Скрипач (СИ)

Сколько раз Сотрэль ни приходил к дому, ни стучал во все двери, его каждый раз с позором выгоняли. В конце концов, бросив это дело, он отступился, погрузившись в очередной приступ беспробудного пьянства.

Теперь, подумав, что Ганс пришел, чтобы предъявить претензию на владение домом и землей, Браунберг не на шутку испугался, ведь тот факт, что удалось легко отделаться от отца, не значил, что так же легко можно отделаться от сына.

- Послушай, сынок, – мягко начал Браунберг, – твой отец получил за эту землю большие деньги. Я в долгу не остался. По доброте души своей я дам тебе немного на дорогу до города, ну и на первое время…

С этими словами Хорст пошарился в карманах и нашел смятую купюру. Сделав жест двум мужчинам, которые раньше держали Ганса, поднять его, Хорст сунул бумажку Гансу в руку.

- А теперь ступай, – сказал он, указывая юноше на тропинку, ведущую от крыльца дома к выходу, а потом прибавил шепотом, – на все четыре стороны.

Тут же юношу подхватили подмышки и поволокли по тропинке прочь от дома. Ганс еле передвигал ногами, голова его беспомощно болталась на ослабшей шее. Юношу бесцеремонно выставили на улицу и захлопнули за ним входную калитку. Только оказавшись в темноте, Ганс, наконец, опомнился.

Подняв голову, юноша оглядел высокий забор. Отчаяние охватило его сердце. Все напрасно.

Напрасны были те лишения, которые он пережил по пути сюда; напрасна была отчаянная попытка пробраться за забор; напрасны были прожитые в этом мире годы.

В порыве внезапной злобы Ганс сильно ударил кулаком в закрытую калитку и швырнул на землю смятую денежную купюру. Пот и кровь застилали глаза. Неверными шагами Ганс двинулся к реке, придерживаясь за крепкие доски забора. Свернув в лес, он переваливался от дерева к дереву, стараясь удержаться на ногах. Отдавшись воле чувств, юноша добрался-таки до места, где оставил свои вещи. Упав на землю рядом с рюкзаком и скрипкой, Ганс принялся судорожно царапать камни, сгребать листву, вырывать засохшую траву. Юношу душила злоба и ненависть. Ненависть к людям, которые разрушили его последнюю надежду на счастье. Тело юноши била крупная дрожь.

«А что делать дальше?» – спросил у себя Ганс, хватаясь за голову и пытаясь заглушить сотни голосов, зазвучавших внутри.

«Бежать», – ясно выговорил один голос в голове.

Бежать. Как можно дальше отсюда. И как можно скорее.

Забыв о боли, Ганс подскочил с земли и, схватив рюкзак и скрипку, бросился прочь по той самой дороге, по которой так же в страхе убегал много лет назад.

Он бежал снова и снова, падал, раздирал в кровь ладони и колени, но вновь поднимался и продолжал бежать. Он не замечал, как сменялись день и ночь, ему нужно было лишь убраться подальше от своей ненависти и нарастающей злобы. Он не видел ничего вокруг. По колено в грязи Ганс Люсьен пробирался по дороге, запутываясь в траве и кустарниках, когда сворачивал ближе к лесу. Выбившись из сил, падал на землю и тут же забывался беспокойным непродолжительным сном, после чего снова вскакивал и бежал по направлению к городу.

И продолжалось это безумие до тех пор, пока, наконец, Ганс снова не увидел знакомые дымящие трубы заводов, которые ещё недавно покидал, казалось, навсегда.

====== Глава 28. ======

Уже совсем стемнело. В старой части города освещены были лишь несколько главных улиц, а на остальных царил мрак. Ганс, запыхавшись, прислонился к холодной каменной стене. Здесь противно пахло сыростью и плесенью. Юноша протянул руку и пытался нащупать рюкзак, но пальцы коснулись чего-то теплого, мягкого и мокрого. Раздался писк. Юноша резко отдернул руку и увидел в отблесках воды на камнях, как разбегаются в разные стороны крысы.

Поморщившись от отвращения, Ганс поднялся на ноги, нащупал в темноте вещи, собрал их и направился дальше. Плутая по маленьким переулкам, куда почти не проникал свет фонарей, юноша надеялся добраться до знакомого чердака и там провести остаток ночи.

Впереди за поворотом блеснул свет. Ганс собирался было повернуть направо, обрадовавшись, что все-таки вышел на главную улицу, но в мелькнувшем свете вдруг увидел две темные фигуры и, сделав шаг назад, вжался в стену и притаился, задержав дыхание.

