Моя вторая мама. Том 1

– Да, папочка. Но я больше не буду ее слушать. Джина сказала, что она мне просто завидует, и я думаю, так оно и есть.

«Да, все складывается хорошо, – подумал Хуан Антонио. – Кто бы мог подумать еще неделю назад! Решительно, Даниэла умница!»

– Я очень люблю тебя, Моника, – проникновенно сказал он. – И я доволен тобой. Ты молодец!

Моника потянулась за любимой куклой, посадила ее себе на колени и сказала:

– А знаешь, Глорите очень понравилась Даниэла.

– Ну что же, твоя Глорита – умная кукла, – улыбнулся Хуан Антонио.

Моника подняла на него глаза и вдруг спросила:

– Ты правда никогда меня не бросишь?

У Хуана Антонио защемило сердце от этого вопроса.

– Ни в коем случае, Моника, ни за что на свете. Ты же моя дочь, и мы всегда будем вместе.

– Если Летисия будет плохо говорить о Даниэле, я ее побью.

Хуан Антонио засмеялся и потрепал девочку по голове:

– А вот это ни к чему. Кулаками ничего не решишь. Не обращай на нее внимания, и ей самой надоест говорить гадости. Договорились?

Моника радостно закивала головой.

Отец поцеловал дочь в лоб, накрыл ее одеялом, погасил свет и вышел.

«Все теперь будет хорошо, – думал он, – все будет хорошо».

В это время привратник дон Висенте стоял в дверях дома, где жила Даниэла, и никак не мог разглядеть в уличной темноте женщину, которая просила впустить ее. Голос казался ему странным. Но женщина, лицо которой почему-то все время находилось в темноте, была очень настойчива.

– Нет, нет, сеньорита, я не могу впустить вас, не предупредив сеньору Даниэлу. У меня уже были неприятности из-за этого.

– Да ладно вам, не будьте злюкой, – кокетливо произнесла женщина, поправив большую сумку на плече.

Висенте растерянно улыбнулся:

– Да я… Да нет…

– Я же сказала, что мы с Даниэлой давние подруги, и я хочу сделать ей сюрприз.

– Но поймите…

– Не будьте таким гадким. Ведь если вы ее предупредите, какой же тогда будет сюрприз?

– Как вы не…

– Ну хватит вам, не упрямьтесь.

– Не знаю, как и быть, сеньорита, – дон Висенте не знал, что делать. Он хорошо помнил свои обязанности, но такого случая в его практике не было. Как быть? Впускать нельзя. Не пустишь ее – а вдруг она и правду подруга? Тогда выйдут неприятности.

– Сеньор, да будет вам!

– Я же не имею права…

– Послушайте, ну что может случиться? Что я могу ей сделать?

– Ну…

– Вы полагаете, я могу причинить ей зло?

– Нет, конечно, но… – дон Висенте совсем запутался. Наконец он махнул рукой, и настойчивая незнакомка не замедлила прошмыгнуть внутрь.

Даниэла сидела в гостиной и, закинув голову за спинку кресла, мечтательно смотрела в окно… Ей вдруг вспомнилось, при каких странных обстоятельствах они познакомились с Хуаном Антонио. Смешное падение тогда изменило всю ее жизнь! Неожиданный звонок заставил ее вздрогнуть. «Кто бы это мог быть?» – подумала Даниэла и пошла к дверям.

– Кто там? – спросила она.

– У меня письмо для сеньоры Даниэлы, – ответил женский голос, показавшийся хозяйке дома знакомым.

Даниэла открыла дверь и отпрянула. Перед ней стояла Иренэ со зловещей улыбкой на бледном лице. Она держала что-то за спиной. Не успела Даниэла ничего сказать, как Иренэ выхватила из-за спины небольшой огнетушитель и направила его в лицо сопернице. Струя пены с шипением вырывалась из раструба.

– Вот тебе! Получай! Будешь знать, как отбивать женихов! – злорадно выкрикнула Иренэ.

Однако в последний момент Даниэла успела отвернуться и закрыть голову руками. Бог знает, на что бы еще пошла обозленная авантюристка, но тут в квартиру вбежала запыхавшаяся Джина. Она возвращалась с Хансом после вечерней прогулки и, проходя мимо дома Даниэлы, решила зайти. Дон Висенте сообщил, что к ее подруге кто-то пришел. «Тут что-то неладно», – пробормотала Джина, побежала наверх. Ханс едва поспевал за ней.

