Учитель (СИ)

- Можно я тебя поцелую? – озадаченно осведомился он. Какое воспитание! Смысл ли есть спрашивать, когда сделал так, как пожелал сам?

Теплые губы легли на мои губы, искусанные и влажные от того, что я постоянно проводила по ним влажным языком. Дима прикладывал огромные усилия, чтобы я ответила на поцелуй, но я не могу; я бездейственно сидела на месте, как фарфоровая кукла, которая стоит на краю стола и при любой возможности может упасть на холодный пол, разбившись вдребезги. Я не знаю, почему я не стала отвечать. Наверное, я находилась в полудреме. Настолько хорошо с ним рядом.

Красив. Демоническая, излишне дерзкая усмешка на алых губах; воображение рисует буйную картину: он слизывает кровь с ножа, лаская языком наточенное лезвие. Быть может, поэтому уста столь соблазнительно красные, влияют на меня и притягивают как под гипнозом?

Сейчас эти губы ласкали мои губы. Я потерлась о его возбужденную плоть, чувствуя напряжение его члена через ткань боксеров. Дима повалил меня на диван, посыпая заботливыми поцелуями лицо, а я, скривившись, спросила:

- Ты уже выздоровел?

- С такой девушкой я всегда буду здоров как бык, - хмыкнул он и продолжил поцелуй. Но не судьба. В дверь позвонили, мы как ошпаренные вскочили друг с друга. Правда, Дима упал на пол и завыл от боли, я, смеясь, натянула на себя халат и мысленно прокляла Лешу, который рановато явился домой.

- Я вам не помешал? – вбежав в квартиру и еле удерживая пакеты с подарками, поинтересовался парень.

- Нет, что ты, - в дверях возник Дима. Он злобно окинул брата взглядом. – Юля, одевайся, я отвезу тебя домой. – Я согласно кивнула и, собрав одежду, спряталась в ванной комнате. Тут же мне пришло сообщение от учителя: «В машине продолжим ;)»

Мне ничего не оставалось, кроме как рассмеяться и быстрее начать собираться. Наверное, они услышали мой смех через стену. Тело горело перед предстоящим развлечением. Все-таки мне нравится грешить.

========== Глава 27 ==========

Повествование ведется от лица Юлии

Алексей добродушно предложил мне переночевать у них с Дмитрием. Время позднее, да и по такой темноте мой преподаватель побаивался ездить на своей «старушке», поэтому я, конечно, отговариваясь, все-таки согласилась. Спала я в соседней комнате, скрываясь от литератора – его брат понятия не имел, что мы встречаемся, и не должен был бы узнать раньше времени – Дмитрий держал нашу тайну строго в секрете и только между нами.

Спала я плохо. Сны были размазаны, в общем-то, и снами это не назовешь. Какие-то разноцветные блики, мельтешащие перед глазами, и шум, неразборчивый и нечеловеческий крик звучал в ушах так натурально и естественно, что я запаниковала сквозь сон, дергалась, но не могла пересилить свой испуг и проснуться, приподнять затяжелевшие веки и увидеть перед собой реальность. Пот стекал по моему лицу, словно на меня с потолка падали капли ледяной воды; как из ведра, она не прекращали охлаждать мое лицо, падая и падая, попадая в полуоткрытые губы, которые замерли в таком положении в безмолвном крике о помощи. Я понятия не имела, что со мной происходит, пока чьи-то заботливые ладони не легли на мои горящие щеки.

- Да у нее жар, - услышала я настороженный голос в полудреме. – Принеси жаропонижающее что-нибудь, Лех! – Дальше я ощутила на своих губах прикосновение чего-то тонкого, прохладного и хрупкого, как позже выяснилось, когда я все-таки сумела распахнуть в страхе глаза и еле-еле различить мужской силуэт в ночной темени, это был стакан с какой-то намешанной ерундой, называемой лекарственным средством.

- Ты чего, Юльк? – Меня приподняли, заставляя сесть. В рот снова залили насильно какую-то гадость, пришлось проглотить. Мгновенно стало легче. – У тебя температура тридцать восемь. Скорую вызывать? – Дмитрий заботливо посмотрел мне в глаза, одной рукой придерживая меня, чтобы я не упала (голова кружилась, я не сдерживала равновесие), а другой рукой дотягиваясь до настольной лампы и включая ее.

