Падре (ЛП)

реальнее, и я хочу это чувствовать. Всё до последней капли. Мне этого недостаточно.

Я смотрю на землю, интересно, мне когда–нибудь станет легче. Если, конечно,

такое возможно.

От этого места, я набираю силу, которая мне необходима для борьбы, но эффект

угасает с каждым днём. Я не знаю, как долго смогу продержаться.

Ещё один глоток.Чем больше времени я провожу здесь, тем больше я хочу

напиться средь бела дня. Меня не волнует, что я в общественном месте. Что меня может

увидеть кто–то. Меня это больше не волнует. Ни одно из этого.

– Привет.

Писклявый голос заставляет меня повернуться, чтобы увидеть мальчика, стоящего

на тропинке.Он сжимал несколько травинок, разъединяя их пальцами, когда смотрит на

меня.

– Чего ты хочешь? – спрашиваю я.

– Ничего, – размышляет он.

Нахмурившись, я прикоснулся бутылкой к губам, пока он пристально смотрит на

меня.

– Что вы пьёте? – спрашивает он.

–Кое–что для взрослых, – ответил я и спрятал бутылку в свой потайной карман. Я не

хочу показывать ему плохой пример. Знаю, что я – хреновый проповедник, но всё же не

хочу вовлекать ребёнка в свою дерьмовую жизнь. Я не хочу, чтобы он думал, что это

нормально, поэтому, если я смогу предотвратить это, я предотвращу.

– Я могу попробовать? – спрашивает он.

–Нет,– я качаю головой.

Он наклоняет голову. – Почему нет?

–Перестань задавать столько вопросов.

Я вытаскиваю пачку сигарет из кармана, достаю одну и прикуриваю.

–Вы священник? – спрашивает он.

–Нет, – отвечаю я, выдыхая дым.

– Но у вас есть эта штука… – он указывает на мою шею, вероятно, на мой воротник.

– Ага.

– Кто вы тогда?

Я хохочу. Дети задают столько странных вопросов.Как будто они не замечают

окружающий их мир. Хочу поблагодарить их за это. Хотел бы я быть таким наивным и

несведущим.

–Кем бы ты меня не представлял, однако, большинство людей называют меня

Проповедником. Или Падре. Без разницы. Мне плевать,– яделаю ещё одну затяжку.

– Итак, вы должны находиться в церкви.

Наклонив голову, я сложил руки. Не могу поверить, что этот маленький засранец

только что сказал, что я не должен здесь находиться. – Я могу идти, куда хочу, малыш. Я

тоже человек и у меня есть жизнь за пределамиверы.

– Хорошо… но почему вы курите?

Я смотрю на сигарету в руке, потом снова на него, и пожимаю плечами. – Это

расслабляет меня.

– А я думал, что проповедникам нельзя этого делать.

Я фыркнул. –Да, ну, нам много чего нельзя делать.Это не значит, что мы на самом

деле следуем всем правилам.

Он кивает. – Значит, вы как мой брат?

–Твой брат? –я поднимаю брови. – С чего бы?

– Он тоже никого не слушает.

Не думаю, что хочу знать, что это означает. Однако, чем больше я смотрю на

мальчишку, тем больше у меня уверенности, что я откуда–то его знаю. И я знаю…потому

что вдруг вспомнил его лицо. На днях он был в церкви с той красивой девушкой.

Мои губы растянулись в ухмылке.– Как тебя зовут, малыш?

– Бруно, – говорит он с широкой улыбкой на лице.

Я делаю ещё одну затяжку и выдыхаю столп дыма в воздух. – Утебя ведь есть

сестра, не так ли? Или девушка, которая приходила с тобой в церковь, твоя мать?

– Сестра, но она на работе. Мы ходим в церковь каждое воскресенье.

–Это хорошо, малыш. Продолжайте в том же духе. – Я улыбаюсь, когда он скалится.

– Но эй… Ты здесь не один, верно?

– Нет, – он качает головой. – Мой брат тоже здесь, но он сказал, чтобы я шёл

погулял, я так и сделал.

– Ах–ха,– неудивительно, что он преследует меня. – Где твой брат сейчас?

–Там, – мальчишка поворачивается и указывает на молодого парня, лет на десять

старше его, он сидит за столом, склонив голову на руки, чтобы что–то скрыть, но я вижу

крошечный дым, я точно знаю, что он делает.

–Подожди здесь, – говорю я парнишке, и, минуя его, иду к его брату.