Еще с лестницы услышав крики Иренэ и увидев ее с огнетушителем, Джина моментально сообразила, что к чему. Она выхватила изрыгающий пену предмет и направила струю прямо в лицо не ожидавшей нападения Иренэ. Та закричала от боли в глазах, испуга и злости. Ханс бросился помогать Даниэле, но с ней все было в порядке.

– Джина, прекрати, оставь ее в покое, – крикнула она подруге. Иренэ, закрыв лицо руками, надсадно кашляла, ее тело содрогалось.

Ханс с Даниэлой в конце концов оттолкнули Джину от незадачливой мстительницы. Та сидела на полу, терла глаза, кашляла и выла.

Хозяйка квартиры вызвала по телефону дона Висенте. Испуганный привратник прибежал и, поняв, что произошло, схватился за голову.

– Отведите ее домой, дон Ченте, – попросила его Даниэла.

– А когда вы приедете, мы с вами поговорим, – строго сказала Джина.

– Перестань, – попросила ее подруга.

Дон Висенте помог Иренэ встать и повел ее к выходу. Та шла, как слепая. Она представляла собой жалкое зрелище. Глаза у нее нестерпимо щипало, и она не могла их открыть. Резь в горле казалась невыносимой. Пена, покрывавшая волосы, стекала по платью…

Когда они удалились, Джина набросилась на Даниэлу:

– Сколько раз я тебе говорила: не открывай никому дверь! Я просто вне себя от бешенства.

Даниэла вздохнула:

– Я думала, это дочь дона Ченте.

– Какая кошмарная женщина эта Иренэ, – сказал Ханс.

– Ничего, она получила хороший урок! – воскликнула Джина. – Хорошо еще, что ты успела отвернуться, – покачала она головой.

– Зато ты попала ей прямо в лицо, – озабоченно произнесла Даниэла. – А что, если с ней что-нибудь случится? Она была в ужасном виде.

– Поделом ей! – махнула рукой Джина.

От пережитого испуга Даниэла расплакалась.

– Не реви! – сказала ей Джина. – Не реви, не надо, все уже кончилось!

Дон Висенте с трудом вывел Иренэ на улицу. Она закрывала лицо руками, стонала и шаталась. Привратник придерживал ее обеими руками и медленно вел, сокрушенно вздыхая. На душе у него было скверно. Он думал, что все несчастье произошло по его вине, и ругал себя на чем свет стоит.

– Как больно глазам! – рыдающим голосом сказала Иренэ.

– Это я во всем виноват. Не надо мне было вас впускать, сеньорита. Ах, старый я осел!

– Помолчите лучше и помогите мне дойти, – нетерпеливо прервала его она.

– Да я ведь и так вам помогаю.

– Ах, мерзавки! Ну, если я из-за них ослепну, то им не жить на этом свете, – простонала жертва собственной злобы.

– Что вы такое говорите, сеньорита! – укоризненно произнес привратник и подумал: «Сколько же в такой хрупкой женщине может быть злости? Обманула меня, обманула сеньориту Даниэлу, чуть не покалечила ее, а теперь сама же и бесится! Ну и чертовка! От такой лучше держаться подальше!»

– Глаза болят просто невыносимо! – простонала Иренэ.

– Ничего, ваш дом уже близко, – утешил ее (а заодно и себя) дон Висенте.

– Да замолчите же вы! Я вас прошу не болтать, а помогать мне!

– Я вам и помогаю, – резонно заметил старик.

– О, Господи! – раздраженно прошипела женщина.

– Успокойтесь!

– Далеко еще?

– Да нет, уже пришли, – с облегчением сказал дон Висенте.

И действительно, они входили в подъезд. «Хорошо хоть идти недалеко, а то бы еще увидел кто, стыда не оберешься», – подумал старик.

Обессиленная от переживаний Даниэла сидела в столовой. Джина наклонилась к ней и погладила по руке:

– Знаешь, по-моему, тебе стоит принять душ. Сразу станет легче.

Даниэла не успела ничего сказать. Вошел Ханс с подносом в руках. Он налил женщинам кофе, постоял немного в задумчивости и, решив, что подругам сейчас не до него, сказал:

– Извините, мне надо идти. Вы не возражаете?

– Спасибо тебе, Ханс! – с теплотой в голосе произнесла Джина. «Какой все-таки он тактичный!» – подумала она.

– Завтра я зайду к вам в Дом моделей.