- Не надо скорую. - Панический страх душил меня об одном напоминании о больничных стенах, запахе спирта и шприцах, что неаккуратно вонзают холодными иглами мне в кожу. Что угодно, но не больница, что угодно, но не врачи с ядовитым оскалом. – Можно как-то сбить температуру?

- Можно, - кивнул он спокойно. – Таблетки вряд ли помогут. Это так, временное действие. Мама в детстве окутывала меня тканью, смоченной в уксусе. Это снижает жар, температуру, улучшает самочувствие без вмешательства врачей.

- А ничего другого нельзя придумать? – тяжело вздохнула я. Меня пугало не то, что меня ждет данная процедура – родители также делали в детстве, и мне всегда становилось легче, - меня напрягало, что Дмитрий будет моим целителем. Насколько я помню, мне придется раздеваться.

- Юля, ей-богу, ты как ребенок, - строго проговорил он, поворачиваясь в сторону дверей – Алексей взволнованно смотрел на меня и вертел в руках сотовый телефон. – Выбирай: больница или обматывание. До родителей тебя везти далеко, да и моя машина не настолько комфортная для перевоза больных. Отопление там слабое, тебе станет еще хуже.

- Ну, ладно… - растерянно пробормотала я.

- Ну и славно, - улыбнулся Дмитрий и встал с кровати. Он наклонился ко мне, нежно поцеловал в щеку и заботливо опустил меня обратно на подушку, отодвигая одеяло в сторону и приказывая охладиться. – Сейчас, приготовлю всё для процедуры, ты пока полежи. - И вышел из комнаты.

Леша стоял в дверях и наблюдал с поглощающим интересом за этой картиной. Удостоверившись в том, что Дима скрылся на кухне, обыскивая ящички в поиске уксуса, парень присел рядом со мной и внимательно посмотрел на мое пылающее лицо. Непонятно, я просто плохо себя чувствовала или смущение опалило мои щеки своим дыханием?

- Я не понял, сейчас принято, что учителя целуют своих учениц? – спросил он. Я ничего не ответила, закрывая глаза и откидывая голову, буквально прячась в этой мягкой подушке.

- Ты же видишь, как мы сдружились. Тот же вопрос: разве принято, чтобы ученицы ходили к своим учителям на дни рождения или фотографировались на обложку для рекламы его тату салона? – Подала ослабленный голос я, отвечая язвительно. Молчать не было выходом, он слишком сосредоточенно сверлил меня ожидающим взглядом.

- Да ладно, мне-то врать зачем? Дима с просто другом так бы не возился, - фыркнул он. – Он же старый, Юля. Найди себе более молодого ухажера.

- Мне всего лишь двадцать пять, - послышалось из коридора возмущенно. Дмитрий зашел в комнату: на плече у него свисало махровое полотенце, в руках он крепко держал тазик, переполненный неприятно пахнущей жидкостью. – Выйди, девушку не смущай.

- Так вы вместе? – обвел нас взглядом Алексей. – Я такое ожидал, но это очень неожиданно. Неожиданно осознавать, что мои предположения оказались верными. – Он не собирался покидать комнату, даже так, мне становилось еще хуже от того, что мы тянули с процедурой. Таблетка мне ни капли не помогла. – И что вас связывает: секс, одинаковые интересы, может быть, вам просто нравится внешность друг друга, вот и всё? Одинаковые интересы – вряд ли. Не думаю, что ты, Юля, любишь развлекаться с байкерами, гонять на мотоцикле и набивать тату. Внешность – тоже глупо. Кто из-за внешности будет рисковать своей репутацией в школе? Тогда секс. Вас связывает секс. Я прав?

Не знаю, как описать то, что я чувствовала. Злость, ярость, разочарование или обиду за такие слова, услышанные в свой адрес? Он выставил меня с Дмитрием какими-то бесчувственными игрушками, которым важно только физическое удовлетворение. Ведь он не прав… он же не прав?

- Леша, - на удивление спокойно сказал Дима, вздохнув. – Тебе не кажется, что это уже наше дело и ничье больше? Будь братом: не лезь.

Парень молча встал и вышел из комнаты. Дверь за ним захлопнулась с яростью. Дима перевел растерянный взгляд на меня.

- Это же не правда? – в пустоту произнесла я. Пелена перед моими глазами мешала видеть нормально, да и вообще соображать. Учитель неуверенно коснулся моей руки, подставляя ее под ласку своих мягких губ. Поцеловал мои теплые пальцы, бережно уделяя внимание каждому.