Проверяя Сенатора (ЛП)

кадры.

– Полезная вещь. Правда в мелочах, – шепчет она.

Я скольжу большим пальцем по ее щеке.

– Я признался в том, что бы я хотел. А как насчет тебя?

Она смотрит и улыбается.

– Как насчет пошалить?

– Я согласен немного пошалить. Рассказывай. – Я переключаю передачу, молча проклиная

Гавриила Норта. И Джекса, тоже тот еще гондон – я все равно выясню, что именно их

связывает. Мы подъезжаем к светофору, на котором горит красный свет и пока она красит

губки помадой, я использую этот момент, чтобы насладиться ее видом, одетую в

облегающую юбку, тонкую белую блузку под пиджаком, подходящему по цвету к ее юбке.

Ее ошейник сабы поблескивает, располагаясь на шее и я чуть не издаю стон от чувства

удовлетворенности, будто пещерный человек. Она забрала свои белокурые волосы вверх.

Весь ее образ создает простой эффект. Эффект элегантности.

А в противоположность ко всему этому, что я представляю себе, спрятано под одеждой.

Могу биться об заклад, тонкое кружево нижнего белья. То, что должно быть снято,

медленно и зубами, если я не загоню себя в угол и не доведу до того, что кончу раньше. У

нас уже есть опыт «срывание трусиков с ее невероятного тела» до того, как я начну

трахать ее часами.

– Ты слушаешь? – Смеется она.

Я моргаю, делаю глубокий вдох, и качаю головой.

– Прости. Я замечтался о том, как буду вытворять невероятные вещи с тобой. Но позже.

– Ключевое слово: замечтался.

– Кса, образно говоря, – произношу это резко вслух и для нее, и для себя. Я оглядел ее и

продолжил то, что начал говорить, – Это не то, чего я хочу.

– Другими словами, хочешь больше всего или не совсем? – спрашивает она, ее голос с

хрипотцой – слегка настороженный. – Может быть, нам лучше определиться с тем, что ты

имеешь в виду, прежде чем устраивать ужин.

– Малышка, я говорю не о чем–то меньшем или полном отсутствии. Будь уверена.

– Ааа, – отвечает она. – Продолжай.

– Как насчет компромисса? – предлагаю я, набирая скорость, поворачивая на

второстепенную улицу. – Давай поужинаем, расслабимся и обсудим нас с тобой.

– Это как–то связано с твоей сегодняшней встречей или с тем, как мы едва смогли

выполнить твои обязанности в качестве Дома в клубе?

– Ты проницательна как никогда. Но здесь больше. Мне нужно больше... нас. – Я смотрю

на нее, желая, чтобы она легко согласилась с этим.

– Нас?

– Да. Ты и я. Нас. Только нас.

Она кивает, предпочитая не выспрашивать у меня.

– Ладно, так что насчет еды?

– Мы можем взять на вынос или сходить куда–нибудь? – Я говорю это спонтанно, готовый

развернуть машину направиться, но куда? В мою квартиру?

– Нам лучше сходить куда–нибудь ...иначе мы оба знаем, мы не будем ничего есть сегодня

вечером. Какое твое любимое блюдо?

– Я уже ответил на этот вопрос. – мрачно смеюсь над ее реакцией и ее последующим за

этим вздох. – Честно говоря, я просто твой обычный поедатель гамбургеров и картошки

фри с пивом парень, – говорю я ей и жду.

– Я голосую «за» такую еду. Где мы можем съесть хороший бургер?

– Серьезно? – Я скольжу своим взглядом вниз по ее телу. – Ты одета для ужина при свечах

с вином.

– Я одета для работы, но я могу съесть гамбургеры и картофель фри и запить все это тобой

под столом. Не обольщайся, то, что снаружи не имеет ничего общего с моими вкусовыми

рецепторами. Сенатор, я думала, что это уже решенный вопрос.

– Хорошо, но не говори, что я тебя не предупреждал. – Я ухмыляюсь. – Самые лучшие

бургеры, есть только в одном месте. В ресторане у Дьюка. Огромные бургеры и совсем не

далеко отсюда. Прямо по авеню Массачусетс.