Закрыв глаза, Ганс прислушался. Двое незнакомцев о чем-то спорили полушепотом. Они говорили по-французски настолько быстро, что юноша не мог разобрать слов. На секунду повисла пауза. Потом раздался щелчок. Несколько шагов. Удар. Приглушенное сипение.

На секунду выйдя из оцепенения, Ганс повернул голову и постарался выглянуть из-за угла. Быстро поморгав, Ганс пригляделся и увидел те же две фигуры.

Двое мужчин были одеты в темные плащи. Один из них сидел на земле, а второй стоял у него за спиной, крепко сжимая что-то в руке. Приглядевшись, юноша понял, что…

По спине мгновенно пробежала волна мурашек. Ганс отвернулся и ещё сильнее вжался в стену. Один мужчина держал за концы веревку, которая была обвязана вокруг шеи другого.

Тщетно пытаясь оттянуть петлю руками, мужчина сипел и выкрикивал непонятные не то ругательства, не то мольбы. Потом, вспомнив что-то, медленно отвел одну руку и поднял её вверх. Убийца, увлеченный жаром борьбы, забыл о бдительности и осторожности. Вынув из-за пояса нападавшего блеснувший в тусклом свете револьвер, пострадавший, прицелившись не глядя, положил палец на курок…

Раздался негромкий щелчок, за ним выстрел. На несколько мгновений все стихло. Ганс напряженно прислушивался, стараясь не двигаться и бесшумно дышать. Послышалась неспешная возня, затем шлепанье шагов по мокрым камням…

Ганс осторожно растянул завязки на рюкзаке и нащупал нож. Сжав пальцы на холодной стали, он приготовился… Шаги приближались…

- Боги мои! – раздался вдруг визг.

Ганс дрогнул.

- Помогите! Помогите! – визжал женский голос.

Вслед за ним послышался звонкий стук каблуков по тротуару. Вероятно, женщина, ставшая невольной свидетельницей преступления, испугалась своего же крика и побежала прочь, чтобы не стать очередной жертвой убийцы. Ганс облегченно вздохнул, но тут же услышал тяжелые шаги.

Было ясно, что это убегал невольный убийца, немного прихрамывая на левую ногу. Ганс снова сжал пальцы на ручке ножа. Шаги приближались.

Вытащив лезвие на свет, юноша считал секунды. Тень, отбрасываемая мужчиной, становилась больше и принимала более четкие очертания. Вдруг, он показался за поворотом. Ганс хотел было сделать резкое движение, чтобы вонзить нож в незнакомца, но замер на месте.

Он столкнулся взглядом с глазами незнакомца и прочитал в них ужас, испуг. Все это было так знакомо юноше, что его рука мгновенно расслабилась и опустилась вниз. Незнакомец, не заметив юношу в темноте, повернул в другую сторону и вскоре скрылся из виду в кромешной тьме.

Прислушавшись, Ганс не заметил признаков присутствия посторонних. Подняв футляр со скрипкой, юноша медленными шагами завернул за угол и приблизился к месту убийства. Неудавшийся убийца лежал на животе, подогнув под себя руку. Ганс видел в отблесках света, как медленно растекалось от его одежды кровавое пятно. Оглянувшись, юноша заметил орудие убийства.

Присев, Ганс подобрал револьвер, тускло поблескивающий на тротуаре, и осмотрел барабан. Два патрона.

На соседней улице послышались шаги.

- Ха-ха-ха! – вдруг захрипел мужчина, испуская дух.

Юноша испуганно обернулся, схватил револьвер и быстрыми шагами направился в противоположный переулок, чтобы скрыться в темноте и отдышаться.

Дойдя до очередного перекрестка, юноша завернул налево и прижался спиной к стене. Сердце продолжало бешено колотиться, а в ушах все ещё звучал хриплый смех умирающего. Закрыв лицо ладонями, Ганс некоторое время медленно и глубоко вдыхал, чтобы успокоить сердцебиение. Часто поморгав, юноша опустил ладони и выдохнул. Вдруг среди окружавшей темноты Ганс заметил ясно белеющие глаза, смотрящие прямо на него. Незнакомец сделал шаг вперед, и теперь уже юноша мог видеть его широкую челюсть и густые черные усы. Вдруг мужчина сделал резкое движение и схватил Ганса за руку. По всему телу пробежала волна дрожи и холода.