Первородный грех. Книга вторая

– Она возле дома. Пойди и посмотри.

Иден одним прыжком соскочила с кровати и стала натягивать на себя джинсы и футболку.

– Кроссовки надевать надо?

– Надень-ка лучше вот это. – Джоул протянул ей пару сапожек.

Ее глаза заблестели.

– О, Джоул. Не может быть.

– Что – не может быть? – невозмутимо произнес он. Иден начала лихорадочно надевать сапожки.

– Я просто сгораю от нетерпения! – воскликнула она и бросилась из комнаты. Через несколько секунд до него донесся ее восторженный крик.

Когда Джоул вышел на крыльцо, Иден стояла, обняв за шею великолепную лошадь и уткнув лицо в ее лоснящуюся гриву.

– О, Джоул! – со слезами в голосе повторяла она. – О, Джоул…

Он был словно пьяный, видя ее счастье.

– Ну как, нравится?

– О, Джоул, – снова прошептала Иден. – Это же чистокровная арабская лошадь. Она, должно быть, стоит целое состояние.

– Н-ну, я же знал, что от простой лошади ты станешь нос воротить.

Она обернулась к нему; по ее щекам текли слезы.

– Я люблю тебя. Джоул зарделся.

– На племенной ферме ей дали кличку Роксана. Но ты можешь звать ее, как хочешь.

Иден подошла и поцеловала его с такой страстью, что Джоул подумал, что она прокусила ему губу. Он отвязал от столба поводья и протянул ей.

– Что ж, забирайся.

Иден одним махом вспрыгнула в седло и вставила ноги в стремена. Она вся буквально светилась от удовольствия.

– Боже, как здорово! А какое изумительное седло!

– Мексиканское.

Она сверху вниз посмотрела на Джоула.

– Вот так мы встретились в первый раз. Помнишь?

– Помню, – сказал он.

Развернув кобылу, Иден легким галопом поскакала через двор. Прислонившись к столбу крыльца, Джоул с восторгом наблюдал за плавными, изящными движениями лошади, под шелковистой белой шерстью которой отчетливо вырисовывались аристократические мускулы; длинные стройные ноги казались непропорционально тонкими.

Иден была великолепной наездницей. У Джоула даже дух захватило от ее грациозности; казалось, она в одночасье преобразилась. Ее черные волосы гордо развевались у нее за спиной, хрупкое тело полностью слилось с телом лошади, легкое как перышко и в то же время полностью контролирующее стремительный бег могучего животного.

Она снова развернулась и, приподнявшись в седле, пустила лошадь в галоп. Затаив дыхание, Джоул смотрел, как она птицей проносится мимо него. Та шелковистая нить, что протянулась между ними, казалось, вдруг ожила и задрожала где-то внутри его души.

О Господи, а что, если она упадет…

Он с ужасом представил, как ломаются ее кости, как разрывается ее гладкая словно атлас кожа. Это видение отдалось в нем острой физической болью, его охватил страх; пальцы изо всех сил сжали деревянные перила крыльца. Он больше не мог видеть, как она рискует собой, и, отвернувшись, закрыл глаза.

В его голове гремел гром, завывал ветер, носились вихри пыли. И увидел я смерч, несущийся с севера, и огонь всепожирающий, и было вокруг того огня янтарное сияние, и внутри его тоже было сияние.

Наверное, прошла вечность, прежде чем он услышал ее голос:

– Да ты даже не смотрел!

Джоул медленно повернулся. Иден. Живая и здоровая. Отдуваясь от усталости, сияющая, она вытирала лоб. Белоснежная шерсть лошади стала влажной от пота.

– Ты не смотрел!

– Смотрел. – Он выдавил из себя улыбку. Его губы дрожали. – Будь осторожной. Прошу тебя.

– Смотри еще!

Она вновь развернулась, и послушное животное могучим прыжком оторвалось от земли и взмыло в воздух. Джоул, пожалуй, не удивился бы, если бы оно вдруг расправило крылья и полетело – вверх, в бездонное синее небо. Иден понеслась галопом, поднимая за собой облака пыли. Его снова охватил такой страх, что хотелось свернуться калачиком, закрыть глаза и завыть.

Джоул на чем свет стоит проклинал себя за то, что купил эту лошадь. Что он наделал! Дурак, дурак и еще раз дурак! Он сделал ей подарок, который может погубить ее!