Я приближаюсь к нему сзади и наблюдаю, как он нагревает ложку, наполненную

жидкостью.

Когда он, наконец, замечает моё присутствие, я быстро вырываю ложку, выливаю

жидкость на траву прежде, чем схватить шприц и сломать его пополам.

–Эй!

– Ты сошёл с ума? – кричу я. – Заниматься этим на глазах младшего брата?

– Кто ты, блядь, такой? – рычит он, вставая из–за стола, но прежде чем у него

появится шанс врезать по моему лицу, я отталкиваю его.

– Сядь.

– Какого хрена, мужик?

Я хватаю его за куртку и заставляю посмотреть на меня. – Ты что, тупой? Пытаешься

убить себя?

– Отвали, мужик. Я ничего не сделал.

– Ты хотел шырнуться героином. Я знаю, как это, блядь, выглядит, – плюнул я.– И

ты делаешь это на чёртовом кладбище. С младшим братом, который всё видит. Как ты

смеешь.

– Не твоё собачье дело, ясно? – он отмахнулся от меня.

–Ты его брат. Ты должен заботиться о нём.

– И что?

– Так выглядит твоя забота о ком–то? – рычу я и указываю рукой на маленького

мальчика, который стоит достаточно далеко, чтобы не слышать нашего разговора. – Этот

ребёнок смотрит на тебя. Он любит тебя. Он нуждается в тебе. А ты сидишь здесь, пытаясь

разрушить свою собственную жизнь.

Он не отвечает, но, посмотрев в его глаза, я понял, что до него наконец–то

начинает доходить.

–Разве ты не видишь? Этот взгляд в его глазах,– я хватаю его лицо и заставляю

смотреть. – Посмотри на него. Посмотри на своего брата и скажи, что ты этого не видишь.

Он фыркает. – Извини, хорошо?

–Если ты сделаешь это, обратного пути не будет. Он потеряет тебя, а ты потеряешь

его. Либо ты окажешься за решёткой, либо умрёшь к концу года.

Он сглатывает ком в горле, глядя на меня испуганными глазами. Сразу видно, что

он новичок.

– Это твой первый раз? – спрашиваю я.

Он кивает. – Одни ребята дали это мне.

– Какие ребята?

– Друзья. С района. Сказали, что помогут мне получить больше денег, если я

попробую их дерьмо.

Стиснув зубы, я стараюсь не выйти из себя, хотя внутри меня бушует вулкан. Я

точно знаю, что это значит. Этот район известен своими проблемами с наркотиками, и

сейчас дилеры набирают новичков, сначала подсаживая их на наркоту, а потом

принуждают работать.

– Не делай этого, – говорю я. – Даже, если они дадут тебе деньги, их никогда не

будет достаточно. И будет только хуже. Чтобы они не говорили – это ложь. Поверь мне,

деньги этого не стоят.

– Откуда тебе знать? – он посмотрел на меня. – Разве ты не какой–то там…

– Проповедник, а не священник.

– Всё равно. Что ты вообще обо мне знаешь?

– Скажу только, что если ты продолжишь этим заниматься, то твой брат тоже

умрёт.

Он смотрит на своего младшего брата, а затем на меня, как будто ждёт

объяснений.

Я кладу свою руку на стол. – Как только они получат тебя, то сразу займутся твоим

младшим братом, чтобы он тоже работал на них. Хочешь, чтобы он тоже этим занимался?

– Нет, конечно, нет, – потерев руки, он опускает рукава, тем самым прикрыв место,

куда собирался уколоться.

– А как же твоя сестра, а?

Он вздёрнул бровь. – Откуда ты знаешь, что у меня есть сестра?

– Я видел её с твоим младшим братом в церкви. Но смысл не в этом. Хочешь ли ты,

чтобы она тоже подсела на наркотики? Или, что ещё хуже – начала продавать своё тело на

улице?

– Нет, конечно, нет, – прорычал он с отвращением. – Ты думаешь, что они это

сделают?

– Я видел такое множество раз. Я живу и дышу в этом районе. Я вижу всё. Я видел,

как девушки тратили деньги на наркотики и сосали каждый член,чтобы только оплатить

следующую дозу. И таких парней, как ты, я тоже видел, в видетрупов в морге.

Он покусывает губу и смотрит на дрожащие руки.

Я положил свою руку на его плечо. – Просто пообещай, что найдёшь другой способ