паволоку после оргазма. Инстинктивно я сжимаю бедра,

жаждая его глубоко внутри себя. Его член дергается, пока он тянет меня за бедра, скользя

по простыням пока я не оказываюсь под ним. Он располагает головку своего члена рядом

с моим входом и наши взгляды встречаются, перед тем, как он одним движением входит в

меня на всю длину.

– Черт! – стонет он, притягивая мои бедра к нему, заставляя меня принять всю длину его

члена. – Ты ощущаешься, словно шелк и настолько мокрая.

Сегодня он мягкий и одновременно грубый в том, как он ломает стены вокруг меня. С

контролируемой властью, он трахает меня, удерживая меня за плечи и входит своим

членом в меня. Все. Время.

Мы никогда таким образом не занимались любовью. Настолько красиво и жестоко он

раскрывает меня, затем входит в меня, пока мы не находимся близко, кожа к коже и

сегодня наша связь усиливается еще больше.

Эта примитивная похоть, которую мы делим друг с другом, разгорается жарче, еще

сильнее, хотя одновременно нежная в том, как он произносит мое имя с каждым стоном, с