Сквозь страшный шум в голове он услышал ее звонкий и чистый голос. Она звала его.

Неужели это и есть любовь? Эта ужасная связь, которая, кажется, способна раздробить твои кости и снять с тебя шкуру.

Иден, пресытившись галопом, стала переводить лошадь на шаг, когда к дому медленно подкатил автомобиль окружного полицейского управления.

Джоулу показалось, что чья-то невидимая рука стиснула его сердце. В голове мелькнула отчаянная мысль о спрятанной в чулане винтовке М-16. Но ноги словно приросли к земле. Он будто окаменел.

Джоул мысленно закричал ей: «Беги! Беги же отсюда!» Но она не услышала этого вопля его души и, остановив кобылу, принялась разглядывать приехавших.

Из автомобиля вышли два офицера. Один был средних лет, красномордый, с тяжелым подбородком, нависавшим над воротничком форменной рубашки. В руках он держал пластиковую папку с зажимом. Другой, молодой и черноволосый, стоял рядом с напарником, положив ладонь на рукоятку револьвера. Оба были в зеркальных солнцезащитных очках, в которых Джоул увидел четыре своих искаженных отражения.

– Всем привет! – широко улыбаясь, сказал красномордый полицейский. – Вы Джоул Элдрид Леннокс?

Джоул кивнул, чувствуя, как язык прилип к небу.

– Привет, Джоул. Мы из полицейского управления, офицеры Хэнрахан и Дэйли. – Он повел своим подбородком в сторону дома. – Неплохое у вас здесь жилище. И вид открывается красивый. Хорошее место для уединения. Я слышал, вы один из лучших художников нашего городка.

Джоул наконец обрел дар речи.

– Чем могу вам помочь?

– Да вот, наводим кое-какие справки.

– Какие еще справки?

– Относительно пропавших людей. – Полицейский перевел взгляд на Иден, все еще неподвижно сидевшую на белой арабской лошади в облаке медленно оседающей пыли. – А это кто?

Джоул сразу понял, кто навел на него легавых. Вовсе не Мерседес. Лила. Он облизал пересохшие губы.

– Так, одна подружка.

– Г-м-м. Она что, живет здесь с вами?

– Да.

– И давно?

– Пару месяцев.

– А имя у нее есть?

Джоул ничего не ответил. Офицер по-прежнему улыбался.

– Значит, нет имени? Вы зовете ее эй, ты?

– Мы вынуждены задать ей несколько вопросов, мистер Леннокс, – заговорил более молодой полицейский. – Будьте любезны, попросите ее подойти к нам.

– Она не совершала ничего плохого, – попытался протестовать Джоул, не узнавая собственный голос. – Она здесь просто оправляется от тяжелой болезни.

– Конечно, конечно. Мы вовсе не собираемся причинять ей никакого вреда. И все же нам необходимо с ней поговорить. – Он помахал Иден рукой и крикнул: – Эй, мисс! Пожалуйста, подойдите сюда!

Иден без колебаний направила свою лошадь к двум офицерам. Джоул наконец оторвался от перил крыльца и грозно сжал кулаки. Полицейские отступили на пару шагов назад, однако выражения их лиц нисколько не изменились, лишь руки обоих спокойно легли на рукоятки револьверов.

Джоул лихорадочно прокручивал в голове различные варианты. Несомненно, они были опытными полицейскими, но к агрессивности с его стороны, пожалуй, окажутся не готовыми. Сначала он мог бы напасть на толстяка, отобрать у него оружие и взять на мушку молодого, прежде чем он успеет выхватить свою пушку. Затем запереть их обоих в подвале, сесть в пикап и…

– Доброе утро. – Сидя в седле, Иден улыбнулась офицерам. – Что-нибудь не так?

– Ровным счетом ничего, мисс. – Казалось, красномордый никогда не перестанет скалиться. – Как я уже объяснил Джоулу, мы просто наводим кое-какие справки – обычная рутина. Мое имя Хэнрахан. А это Дэйли.

– Вам что, кто-то на нас «настучал»?

– Вовсе нет. Вы не будете возражать, если я осмелюсь спросить, как вас зовут?

– Ну что вы! Меня зовут Иден.

– Иден… А как дальше?

– Просто Иден.

Хэнрахан сделал пометку у себя в папке.

– Какая замечательная у вас лошадка.

– Это Джоул мне ее подарил. Сегодня мне исполнился двадцать один год.