– По 17. Так ведь?

– Ты осваиваешь свой район. – В это мгновение, я понимаю, насколько сильно я хочу

узнать ее маршруты, по которым она передвигается по Вашингтону, чтобы она была как

можно ближе ко мне. Пока я думаю только о еб*ом Габриэле Норте. Я сжимаю губы,

раздираемый тем, что я хочу, вернее кого. До встречи с Кса я никогда не думал, что я могу

погибнуть. Это тяжело.

– Для меня будет лучше, если пресса будет знать. Лесли прислала письмо, предлагая

бросить СМИ косточку для затравки в связи с тем, что ты им хочешь сообщить, – отвечает

она, доставая свой телефон, а я сжимаю руль при мысли о нас на сцене.

– Иисус, – бормочу я.

Заехав на автостоянку, рядом со входом к Дьюку, я расстегиваю верхнюю пуговицу на

воротнике. Мы припарковались в углу и стоим в тусклом свете фонарей, я рисую в своем

воображении как развожу бедра Кса в сторону, смакую ее словно закуску. Когда ее

соблазнительный смех звучит в моих ушах, я понимаю, что пялюсь на нее. Она смотрит на

меня, глядя на мой приоткрытый рот и поймав меня за грязными фантазиями номер девять

миллионов три.

Наши взгляды встречаются и легкая улыбка, появившаяся в уголках ее полных губ

вырывает глубокий стон из моего горла и одновременно приступ резкой боли возникает у

меня в груди.

– Я не виноват, – ворчу я в свое оправдание и закатываю глаза. Мой член тверд как камень

и если нам придется ждать два часа – или два дня – я сойду с ума. – Давай поедим и

проясним некоторые моменты.

Я открываю ей дверь, заставляя себя собраться и не терять головы, но в тоже время, я

жажду не просто смотреть на нее, мечтать о ней, волноваться за нее и обдумывать свой

последующий шаг по отношению к этой женщиной. Пока я не могу понять, какого черта

происходит, единственное мое желание – это быть рядом с ней. Настолько чертовски

близко, чтобы она была как моя вторая кожа.

– Я слышала об этом месте. – Она выпрямляет свои ножки и я инстинктивно вытягиваю

шею, заглядывая ей между ног. Согласен, я животное, жадное и готовое сожрать любой

кусочек, какой я смогу найти, когда дело касается ее.

Если я ее поцелую, мы не станем продолжать здесь на парковке. То, как она слегка

приподнимает бровь, оглядывая меня, в тот момент, когда я помогаю ей выйти, дает мне

понять, что она в курсе моего стояка, и это служит катализатором для моей едва

сдерживаемой нужды подмять ее под себя и заставить кричать.

Я заключаю ее в свои объятья, говоря ей таким тоном, который звучит как

предупреждения.

– Просто так для сведения, умные комментарии, скорее всего, приведут тебя к

неприятностям.

– Горячие, жесткие, волосовыдирающие неприятности? – Она закусывает губу и я

приподнимаю бровь.

– Не начинай то, что в итоге закончу я. На моих собственных условиях.

– Ты не единственный, кто может завершить сделку, Сенатор? – Она запускает свою

нежную ручку в мой галстук и тянет. Наши губы соприкасаются и мои мышцы сводит,

дрожа от усилия сдерживать себя от того, что мы оба хотим.

– Это не тот момент, чтобы помешать мне, – четко произношу я свое предупреждение.

– Нет? – Ее тон сочиться наглостью. – Ты более угрюмый, чем обычно, так что, возможно,

это идеальный момент.

Она заслуживает импровизированный урок за свою дерзость. Я смотрю в ее глаза цвета

аквамарина, утопая в них. Мое сердце грохочет у меня в груди. Вздохнув, я чувствую, что

я, бл*ь, почти задыхаюсь.

– Пойдем! – Я на грани срыва и придерживаю Кса за локоть, немного грубо, но она и не

сопротивляется. Стремительно растущая нужда погрузиться в ее влажную, теплую